Ирина Лобусова - Пять минут до любви

Три месяца весны ушли. Пришло лето. Я не заметила, как оно пришло. Со мной ничего не случилось. Я не сошла с ума.

— Здравствуй.

Что-то необъяснимое в воздухе. Может — вкус не правды.

— Ты мне снилась сегодня ночью. В каком-то городе. В белом.

Белый город… Интересно, на что похожи белые города? Может, на особенные интонации в голосе, когда ждешь звонка другого человека? Когда рвешься к телефону — и нервы дрожат, как натянутая нить… И вместо счастья слышишь чужой голос. Голос, который не ждешь.

— Знаешь, я собираюсь переехать в Америку.

— Ты серьезно?

— Вполне. Есть варианты. Ты разве против?

— Нет.

— Разумеется, без тебя я никуда не поеду. Дождусь тебя в Москве, потом поедем вместе. Город шикарный — Сан — Франциско.

Кто-то будет ждать, а кто-то не приедет — так было всегда. Представления о не случившемся счастье — как кровоточащая мозоль. Сожаления о том, чего не было, но что могло бы быть… И реальность: этого никогда не будет. Мне даже стало его жаль. Это жизнь: любишь ты, тебя не любят. И ничего нельзя изменить.

— Я хотел спросить… ты вообще замечаешь, что это я тебе постоянно звоню?

— Ты говоришь мне в упрек? По — твоему, я должна звонить тоже?

— А почему бы и нет? Мне было бы приятно услышать тебя так.

— У меня нет денег.

— Тебя на этом телеканале платят столько, что ты не можешь позвонить в другой город?

— Да.

— Тогда смени место работы.

— Зачем?

— Но хотя бы что-то ты должна зарабатывать…

«И приносить в дом…» Я услышала отголоски. Но вместо уязвленного самолюбия-только отголоски, только острая боль, словно лезвием по горлу, и холод в трубке, и разрастается (пульсируя) боль…

— Ты мне снилась…

— Уже слышала.

— Ну и что? Я хочу еще раз об этом сказать! Знаешь, сегодня я показал твою фотографию моему другу…

— Какому другу? Какую фотографию?

— Ты не помнишь? Я же тебя сфотографировал — еще на том фестивале! Так вот, у меня есть близкий друг, он банкир. У него крутятся очень большие деньги. Солидный человек. И знаешь, что он сказал, увидев тебя? Он сказал, что таких красивых, чувственных и обаятельных девушек он никогда не видел! А я ответил ему, что в жизни ты еще лучше…

— Я не понимаю… о чем мы вообще говорим?

— Я просто рассказываю, что ты очень понравилась моему другу. Он позавидовал, что у меня такая девушка.

Фотография… как странно… я не помнила, чтобы он меня снимал! Это было не правдой. Тут что-то было не так!

— Кстати, я забыл рассказать тебе еще одну вещь. Я разрешил одному своему другу временно пожить у меня в квартире. До тех пор, пока он не найдет себе приличный дом. Но ты не волнуйся, он совершенно не будет нас стеснять. Тебя в особенности — ты даже не будешь его видеть! Только вот, когда я уйду на работу. И ты останешься в квартире с ним одна. Но ты не волнуйся, он не будет тебе мешать. Даже поможет по хозяйству, если ты это захочешь. Понимаешь, его жена из дома выгнала. А он попросил:” Сергей, можно я поживу у тебя?» Ну, я и разрешил. У него финансовые трудности, а она сразу нашла себе другого. Вот так остался мужик без семьи. А он хороший, у него есть дом в деревне. Сейчас хочет его продать и купить себе другой дом. Дом шикарный — три этажа, лифт, сауна, генератор, отопление, подземный гараж… Он поживет у меня до тех пор, пока не продаст его и не купит другой, попроще. Кстати, я ему тоже показывал твою фотографию и ты ему очень понравилась. Он говорит, что мне повезло — ты очень красивая.

— Ты что, всем показываешь мою фотографию?

— Конечно! Всем своим друзьям и деловым знакомым мужского пола, обязательно! Должен же я похвастаться, какая красивая у меня невеста! Так что ты не возражаешь против присутствия в квартире моего друга?

— Это же твоя квартира.

— Вот и отлично. Я уверен — вы быстро понравитесь друг другу. И он составит тебе компанию, если мне вдруг придется куда-то уезжать.

— Тебе нужно уехать?

— Да, возможно, временно в Германию, чтобы проверить кое-какие контракты. Кстати, у тебя есть загранпаспорт?

— Зачем?

— Я возьму тебя с собой в Германию! Если ты к тому времени приедешь.

— Куда?

— Ко мне!

Он говорил так, словно мой приезд был делом решенным. Словно не о чем было больше говорить.

А потом было утро. Обычное летнее утро. Позади было безумие. Позади — телефонные провода. И врывающаяся в распахнутые окна ранняя утренняя свежесть, от которой хотелось петь и плясать. И телевизор, включенный в комнате, под который я одевалась на работу.

— В эфире — горячие новости! Все события нашего города! Только что мы получили экстренное сообщение. Мы прерываемся, чтобы срочно его передать. Час назад двумя выстрелами в грудь на пороге собственного дома по улице… был убит крупный предприниматель… бизнесмен… известный промышленник… генеральный директор закрытого акционерного общества… генеральный директор бывшего завода полимеров… владелец этого крупного завода… владелец… крупного… завода… занимающийся развитием отечественного производства… занимающийся развитием производства… человек, очень известный в городе… ему принадлежала сеть магазинов в центре города… убийца подстерег его в момент… когда…. Когда… бизнесмен …садился за руль… Леонид Валерьевич Юрков… Юрков… Юрков… слушайте нашу службу новостей… мы будем держать вас в курсе событий… оставайтесь с нами…

— Нет! Нет!!! НЕТ!!!

— Лена!.. Лена… прекрати… Леночка… очнись…

— Нет! ЭТО НЕ ПРАВДА! ЕГО НЕ МОГЛИ УБИТЬ! Нет! Нет!

— Леночка… успокойся… кто знает, что она услышала? Ты куда? Лена! Одень туфли! Куда на улицу босяком! Лена! Туфли одень!

И небо, огромное, бесконечное небо, похожее на плачущий глаз или на раскрытую рану. Есть особенно страшная характеристика человеческого горя, когда не существует слез… Как была, в халате, без туфель, босяком я неслась по залитому ослепительным солнцем летнему городу. Кто-то возмущался, кто-то кричал мне вслед. Я не чувствовала под собой ног, я не чувствовала, что раню босые ноги… Это меня убили. Меня убили. Двумя выстрелами в грудь.

Это я, окровавленная, лежала возле мерседеса представительского класса. Это была единственная ночь — ночь, обреченная на то, чтобы не было повторений.

Единственная ночь — такой больше не было и не будет у меня никогда.

Еще до рассвета, еще тихонько прижимаясь к его плечу и слушая судорожное, немного усталое дыхание, я уже знала, что эту ночь буду носить в глубине своего сердца — за собой. Умирая от восторга, я впервые увидела Бога в любимых глазах. Секс с любимым человеком подобен молитве. Это священное благословение — хотя бы один раз увидеть Бога в любимых глазах. Еще до того, как стрелы рассвета прочертили окна, я уже знала, что эту ночь любви стану хранить как древнюю драгоценность в глубинах себя. Ночь вручил мне Бог. Чтобы чувствовать себя женщиной — отныне и навсегда, умирая и воскресая в любимых руках, забывая о небе над головой, о том, что каждый стон и вздох видят молчащие звезды. Это была ночь любви. Сила и нежность, страсть и вечность, удивительно красивая пьянящая печаль, сладкая печаль моей самой прекрасной любви…