Сандра Браун - Любовь Чейза

Он пытался воспроизвести в голове карту Милтон-Пойнта, но она все время искажалась и превращалась в какой-то клубок постоянно меняющихся улиц, которые он никак не мог вспомнить. Словно лабиринт из кошмарного сна, откуда ему никогда не выбраться.

Чейз чертыхнулся, стукнул кулаком по рулю. Кто бы мог подумать, что этот гадкий хорек Харрисон осмелится терроризировать женщину по телефону? Чейз видел его только однажды, в тот самый день у Марси в конторе. Харрисон ему и не запомнился толком. Вряд ли он смог описать его сегодня даже под дулом револьвера. Тип, который легко стирается из памяти. Наверное, поэтому он и звонит по телефону и говорит непристойности, рассуждал Чейз. Подобные звонки придавали ему уверенности, являли собой этакий экскурс во власть и стали последней попыткой проявить мужскую силу. По телефону он чувствовал себя командиром шестифутового роста. От его шипящих ругательств у жертв перехватывало дыхание, и, конечно же, угрозы производили сильнейшее впечатление. Для такого, как Харрисон, вызывать отвращение предел мечтаний, это гораздо лучше, чем если его не замечали вовсе.

— Гнусный сукин сын! — процедил Чейз сквозь зубы. Он вспомнил, какой опустошенной и перепуганной выглядела Марси после каждого звонка.

«Почему они обратились в полицию, а не к психиатру? Уж он-то понимает работу человеческого мозга и смог бы описать им типаж и скорее вывести на Харрисона». — Теперь у Чейза не было никаких сомнений, что именно Харрисон и есть тот самый мерзавец. Почему? Да очень просто! У него властная, вечно недовольная им жена и очень низкая самооценка. Да, им надо было обратиться к психиатру. Харрисон — больной, а не преступник.

«Не преступник? А может быть, его больше не устраивают разговоры о сексуальных извращениях? Может, он уже дошел до ручки и теперь готов осуществить свои угрозы?»

— Проклятие! — Чейз жал на газ.

Удивление Марси тотчас сменилось паникой. Только усилием воли она подавила ее. Он хотел, чтобы она испугалась? Она испугалась, но, черт побери, она не доставит ему удовольствия увидеть страх у нее в глазах!

— Так вы и есть тот жалкий тип, который мне названивает? Ну и как? Довольны собой?

— Марси, не пудри мне мозги! Я явно напугал тебя.

— Вы меня ничуть не испугали. Только вызвали отвращение к себе и жалость, огромную жалость.

— Если ты не испугалась, почему же вы пошли к шерифу?

Марси старалась оставаться совершенно невозмутимой: не надо выказывать ему тревогу. В то же самое время она пыталась придумать, как выбраться из этой комнаты и из этого дома. А там уж она со всех ног бросится бежать и будет кричать что есть мочи, но сначала надо выбраться отсюда.

Хорошо бы избежать любого физического контакта с ним. При одной только мысли об этом, ей становилось дурно. Оружия у него нет. И не такой уж он высокий и сильный… Скорее, наоборот, тщедушный. Если дело дойдет до борьбы, вряд ли он ее одолеет, но сильно ударить или как-то ранить вполне способен. Это-то ее и тревожило.

Нет, он не станет заходить слишком далеко, старалась она себя успокоить. И не попытается изнасиловать. Ральф всего лишь хочет ее запугать.

— Думаешь, я не знаю, что они записывают твои телефонные разговоры? — зазвучал вдруг издевательский голос ее кошмаров. — Стоило мне позвонить и услышать щелчок, как я тут же повесил трубку.

— Значит, вы и раньше делали подобное? Раз вы знаете о полицейском прослушивании и все такое…

— О да! Я прекрасно об этом знаю. Можно сказать, специалист в своем деле. Лучший!

Она заставила себя рассмеяться.

— Очень жаль, что приходится разрушать ваше самомнение, — проговорила она, надеясь добиться именно этого, — но вы отнюдь не оригинальны. По правде говоря, бывали у меня телефонные звонки, гм, и поинтереснее, чем ваши.

— Заткнись! — Внезапно голос его поднялся до ужасающего визга, лицо налилось кровью, зрачки сузились, глаза зловеще засверкали. — Сними блузку.

— Нет! — Может, если она не подчинится, он испугается и убежит?

Он угрожающе шагнул к ней.

— Сними блузку!

Позади нее был пустой шкаф. А что, если заскочить туда, закрыть дверь и запереться, пока ее не хватятся и не придут сюда искать? Она нащупала за спиной ручку дверцы.

— Эта дверь без замка, если ты на это рассчитываешь, — сказал он со знакомой ей усмешкой. Когда Марси слышала ее по телефону, у нее всегда мурашки бежали по коже. Такое же ощущение возникло и сейчас.

Он был прав: шкаф не закрывался на замок. Она быстро взглянула на окно. Рама закрыта наглухо, ей не открыть, да и в любом случае он ее поймает прежде, чем она выберется через окно.

Единственный путь к спасению — дверь, ведущая в холл, но Харрисон загораживал дорогу. Надо как-то заставить его посторониться, к примеру, вынудить пересечь комнату и подойти к ней.

Подавив отвращение и гордость, она потянулась к верхней пуговице блузки. И почему она сегодня не надела костюм, а только блузку с юбкой?! Жакет послужил бы лишним поводом потянуть время.

— Поторапливайся! — приказал он. — Снимай скорее. Я хочу увидеть тебя нагой, хочу увидеть твои груди.

Марси медленно расстегнула пуговицы.

— Мой муж разорвет тебя на части.

— Но прежде я увижу твои соски, потрогаю их. Поторапливайся!

— Он тебе этого никогда не простит. Из-под земли тебя достанет.

— А ты ему не скажешь. Стыдно будет рассказывать об этом.

— На твоем месте я бы на это не надеялась.

— Снимай блузку! — истошно завопил он.

Женщина медленно спустила блузку с плеч. Едва она освободила руки из рукавов, он испустил глубокий вздох и содрогнулся, как при оргазме. Еще мгновение — и Марси вырвет, но ей никак нельзя сейчас поддаваться тошноте! Она должна во что бы то ни стало выбраться из этой комнаты!

Как она надеялась, Харрисон неуверенно шагнул к ней.

— А теперь лифчик. Быстрее!

Одной рукой он схватился за свою промежность, а другой потянулся к ней.

— Ты такая красивая! Я знал, что у тебя такая светлая кожа. Светящаяся… Мягкая…

Кончики его пальцев скользнули по ее груди как раз над лифчиком. Женщина отшатнулась. Он тотчас сделал еще один нетвердый шаг. Она почувствовала на себе его неровное прерывистое дыхание, его влажный жар.

— Погладь себя! — Харрисон задыхался.

— Нет.

— Делай, что тебе говорят!

— Нет.

— Сказано тебе, погладь!

— Если хочешь увидеть, как меня ласкают, сделай это сам. — Она высокомерно, с вызовом посмотрела на дрожащего извращенца. — Или на это у тебя не хватит мужества?

Надежды ее оправдались: он рванулся к ней, протянул руки со скрюченными пальцами, стараясь обхватить ее груди. Швырнув блузку ему в лицо, она ловко увернулась и поднырнула ему под руку. Затем схватила пустое ведро и бросила его в светильник на потолке, а потом, уже в темноте, присев, стала пробираться к двери, уклоняясь от сыпавшихся дождем осколков.