Елена Ярилина - Любви хрустальный колокольчик

Любаша оглядела стол придирчивым глазом, отметила сервировку, свечи, кивком одобрила приготовленные блюда и закуски, но что-то ее не устроило, и она спросила:

— Лобио, оливки, салат, фрукты, орешки там всякие — это хорошо, но я вот чего не понимаю, почему у тебя на столе нет ничего мясного, забыла, что ли?

— Нет, не забыла, но я теперь, Любаша, не ем мяса.

От моих слов Люба вытаращила на меня свои круглые глазищи и чуть не села мимо стула. Покрутила недоверчиво головой, вид у нее при этом стал весьма недовольный.

— Как это ты не ешь мяса? Ты же всегда его ела? И оно тебе очень даже нравилось, я прекрасно помню. И давно это с тобой приключилось?

Я только махнула рукой в ответ на ее слова и разлила коньяк по рюмкам. Сестра, увидев бутылку хорошего коньяка, про мясо сразу же забыла.

— За что пьем? — деловито поинтересовалась она, но тут же спохватилась: — Ах да! Что же это я? За тебя же пьем.

Я не возражала, и мы выпили. Налегая на закуску, Люба рассказывала о ссоре и расставании с Валерой, не скупясь на нелестные и хлесткие эпитеты по адресу бывшего жениха. Я ела, слушала и удивлялась — ведь по ее рассказу выходило, что это она его выгнала, а в самом начале встречи она сказала мне, что он ее бросил. Я попробовала внести ясность в этот запутанный вопрос, но Любаша искренне удивилась моему непониманию:

— Конечно, он меня бросил, я же тебе сразу сказала, что тут непонятного? То есть я его выгнала, конечно, но ведь он первый начал, ты ж посмотри, что этот паразит учудил, что он вытворил-то. Ведь сначала мы с ним только встречались. Я имею в виду, что он ко мне приходил, ну и ночевал иногда, конечно, но не жил. И все было чудесненько, так мне казалось. После новогодних праздников Валера ко мне переехал насовсем, то есть уже с вещами. И тут же стала вырисовываться такая оригинальная картина нашей семейной жизни. С работы он приходит когда захочет, может вовремя, а может и в двенадцать часов ночи заявиться, и тогда уже под хмельком, конечно. И что особенно интересно, где и с кем он бывает, мне не рассказывает и от вопросов моих отмахивается: с друзьями, мол, ты их не знаешь. А вот я отлучиться из дому никуда не могу, должна сидеть дома, приготовив ужин, и смотреть в окошко — не идет ли мой милый. И все это по той простой причине, что я женщина, ничего себе, а?! Навестила тут как-то своих стариков, святое ведь дело, правда, Жень? А он в этот день, ясное дело, заявился домой вовремя. Только я от своих вернулась, он мне и устроил! Ну нет, зря смеешься, посуду он не бил, да я бы его тут же на месте самого на части разбила, пусть бы только попробовал! Но это еще не все, это, Жень, только цветочки. Денег на хозяйство он мне не дает, продукты когда купит, а когда и нет, короче — норовит за мой счет проехаться. Ну, ты меня знаешь, на мне где сядешь, там же и слезешь. А чего, я что, должна кормить такого бугая, что ли? Да еще мамочка его все печенки мне проела, звонит по два раза на дню, как там ее драгоценный сыночек поживает? А тут он вообще на два дня куда-то запропал. Пришел потом как ни в чем не бывало и заявил мне, что был у друзей на даче, пиво, мол, пили, в бане парились. Это уже окончательно переполнило чашу моего терпения! Взяла да и выкинула все его паршивые шмотки на лестничную клетку, даже в чемодан не стала запихивать, кинула как были, вслед чемодан шваркнула, а там и его самого выпихнула, дверь захлопнула и задвижку задвинула. Небось на четвереньках ползал по всей лестничной площадке, тряпки свои собирал. Этого я, правда, не видела, но как он вовсю матерился, слышала. И поделом ему, ишь, думает, я вовсе дура какая, поверю в его враки про баню и дружков. Да эта же басня стара как мир. Не дружки, а подружка, это больше похоже на правду. Ну, думаю, молоденькую девочку себе отхватил, а мне мозги вкручивает. Что? Ты поверила, что он правду говорил? Эх ты, святая простота! Все, как я думала, так и было. Хотя нет, не все именно так. Через неделю после того, как я его выкинула, звонит мне его мамочка, а я еще не совсем остыла, и начинает с ходу на него жаловаться. Нет, ты прикинь только — мне на него! Действительно, нашел он себе бабу, но не девчонку-соплячку, как я думала, а даже постарше меня и страшную, как кикимора. Что — почему? Ну, тут все ясно как белый день, удивляться нечему. Баба крутая, денег у нее немерено, короче, банальнейшая ситуация. Ну и черт с ним, с этим Валерой, отделалась от него, и ладно.

Мы выпили, наконец, по второй, стали закусывать, и Люба мне сказала:

— Ну ладно, сестренка. Я тебе специально все сразу вывалила про этого хмыря Валерку, чтобы он уже больше не путался у нас под ногами. А теперь, Жень, давай рассказывай ты. Ты у нас женщина сугубо серьезная, не то что я, горемыка, и несерьезных романов у тебя вроде бы быть не должно. Но я очень надеюсь, что ты мне не про этого идиота Сашу собираешься рассказать, если все же про него, то можешь даже рта не открывать, я про этого ненормального больше ничего слышать не могу. А если ты опять с ним связалась, то, значит, и сама такая же ненормальная и, стало быть, вы два сапога пара.

— Да нет, какой Саша, при чем тут он? Да он, я думаю, после всего того, что было, ближе чем на пушечный выстрел ко мне и не подойдет. Дело совсем в другом, даже и не знаю, как тебе сказать. Понимаешь… — Но больше я ничего сказать не успела, поскольку нетерпеливая моя слушательница довольно бесцеремонно меня перебила:

— После чего это всего он не появится? Ты что, все-таки виделась с этим придурком?

Делать нечего, сгоряча сболтнула лишнее, теперь и в самом деле надо было рассказывать. Ну, я и рассказала ей со всеми подробностями про пустое кафе, и про вилку в спине, и про сообщение по телевизору. Любаша смеялась так, что я стала бояться, как бы ей не стало плохо. Отсмеявшись, что произошло не так скоро, она назвала меня лихой бабой и согласилась, что, скорее всего, Саша в моей жизни не появится больше никогда. Плеснув в рюмку коньяку и выпив еще немного, она вдруг спохватилась:

— Ах да, извини, сестренка, ты ведь что-то рассказать хотела.

— Прежде всего я хотела поблагодарить тебя, Любаша. Ты даже и представить себе не можешь, что ты для меня сделала! Ты… В общем, отправив меня в Фирсановку, ты сделала для меня такое, что я даже слов не могу найти, чтобы выразить тебе свою признательность и благодарность! Ты дала мне единственный и неповторимый шанс в жизни. Я… — На этом месте я запнулась, чувствуя, как огромный комок подкатил к горлу, и пытаясь его сглотнуть.

Любаша ошеломленно смотрела на меня во все глаза, не понимая, за что я ее так усиленно благодарю, но начиная подозревать, что за моими словами стоит что-то весьма непростое.

— Если бы не ты, то я не встретила бы лучшего в мире человека. Он такой… такой… — И тут я все-таки разревелась.