Патриция Макдональд - Пока ты со мной

— О боже! — закричала Карен.

Ей казалось, что все происходит в замедленном темпе: вот ноги Грега подкосились, вот он покатился по полу, все еще цепляясь за Ференса.

— Грег! — истошно завопила Карен.

Глядя на мужа, истекавшего кровью, она не могла думать ни о чем другом, и Ференс не замедлил этим воспользоваться: он бросился на Карен, вырвал пистолет у нее из рук. Она пыталась сопротивляться, но ей с ним было не сладить. Через пару секунд пистолет был у него в руках, а Карен лежала на полу. Отчаянно закричала Дженни.

Ференс довольно ухмыльнулся.

— Идеальный вариант. Я смогу убрать вас всех разом. Скажу своим ребятам, что вы заманили меня в ловушку.

Карен смотрела ему в глаза и думала: вот лицо убийцы, именно так выглядят убийцы. Этот человек убил Линду, застрелил Грега, а сейчас отнимет жизнь у нее и у Дженни. На Карен снизошло странное спокойствие. Это конец, думала она. В памяти всплыли слова двадцать третьего псалма: «Господь — Пастырь мой…»

— Бросьте пистолет, лейтенант, — раздался от двери чей-то голос.

Ференс резко обернулся и увидел в дверном проеме Ларри Тиллмана с пистолетом наизготовку. За молодым полицейским стояли еще трое в форме.

Уолтер покачал головой:

— Ларри, как я рад, что вы подоспели вовремя! Ты посмотри, кто здесь. — Он показал на окровавленное тело Грега. — Они заманили меня в ловушку. Я уцелел просто чудом.

Но рыжеволосый полицейский по-прежнему держал своего начальника на мушке, остальные трое тоже направили на него свои пистолеты. С улицы донесся приближающийся вой сирен. Захлопали дверцы машин, раздался топот ног.

— Мы обнаружили Филлис Ходжес, — заявил Ларри.

Карен приподнялась с пола, ничего не понимая. При чем здесь Филлис Ходжес? В этот момент Карен знала лишь одно — смерть отступила. Полуползком Карен подобралась к Грегу, под которым уже успела натечь целая лужа крови.

— Ради бога, — прошептала Карен. — Вызовите «Скорую помощь».

Двери лифта распахнулись, и Элис Эмери в сопровождении своего сына Билла вышла в коридор третьего этажа медицинского центра Норт-Кейп. Несмотря на ночное время, повсюду сновали полицейские, похожие на спасателей после какой-нибудь катастрофы. Элис уже знала, что произошло. Вечером она сидела у телевизора и вышивала, когда в сводке новостей передали сенсационное сообщение о Греге Ньюхолле и детективе Ференсе. Элис сразу же позвонила в полицейское управление. Один ее знакомый, еще со школьной скамьи, служил там сержантом и охотно сообщил ей все подробности. И вот Элис наконец добралась до госпиталя. Она подошла к стойке регистратуры, и темнокожая медсестра, которую, судя по табличке на груди, звали Вайолет Фишер, спросила:

— Чем я могу вам помочь?

— Я пришла навести справки о состоянии здоровья мистера Ньюхолла. Как он себя чувствует?

— Он пока в операционной.

Элис взглянула на часы:

— Как, до сих пор?

— Вы родственница?

Элис заколебалась:

— Нет, не совсем. Хотя нечто в этом роде. — Она хотела объяснить, кем она приходится Грегу, но передумала. — А могу я встретиться с членами его семьи?

— Они сейчас не хотят никого видеть. Специально об этом предупредили. — Медсестра протянула Элис листок и карандаш. — Можете написать им записку. Я передам.

— Хорошо, — рассеянно пробормотала Элис. — Я просто сообщу им, что я здесь. — Она написала на листке свое имя. — Спасибо.

Элис вернулась к сыну, который стоял, прислонившись к стене. Волосы его были растрепаны, глаза опухли — когда мать позвонила и сказала, что собирается ехать в госпиталь, Билл уже спал. Одна она в столь поздний час ехать боялась и попросила сына, чтобы он ее отвез. Гленда недовольно пробурчала, что старуха совсем с ума сошла, но Билл сразу же согласился: наскоро натянул одежду, сел в машину и заехал за Элис. По дороге она объяснила ему, что произошло. Правда, трудно было разобраться, все ли он понял — судя по всему, Билл еще не окончательно проснулся.

— Ну, что там? — спросил он, видя, что мать закончила разговаривать с медсестрой.

— Он еще в операционной. Жена и дочка никого не хотят видеть.

Билл взглянул на часы:

— Однако долго его там обрабатывают.

Элис кивнула.

Билл показал в сторону лифта:

— Может, поедем?

— Да, наверно.

Он вызвал лифт, они молча стояли и ждали, пока придет кабина. Через несколько секунд раздался писк, двери открылись. Мать и сын вышли из госпиталя, он раскрыл над ней зонтик — дождь все еще накрапывал.

— Надеюсь, он выкарабкается, — сказал Билл, распахивая перед ней дверцу автомобиля.

— Я тоже, — вздохнула Элис, садясь внутрь.

Билл сел за руль, покачал головой:

— До сих пор не могу в это поверить. Когда я начинаю думать о том, сколько всего пришлось перенести нашей Линде…

У него на глаза навернулись слезы.

Мать искоса взглянула на него:

— Жаль только, что ты не проявил жалости раньше, когда она была жива.

Билл смотрел прямо перед собой на забрызганное каплями ветровое стекло.

— Я жутко на нее разозлился. Я ведь не знал ни про отца, ни про этого ублюдка Ференса. Я считал, что Линда поломала всю мою жизнь. Вот о чем я думал, когда увидел ее.

У Элис лопнуло терпение:

— Никто тебе жизнь не ломал. Ты построил свою жизнь собственными руками. Если она получилась не так, как тебе хотелось, ты сам в этом виноват. Что за привычка — обвинять в своих неудачах кого угодно, только не себя! Мне стыдно за тебя, Билл, когда ты так говоришь.

Сын не стал защищаться. Ей показалось, что он вообще ее не слышал.

— Да и что, собственно, плохого в твоей жизни? У тебя хорошая работа, хорошая семья.

Билл медленно покачал головой, не замечая, что по его щекам текут слезы.

— И ведь главное, я знал, что рано или поздно мы с ней помиримся. Сядем рядом, поговорим обо всем как следует, и все будет хорошо. Мне только хотелось ее наказать. А времени, оказывается, совсем не оставалось. У меня так и не было возможности сказать Линде, что…

Элис сердито поджала губы, а Билл опустил голову на руль. Она смотрела на дождь, вспоминала мужа, который все долгие годы совместной жизни хранил свою страшную тайну. А расплачиваться за это пришлось их дочери. Самой дорогой ценой. Как же могла она, Элис, быть такой слепой? Ей ни разу в голову не пришло усомниться в том, что́ Джек рассказывал о своем прошлом. Он был хорошим мужем, поэтому задавать себе лишние вопросы ей просто не хотелось. Так было удобнее. Если же и возникали какие-то сомнения, Элис сама находила объяснение и успокаивалась. Уголки губ у нее задрожали, Элис глубоко вздохнула, взглянула на сына, сочувственно погладила его по плечу:

— Каждый делает ошибки, — сказала она. — Всем нам хотелось бы вернуться назад и что-то исправить в своей жизни.