Сандра Браун - Любовь Чейза

— Мне казалось, ты в Него больше не веришь.

— Я верил всегда. Просто был зол на Него.

— Чейз, — вздохнула Марси. — Ты правда меня любишь?

— Всем сердцем!..

Она провела пальцами по его лицу, волосам, губам.

— С тех пор как я себя помню, я люблю тебя. С детства…

— Знаю, — мягко ответил он. — Но понял только сейчас. Я не такой догадливый, как ты. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Например, до сих пор не возьму в толк, почему ты мне не сказала о ребенке. Я помог бы тебе справиться со всем этим кошмаром.

— Помог?

— А что такого?

— Вспомни день, когда я привезла тебя домой. Ты еще потом ел чили. Помнишь, как мы заспорили, когда я сказала, что тебе пора кончить горевать, что это тебя разрушает. А ты ответил: «Вот когда потеряешь любимого человека и своего ребенка, тогда и будешь вправе говорить, что я расклеился». Только когда угроза потерять тебя стала реальной, я поняла, как изматывает сердечная боль, как при этом распадается жизнь и ты с нею. Теперь я представляю, что ты чувствовал после смерти Тани. Видимо, некий инстинкт самосохранения заставляет нас уйти в себя, когда нам кажется, что мы никому не нужны.

— Больше у нас этой проблемы не будет.

Светлая улыбка озарила ее залитое слезами лицо.

— Нет, больше не будет!

Чейз поцеловал ее, глубоко и нежно, и удивился, как это он до сих пор не понимал, что особый вкус ее поцелуя — это любовь. Он знал, что никогда не насытится ею.

— Наверное, ты была права, Марси, что не сказала мне о ребенке, — прошептал он. — Вряд ли до сего момента я хотел бы услышать о нем.

— А теперь, когда ты знаешь? Теперь что?

— Полный порядок! — Своей огромной ручищей он накрыл весь низ ее живота. — Я очень рад, что у нас будет ребенок. Поскорее выздоравливай, чтобы мы втроем отправились домой.

— Домой?

— Домой.

— Эта плодовитость просто угнетает, — насмешничала Сейдж.

— Что значит «плодовитость»? — полюбопытствовал Лаки.

— Ха, прекрасно!.. — не унималась сестра. — Особенно интересно услышать этот вопрос от тебя.

Все Тайлеры собрались на ранчо, чтобы отпраздновать три недели со дня рождения маленькой Лорен. Наелись до отвала немецкого шоколадного торта. Девочка, прикрытая одеяльцем, жадно сосала материнскую грудь. Гордый отец, казалось, в любой момент готов был помочь.

— Знаешь, чего мне не терпится дождаться?

— Полегче, Сейдж! Ты никак не научишься молчать, когда надо. — Чейз, играя локонами Марси, нашептывал ей на ухо какие-то озорные шутки, но оторвался от этого приятного занятия, чтобы предостеречь сестру.

Не обращая внимания на Чейза, Сейдж продолжала дразнить второго брата:

— Мне не терпится дождаться, пока какой-нибудь парень не попытается приударить за Лорен. Эх, поприсутствовать бы при этом! Ну и полюбуюсь же я тогда на тебя, Лаки.

Лаки взял ребенка на руки, чтобы Девон могла застегнуть блузку, и яростно сверкнул глазами в сторону сестры:

— Убью любого сукиного сына, который только вздумает прикоснуться к моей дочери! Пусть только осмелится подумать об этом!

— А как ты собираешься объяснять Лорен происхождение своего прозвища? — включился в разговор Чейз.

Девон расхохоталась. Лаки тут же перестал баюкать Лорен и не замедлил ответить брату и сестре «парой ласковых» слов.

— Лаки, следи за своей речью, — произнесла с многострадальным видом Лори. — Помни: у нас — гость.

Поклонник Сейдж, Трейвис Белчер, сопровождал ее в поездке домой на выходные. Он не проронил ни слова, видимо, онемев от возмущения откровенностью Тайлеров.

Чейз заметил, что молодой человек был шокирован, когда он ласково похлопал Марси по животу. Мнения Чейза и Лаки о Трейвисе совпадали: этот парнишка — просто хиляк. Чтобы встряхнуть его еще сильнее, Чейз наклонился и поцеловал Марси в губы. Но сам тотчас вздрогнул, словно его ударило током, когда она просунула ему в рот язык.

— Прекрати, — простонал он жене на ухо. — Я и так уже…

И с удовольствием отметил, что она зарделась.

Лори ревновала к любому, кто держал ее внучку чуть дольше, чем она. Как только Лорен наелась, бабушка пересекла гостиную, взяла ребенка на руки и уложила затем в качалку, которую недавно достали с чердака. В этой самой колыбели Лори вынянчила всех своих детей.

Лаки хотел купить новую, но она и слышать об этом не хотела, сославшись на то, что к скрипам и стонам старой колыбельки она привыкла, к тому же они возвращают ей драгоценные воспоминания.

— Боже мой, Лорен, ты толстеешь! — воскликнула она, обращаясь к внучке.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Лаки и обнял Девон, которая тут же прижалась к нему. — Ее так восхитительно кормят!..

— А ты-то откуда знаешь? — Чейз озорно подмигнул брату.

Но Лаки не дал загнать себя в угол и достойно парировал.

— Уж не думаешь ли ты, что я позволю своей дочери есть то, что сам никогда не попробовал?

— Лаки! — Девон укоряюще посмотрела на мужа.

— Лаки! Чейз! — ужаснулась Лори.

Чейз, запрокинув голову, захохотал так, что маленькая Лорен вздрогнула.

Лаки хмыкнул с невинным видом.

— Но, Девон, ты же сама меня просила…

— А-а!.. — Сейдж вскочила та ноги. — Какие же вы противные. Пойдем, Трейвис. Я больше не вынесу этого. Поехали кататься верхом.

Она взяла его за руку и потащила за собой.

— Опять?

Было видно, что это предложение отнюдь не привлекает юношу.

— Ну, не порти мне удовольствие! В этот раз я оседлаю для тебя более смирного коня.

Буквально вытаскивая Трейвиса из дома, она прокричала:

— Пока, Марси! Пока, Девон! Увидимся позже.

Несмотря на то что Сейдж в любой момент готова была придушить обоих братьев, их жен она обожала.

— До свидания, Лорен. Я тебя очень люблю. Жаль, что у тебя такой распущенный отец.

— А ты, Сейдж, просто разбойница какая-то! — проорал ей вслед Лаки.

Сейдж и Трейвис уехали, а минутой позже в гостиную вошел Пэт Буш.

— Всем привет! Сейдж только что настоятельно советовала мне пройти в дом. — Ему предложили торт и кофе, но не успел он сделать первый глоток, как вдруг Чейз стал громко принюхиваться.

— Чем это пахнет?

Он повел носом в сторону шерифа.

— Пэт, по-моему, это от тебя, — произнес он, притворяясь удивленным. — Чего ради ты так напомадился?

Пэт подавился куском торта и бросил на Чейза убийственный взгляд. Щеки Лори порозовели от смущения. Чейз никому, даже Лаки, не сказал о том, что случайно стал свидетелем страстных объятий матери и Пэта. Но удержаться и не поддразнить их — это было выше его сил.

Сделав вид, что ничего не заметил, Чейз поднялся и потянул Марси за собой. С той самой ночи, когда родилась Лорен, они с Марси спали вместе, он обнимал ее, говорил о своей любви, но ему было запрещено выражать ее физически. И потому сходил с ума, но что за восхитительное это было сумасшествие! Его тело все время звенело от желания. Он двигался в каком-то розовом тумане радостного возбуждения, которое превращало ночи в волшебство, время же на работе летело незаметно.