Кэролайн Хаддад - Отмщение

Но сама Труди не чувствовала голода, поэтому легла на соломенную циновку, на которой еще недавно так счастливо проводила время с Томми, и провалилась в сон.

Начался бред, галлюцинации перемешались с реальностью. Чудились какие-то люди в униформе, которые о чем-то спрашивали. Кажется, спрашивали о девочке, которая родилась в Таосе и которая сделает их всех вольными. Вольными? Вольная, это ее дочь, она порой тормошила Труди, заглядывала ей в глаза. Что здесь делает Вольная?

— Миссис Шурфут, миссис Шурфут, — послышался чей-то голос.

Кто-то сильно встряхивал ее, пытаясь привести в чувство. Кто это проник в квартиру? Труди открыла глаза. Перед ней стояла негритянка.

— Вы миссис Шурфут? — спросила она.

— Я Хэлли, то есть Паттерсон, — ответила Труди. Как же она забыла? Ведь Хэлли это ее девичья фамилия, а потом она вышла замуж за Томми. Да, точно, вышла замуж. Томми не требовал развода, значит, он, наверное, все еще любит ее! Труди воспрянула духом. Томми вернется! Труди села, заулыбалась.

— Извините, но ваши соседи сказали мне, что вас зовут Труди Шурфут.

— Это, понимаете, мое прозвище, так меня называли в прошлой жизни. Тогда, в первой жизни, я была Возносящейся Шурфут.

— Я миссис Долан из организации «Государственное бюро гуманитарной помощи», — четко и медленно произнесла негритянка.

— А, это хорошо, гуманитарная помощь.

— У вас есть дочь.

— Да. Вольная.

— Не понимаю.

— Вольная. Так ее зовут.

— Понятно, Вольная. — Миссис Долан достала карточку, заглянула в нее — Ваши соседи говорят, что вы не присматриваете за своей дочерью.

— Ой, нет, что вы! Это неправда.

— Они говорят, что они сами кормят ее, купают, оставляют у себя ночевать. Потому что вы, как мне сказали, почти всегда находитесь в невменяемом состоянии.

— Но я в последнее время не принимала наркотиков.

— Я не собираюсь обвинять вас в наркомании, миссис…

— Дело в том, что я действительно совсем не принимала наркотиков, поэтому и не могу соображать как следует. Я слишком привыкла к наркотикам, я не могу без них. — Труди невинно улыбнулась общественной работнице, но ответной улыбки не дождалась.

— Миссис Шурфут, вы должны понять, что ребенка нельзя оставлять без присмотра. Вашей девочке, наверно, не больше трех лет.

— Да, ей нет еще трех. Но разве она без присмотра? О ней заботятся соседи.

— Вы замужем?

— Да, конечно. За Томми Паттерсоном. Он писатель. Вы наверняка слышали о нем.

— Нет, извините, не слышала.

— Он написал обо мне книгу «Женщина и три ее жизни».

— Миссис Шурфут, давайте проясним ваше семейное положение. Где ваш муж?

— Он сбежал. Сказал, что наши ионы отрицательно заряжены.

— Значит, с ребенком остались только вы?

— Видите ли, Вольная достаточно взрослая, она может позаботиться о себе сама.

В результате Труди предстала перед гражданским судом, ее собрались лишать родительских прав. Над ней нависла угроза потерять кроме мужа еще и дочь. Несчастная Труди с надрывом пыталась объяснить суду, что она однажды уже лишилась ребенка, которого пришлось отдать в детский дом, поэтому у нее ни в коем случае нельзя отнимать ее доченьку. Труди не хочет, не может отдать свою доченьку! Миссис Долан говорила что-то о наркомании и плохом обращении с ребенком, но Труди ничего не понимала. Адвокатша, назначенная для Труда судом, почти ей не помогала, так как отвлекалась на другое, более интересное дело — она защищала некого субъекта, который вспорол своей жене живот и сварил ее внутренности, а потом скормил их кошке. Вот невезуха, ну почему у Труди дело не столь интересное? Тогда адвокатша уделяла бы ей больше внимания. Единственное, что адвокатша посоветовала Труда, — сказать суду, что у нее есть хорошо знакомая приличная семья, готовая взять ее дочь на воспитание.

— Где находится эта семья? — спросил у Труди судья.

— В Ист-Диабло, на западе Техаса.

Такой ответ, похоже, удовлетворил в суде всех, потому что если Труда вывезет свою дочь в Техас, тогда она уже не будет подпадать под юрисдикцию штата Нью-Мексико. Суд не возражал побыстрее закрыть дело.

Миссис Долан выхлопотала для Труда и ее дочери деньги на проезд автобусом до самого городка Ист-Диабло. Дорога домой показалась Труди страшно долгой и утомительной, к тому же Вольная не в меру громко выражала свое недовольство тесным автобусом, в связи с чем пассажиры выражали свое недовольство Вольной. Но Труди ругалась с ними не очень сильно.

В Ист-Диабло автобусная остановка находилась рядом с бензоколонкой, поэтому первым, кого Труда встретила, выйдя из автобуса, был ее дяди Эрл, который много лет назад лишил ее девственности.

— О! Кого я вижу! — воскликнул он. — Какими судьбами тебя занесло обратно в наш городишко?

— Не твое дело, Эрл, — ответила Труда.

— Я видел тебя по телевизору. О тебе у нас все говорят.

Он попытался приобнять ее по-родственному, но его грязь и бензиновая вонь вызвали в ней отвращение. Труди поспешно направилась к желтому бунгало, которое когда-то называла своим домом.

В родных пенатах ее встретили без особого восторга. Но мать, в этом Труди была свято уверена, обрадовалась.

— Ты теперь знаменитость, — сказала мать. — Смотри, в этом альбоме я собираю вырезки из газет о тебе.

Отец не сказал ничего, лишь посмотрел давно уже знакомым ей неодобрительным взглядом. Потом он всегда выходил из комнаты, как только туда заходила Труди. Даже с Вольной, своей внучкой, он не играл, словно считал, что все, что исходит от Труда, нечисто.

Долго такого отношения Труда вытерпеть не могла и наконец властно — такого тона отец давно от нее не слыхал — позвала его в гостиную.

— Этот ребенок не ублюдок! — заявила она отцу. — Она рождена в законном браке, я замужем за Томми Паттерсоном. Она твоя законная внучка, ее зовут Вольная.

— Разве это христианское имя? — спросил отец.

— Мы все Божьи дети.

— Разве Господь дает нам три жизни?

— Джимми, — вступилась за нее мать, — не сердись. Ты только посмотри, какая замечательная у нас внучка. — Мать, в отличие от отца, приняла и полюбила свою внучку сразу.

Но у Труди уже был готов ответ на возражения отца.

— Я не виновата, что помню свои предыдущие жизни, — выпалила она.

— Теперь все у нас гордятся тобой, — подхватила мать. — А кто знает, что скрыто в тебе?

— Бес! Вот кто скрыт в ней! — рявкнул Джимми Хэлли на свою жену и пошел запивать горе в пивной бар.

А внутри Труди скрывались злость и страх. Она знала, что другого убежища у нее нет, но знала также, что не может здесь оставаться надолго. В этом маленьком городке жители твердолобы и ограниченны, особенно ее отец. Они не будут терпеть ее здесь до бесконечности. Но как же быть с Вольной?