Анастасия Эльберг - Самая сладкая ложь

— Мы не сможем вернуть то, что было. Люди не умеют этого делать.

— Тогда скажи мне, что ты хотя бы немного разделяешь мои чувства. Я прошу тебя. Умоляю, если хочешь. Ты можешь не отвечать. Просто кивни, улыбнись, посмотри на меня, дай мне какой-то знак. Весь мой мир, вся моя жизнь сосредоточена в тебе. Мне нельзя было отпускать тебя. Это была самая страшная ошибка, которую я когда-либо совершил.

Марика положила ладонь ему на лоб.

— Мне нужно время, — сказала она. — Мне нужно успокоиться и обдумать все хладнокровно. Обещаю, через несколько дней я обязательно отвечу тебе. Но не сейчас.

— Я буду ждать целую вечность, если это потребуется.

— Ну, вот и хорошо. — Марика поднялась. — Спать мне расхотелось. Может, ты хочешь взглянуть на черновик диссертации?

— Конечно. Как же ты пренебрежешь мнением такого эксперта, как я? Но только не сейчас. Сейчас я сделаю то, что уже давно замышляю.

Вопрос «что?» Марика так и не задала, потому что через секунду Константин подхватил ее на руки. Она взвизгнула — то ли испуганно, то ли восхищенно — и вцепилась в его плечи.

— Что с тобой? — рассмеялся он. — Тебя давно не носили на руках?

— Если честно, я уже и не помню, когда удостаивалась такой чести в последний раз.

— А ты говоришь — выпить, диссертация. Нужно срочно исправлять положение, а диссертация будет потом. — Он поцеловал ее в шею и осторожно опустил на кровать. — Ты пахнешь так же, как и раньше. Я тебе говорил?

— Нет, — улыбнулась она, забираясь с ногами на кровать. — Но я обижусь, если все закончится словами!

Константин снял солнцезащитные очки, разглядывая рисунок, поморщился, прикрыв глаза ладонью, и снова надел их.

— В очках слишком темно, а без них солнце слепит глаза, — уведомил он Берту. — Давайте продолжим после обеда.

— Думаю, это хорошая идея, сэр, — ответила та. — Хотя, конечно, было бы неплохо посидеть на свежем воздухе, пусть сегодня и жарковато.

Константин согласно кивнул и сел в одно из плетеных кресел у стола.

— Погода отличная. — Он взглянул на небо. — Знаете, что? Я поеду в Европу. На месяц. Несколько дней на каждую страну. Возьму небольшую сумку, фотоаппарат, несколько книг, компьютер и поеду отдыхать.

Берта взяла графин с апельсиновым соком и наполнила стаканы.

— Ах, сэр. Если бы я когда-нибудь могла позволить себе вот такую вот экскурсию по Европе. Я была только в Италии, Франции и Испании, и еще в Праге и Венгрии — проездом.

— Так едемте со мной. А в Италии мы пойдем в оперу. Что скажете?

— Я бы с удовольствием поехала с вами, сэр. Но мне кажется, что вам лучше поехать одному. У вас найдутся и дела, и пища для размышлений.

— Вы правы. — Константин сцепил пальцы и посмотрел на цветущие кусты. — Вы только посмотрите, как тут все разрослось! И цветет. Может, посадить еще розы? Боже мой, да это верх безделья — думать о том, что надо покопаться в саду…

— Что вчера сказала доктор? — спросила Берта, освобождая от упаковки лежавший на столе круглый пирог.

— О, новости у меня хорошие. Слава Богу, никакой биопсии мне делать не надо. Даже если это и опухоль, то доброкачественная. Наверное, она сделала такие выводы из того, что я до сих пор не ослеп, а голова в последнее время у меня болит все реже и реже. — Константин пожал плечами, выражая недоумение. — Все же чудаки они, эти врачи. Сначала напугают до смерти, а потом говорят: все в порядке, жить будете. Если, конечно, не умрете.

Берта прислушалась.

— Звонит телефон, сэр, или мне кажется? — спросила она.

— Не слышу. Я подойду к аппарату. Может, позвонят еще раз.

Экономка проводила его взглядом и взяла лежавшее на столе вязание.

Константин отсутствовал пару минут, за которые звонивший вполне мог повторить попытку.

— Сэр? — позвала Берта, повернувшись к открытым дверям веранды.

Ответом ей была тишина, а поэтому она поднялась и, оставив вязание, отправилась в дом.

Константин стоял у окна рядом со столом, на котором стоял телефонный аппарат. На секунду Берте показалось, что ему нехорошо — он смотрел на телефон, и на его лице прочно застыло выражение не то недоумения, не то легкого шока.

— Сэр? — повторила она. — С вами все в порядке?

— Помолчите, сделайте одолжение, — попросил он и нажал кнопку автоответчика. — Я хочу послушать это еще раз.

— Где же ты можешь быть в такой час, да еще в выходной? — произнес женский голос. — Думаю, ты просто сидел на веранде и не слышал телефонного звонка. Или же ты еще спишь. Я знаю, тебе сейчас нужно много спать и восстанавливать силы. Во всяком случае, ты прослушаешь это сообщение. Или же не прослушаешь, я сделаю тебе сюрприз, потому что я еду к тебе. После того вечера я много размышляла о тебе, о себе, о наших отношениях и пришла к выводу, что нам следует поговорить. Я жалею о некоторых вещах, которые сказала тебе тогда. Да и вообще, я жалею о многих вещах, которые тебе говорила, и о многих вещах, которые делала. Я понимаю, что мне надо было быть терпимее и мудрее. И еще… — Женщина замолчала на пару секунд, после чего продолжила: — Мы поговорим об этом, когда я приеду. А потом нам предстоит нанести важный визит.

Автоответчик щелкнул, и аппарат повторил стандартную запись, сделанную хозяином дома:

— Здравствуйте. Я не могу ответить на ваш звонок по определенным причинам. Если вы оставите мне сообщение, я обещаю перезвонить сразу же после того, как прослушаю его. Если это дело, которое не терпит отлагательств, вы можете позвонить на мой сотовый телефон. Его номер вы можете набрать автоматически, нажав цифру «3». Убедительно прошу вас не оставлять сообщения рекламного характера.

Константин положил трубку и присел в кресло рядом со столом.

— Это… была госпожа, сэр? — спросила Берта осторожно.

— Да, это была госпожа, — ответил он, достав сигареты и подвинув к себе пепельницу.

Берта достала из-под стола табуретку с мягким сиденьем из темно-зеленого атласа и села напротив него.

— Но… не понимаю. Вы снова вместе? — задала она очередной вопрос.

— Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос, — ответил он.

Звонок в дверь заставил Берту подняться, но Константин оказался быстрее.

— Я открою, — сказал он.

Марика была одета в длинное платье из белого шифона, поверх которого был накинут легкий плащ. В руках она держала сумочку и большую соломенную шляпу.

— Доброе утро, — поздоровалась она, посмотрев на Константина поверх больших и немного старомодных солнцезащитных очков. — Весна уже на подходе. Ну? Ты сидел на веранде или спал?

— Я сидел на веранде. Прошу прощения, я даже не успел переодеться.

— Ничего страшного. Главное, ты дома. — Она подала ему руку. — Ты выглядишь лучше, чем во время нашей последней встречи, хотя вид у тебя до сих пор усталый.