Джун Зингер - Блестящие разводы

Хани начала плакать.

— Успокойся, не может быть, чтобы все было так плохо.

— Это правда! Бейб не имеет права никогда разговаривать с нами! И конечно, ей не разрешают с нами дружить!

Бейб с удовольствием вгрызлась в свой чизбургер:

— Я не знаю, что им сказала Нора или что она сделала с ними, но после того как она ушла, они позвали меня и заявили, что после длительных обсуждений и размышлений они решили, что их прежнее решение было несколько жестким и что они хотят дать мне возможность, как и вам, показать, что наша дружба не портит мой характер, не приносит вреда моему здоровью и общему благосостоянию.

— Это просто чудо! — в восторге восклицала Хани. — И ты так и не знаешь, что им сказала Нора, после чего они изменили свое решение?

— Нет, но я подумала, может быть, вы знаете?

Хани покачала головой, а Сэм выглядела, как кошка, только что сожравшая канарейку! Бейб спросила его:

— Ты что-то знаешь, Сэм?

— Нет, она мне ничего не сказала. Но думаю, что знаю, как она это сделала. Шантаж!

Бейб начала давиться своим чизбургером.

— Шантаж? Кого шантажировать, мою мать и отца? Ты что — не в себе!

У Сэм было довольное выражение лица.

— Ты можешь сколько угодно смеяться, но ты помнишь, о чем мы говорили вчера, Хани?

— О чем вы говорили вчера, Сэм?

— Досье! — ответила Хани. — Сэм сказала, что, наверное, у Норы есть досье на твою мать.

Бейб заверещала:

— Это самая забавная вещь, какую я слышала в своей жизни! Но если это правда, я много бы отдала, чтобы посмотреть это досье!

Оставалось две недели перед осенним балом, он проводился каждый год — мальчики из школы Тауни танцевали с девочками из школы Бизли. У них также был безалкогольный пунш. Девочки сидели в комнате Сэм, слушали музыку и обсуждали фильмы, когда Бейб объявила:

— Моих родителей пригласили на бал, чтобы они наблюдали за танцами.

— И они согласились? — спросила Сэм. Она вскочила, чтобы выключить Джанис Джоплин, ей нужна была тишина, чтобы как следует переварить новости.

— Конечно. Это самое приятное для них, им так нравится наблюдать за поведением людей, если даже это всего лишь подростки. Когда мы будем танцевать слоу-фокс, они, наверное, будут ходить вокруг нас с метром и измерять перед нашими передками.

— Тогда все. Если там будет Кэтрин, я, наверное, не пойду, — Сэм сделала гримаску. — Но мне все равно не хотелось туда идти. Кому интересно танцевать с этими кретинами. У них всегда прыщи и потные ладони. Кроме того, они или карлики, или же неуклюжие верзилы. Кому они такие нужны? А если там еще будет Кэтрин и она станет ходить за мной по пятам и дышать мне в затылок!.. Нет, меня это не устраивает. А как ты, Хани? Ты будешь подвергаться этой пытке?

— Мне все равно. Я сделаю то же, что и вы.

— Что ты говоришь? — возмутилась Бейб. — Разве у меня есть выбор? Ты что думаешь, что моя мать не потащит за собой, если они с отцом пойдут туда? Вам тоже придется пойти. Вам двум. И если вы не пойдете, тогда вы — предательницы, и я…

— Что? — фыркнула Сэм. — Ты покончишь с собой? Ты все время только угрожаешь, но ты никогда этого не сделаешь.

— Нет, это совсем не то наказание для вас. Но если вы не поддержите меня, я прекращу свое членство в ДПМ. Я даю вам две минуты, чтобы обсудить мой ультиматум, — она нарочито засекла время, потом подошла к столу Сэм и начала проверять ящики.

— Что ты там потеряла?

— Я ищу бумагу и перо, чтобы написать мой формальный отказ от участия в ДПМ!

Сэм сказала «Угу», а Хани нервно засмеялась.

— Ну, — Бейб хлопнула в ладоши, — ваше время истекло! Так, я начинаю писать, — потом она с отвращением заметила: — Боже, в этом бардаке невозможно найти нормальную ручку!

— Если у тебя нет нормальной ручки, ты не сможешь написать заявление об отказе, — захихикала Хани.

— Нет, она может. Она может напечатать его, — холодно заметила Сэм. — Эй, Трейси, я разрешаю тебе воспользоваться моей машинкой.

— Ты лучше за собой следи, Грант, а то я швырну твою машинку прямо тебе в рожу! — Губы Бейб начали дрожать.

— Попробуй, попробуй!

Сэм начала наступать на Бейб, которая отбежала к кровати, схватила подушку и начала отбиваться, Сэм прыгнула на нее и свалила на кровать. Потом сделала вид, что Бейб победила ее, — та старательно колотила ее подушкой, пока Сэм не запросила пощады.

— Ладно, ладно! Я сдаюсь и пойду на этот идиотский бал!

Бейб довольно улыбалась:

— Я знала, что ты пойдешь! И ты тоже, Хани! Я в этом ни минуты не сомневалась!

— Как это?

Бейб поднялась с кровати и, отбивая такт, стала крутить своим задком и напевать:

Дружба! Дружба!

Вот какое слово!

Можем поругаться,

Можем помириться,

Раз, и все готово!

Вечером перед балом Бейб от волнения начала орать в телефон:

— Ой, какие у меня великолепные новости!

— Я на это сильно надеюсь, потому что ты мне поранила барабанную перепонку, — возмутилась Сэм. — Ну, в чем дело?

— У моей матери грипп. Ее завтра не будет.

— Ты права, это действительно хорошая новость. Мне бы хотелось, чтобы была еще одна.

— Я надеюсь, ты не имела в виду, чтобы она никогда не выздоровела. Она все же моя мать.

— Ну, Бейб, я никогда не говорила такого! Я могу надеяться на это, но сказать это тебе… Ха-ха-ха! Я шучу! Я даже не могла бы это сказать Норе. Я просто хотела сказать, что еще лучшей новостью могла бы быть новость о том, что и твоего отца там не будет!

— Я с тобой согласна. А его там и не будет. Он заявил, что его обязанность — остаться дома с маменькой.

— Великолепно. Ты мало ценишь своего отца, Бейб! Какая преданность! И он выбрал для этого Кэтрин! У-ди-ви-тель-но!!

— Ну, мне пора бежать и спросить у мамаши, не нужен ли ей чай или что-нибудь еще, потому что отец уволил горничную за неповиновение, а кухарка начала снова выступать! Она заявила, что ее нанимали в качестве кухарки-экономки, и ей осточертело делать за всех эту е… работу! Конечно, если бы мадам царица была бы здорова, она бы высекла рабыню кнутом, чтобы та знала свое место, но пока папенька говорит, что мы должны делать все возможное, чтобы маменьке было комфортно!

— Ты только подумай, Бейб, это твой единственный шанс посчитаться. Сейчас, когда Кэтрин так слаба, ты сможешь этим воспользоваться! Ты можешь облить ее ледяной водой или же убрать все ее одеяла, и когда она начнет дрожать от холода, ты ей начнешь объяснять, как заботишься о ней и стараешься, чтобы у нее снизилась температура. Кроме того, ты ей можешь не приносить пищу. Ну как в пословице: «Голова в холоде, брюхо в голоде».

— Мне казалось, что это относится только к мужчинам.

— Ты еще такая молодая, Бейб, и многого не понимаешь! Тебе же только пятнадцать!

— Я тоже думала о том, что мне стоило ее немного помучить, пока она такая слабая, но потом я подумала, что со мною будет, когда она начнет выздоравливать! О, мне кажется, что я слышу, как она слабым голоском требует, чтобы ей дали горячий чай. Подожди меня минутку. — Она отодвинула трубку от своего рта: «Да, мэм, миссис Трейси, я иду с поникшей головой. Слушаюсь и повинуюсь, мэм!» Ты все слышала Сэм, мне нужно бежать!