Джун Зингер - Блестящие разводы

— Как его имя? — спросила Нора. Но Елена, слабая в английском, пожала плечами и развела руками:

— Кто знать?

— А ты спросила, что ему нужно?

Елена повторила жест:

— Кто сказать?

Он стоял к ней спиной, но она почему-то знала, что эта спина ей знакома. Потом он обернулся, улыбаясь, и ей показалось, что словно выглянуло солнце. Ни у кого не было такой чарующей улыбки, как у ее Хьюби! И он был таким же красивым, несмотря на то, что годы наложили свой отпечаток. У него был сильный загар, белокурые волосы под солнцем выгорели почти добела, он отрастил усы и бороду того же цвета, и на загорелом лице появились морщинки там, где их раньше не было. Появилось еще что-то неуловимое, она попыталась понять что, когда они обнимались.

— Я так скучал по тебе, мама, и знаешь, совсем по-другому, чем тогда, когда был во Вьетнаме.

— О, Хьюби, то, что ты сказал, не имеет смысла. Разве может быть разница в том, как скучаешь по матери? — улыбнулась она сквозь слезы.

— Не знаю, но когда я был во Вьетнаме, то часто испытывал страх. И тогда мне хотелось, чтобы ты оказалась рядом и все стало хорошо. Но на этот раз, в Легионе, я хотел слышать, как ты смеешься и говоришь так, что всем становится легко. Получается, что я как бы еще больше скучал по тебе. Это звучит странно?

— Нет, это звучит чудесно.

Это звучало так, что он скучал по ней уже не как мальчик, но как взрослый мужчина. Может быть, в этом и заключалась та самая разница — мальчик наконец вырос в мужчину?

Потом до нее дошло, что он все еще стоит в своем мокром пальто, с которого капало и уже набежала лужица. Хьюби и его лужицы!

— Снимай скорее эти мокрые вещи! Время обеда. Ты голодный?

— Изголодавшийся, — усмехнулся он, — готов съесть целую лошадь.

Т. С. запретил кому-либо, кроме Норы, а после энергичных настояний и доктора Росса, входить в его комнату — никаких посетителей, никаких сиделок, слуг, кроме Олафа, чтобы зарядить проектор, или домоправительницы, чтобы принести поднос или сменить постельное белье, если Норы почему-либо не было дома. Для Хьюби он сделал редкое исключение, объяснив это так:

— У Хьюби такая сияющая улыбка, которой я ни у кого и никогда здесь не видел. Должен сказать, Нора, хоть я и ненавижу жаловаться, ты в последнее время ее утратила. А Хьюби не морщится, даже если я сплевываю кровью. Это мой тип людей. И честно скажу тебе, мне уже начали надоедать эти старые фильмы, а Хьюби всегда составляет хорошую компанию, какой была его мать до тех пор, пока не начала терять чувство юмора. Теперь Хьюби малость повидал мир, и наверняка у него есть что рассказать, в том числе всякие истории, которые ты бы назвала настоящими мужскими шутками. А мне хочется немного посмеяться. Ты знаешь, я всегда говорю — оставляй всех смеющимися…

Но тут он, хоть и пытаясь улыбаться, не смог удержаться на должном уровне и со стоном откинулся на подушку. Она вынуждена была позвать Хьюби, чтобы тот сделал Т. С. инъекцию, сама она ощутила нехватку сил, чтобы верно направить иглу, к тому же ей стало немного дурно.

Похоже, что Хьюби подоспел вовремя, когда она сама уже сникла, и еще она подумала, что он во второй раз появился вовремя. Хорошо иметь сына, на которого можно положиться.

Возможно, она бы не рассердилась на Хьюби, когда он объявил о своем скором отъезде, если бы не надеялась, что именно он поможет Т. С. «оставить их смеющимися». На этот раз его поведение было более чем безответственным, — оно было каким-то бесчувственным, на гране жестокости. Если таким был Хьюби-мужчина, то она была бы рада вернуться к его незрелости, лишь бы он снова стал добрым и любящим мальчиком, каким был когда-то.

— Куда ты отправляешься на этот раз? Присоединиться к бродячему цирку? — с горечью спросила она. — Или к какой-нибудь колонии хиппи? Ты не слишком стар для подобных вещей? Или это стремление убежать от ответственности настолько сильно в тебе, что ты не можешь задержаться на три-четыре недели, хотя бы до весны?

— Не думаю, что ты поймешь меня, мама. Я не убегаю прочь. Просто у меня есть обязательство высшего приоритета.

— Обязательства… высшие приоритеты? — Она фыркнула. — Такие высокопарные слова. Скажи мне, что же это за благородное обязательство?

— Я вступил в Корпус мира.

— Ты шутишь!

По Хьюби не засмеялся, он даже не улыбнулся.

— Значит, ты серьезно, — сказала она и засмеялась, хотя не видела ничего смешного во всем этом, а том числе и в том, что обязательство перед Корпусом мира может быть высшим приоритетом.

— Но, Хьюби, — сказала она в недоумении, когда гнев прошел, — что ты будешь делать в Корпусе мира? Ты никогда не посещал колледж, у тебя нет ни профессии, ни навыков, ты ничего не умеешь, только воевать.

Произнеся эти слова, она почувствовала, как это несовместимо — любящий, нежный Хьюби и профессия убивать. И оставался вопрос: как он может быть использован в Корпусе мира?

— Когда я служил, мама, кроме умения воевать, я научился и некоторым другим вещам. Всегда найдется парень, за которого нужно написать письмо, кому-то нужно прочитать, чтобы он услышал человеческий голос, или помочь еще как-нибудь. И здесь мои. пристрастия, даже мои школьные знания могут пригодиться. Всегда найдется какой-то бедолага, который нуждается в помощи или нескольких сочувственных словах, которым научила меня ты. Иногда, чтобы приободрить парня, достаточно бросить ему какую-нибудь шутку, и я пытался вспомнить все те шутки, которые отпускал Тони, когда у меня были неприятности, и я тогда смеялся, вместо того чтобы впадать в уныние.

Но еще более важным оказалось то, чему я научился под огнем, когда вокруг не оказывалось подготовленного персонала. Пришлось быстро научиться владеть снаряжением, к чему не всегда готовили, или как отдать последние почести, или оказать срочную медицинскую помощь. Однажды мне пришлось отрезать другу размозженную ногу, чтобы высвободить его и перенести в безопасное место. Я понимаю, что это звучит чертовски самонадеянно, но суть дела в том, что то, что я смог предложить без подготовки, было лучше, чем ничего. Именно такое положение сейчас в некоторых странах третьего мира — кое-что все-таки лучше, чем ничего. А кто научил меня всему этому, как не ты и Хью? Так что, как видишь, я лучше подготовлен, чем ты думаешь.

— Да, теперь я понимаю, — пристыженно сказала она, настолько потрясенная, что ей потребовались некоторые усилия, чтобы подобрать нужные слова.

— Пару лет назад я торчал в крохотной деревушке в Африке, нам нечего было делать, кроме как болтаться вокруг, пить то, что можно было раздобыть, и играть в карты. И вот однажды я увидел, как несколько туземцев пытались соорудить какую-то примитивную конструкцию почти без материалов, без механизмов, без «ноу-хау» [12] Буквально: «знать как», т. е. умение, знание методики, технологии и пр. , и я решил попробовать помочь им.