Кэролайн Хаддад - Отмщение

— Мам, если бы ты знала, в какое я влипла дерьмо, — честно призналась Труди своей матери, единственному на свете человеку, которому дочери могут изливать свои горести. Труди поведала обо всем. О внезапной утрате любви, о предательстве, о наркотиках.

— О Господи, Господи, Господи, — причитала мать, выслушивая прискорбную эту повесть.

— Когда я ехала сюда, — заключила Труди, — я думала, что оставлю Вольную у тебя, а сама тем временем буду пытаться как-то устроиться. Но теперь я понимаю, что оставлять ее здесь нельзя. Я не хочу, чтобы папа надломил ей душу. У Вольной прекрасная душа. Ну сама посмотри, мама, ты же видишь, какая у нее прекрасная душа.

Но Мира Хэлли смотрела на свою внучку более критически. Ребенок находился в запущенном состоянии — грязное платьице, грязное тельце. Бабушка Мира улыбнулась и взяла внучку на руки.

— Ну что, моя ласточка, ты рада видеть свою бабушку? Пойдем искупаемся в ванне?

Мыться Вольной явно не хотелось, она вопросительно посмотрела на маму, сунула в рот пальчик, но все же позволила бабушке подержать себя на руках.

Полтора часа Вольная резвилась голой, пока бабушка заботливо стирала ее одежду и сушила ее под жарким солнцем пустыни западного Техаса. А потом маленькую грязнулю одели в чистенькое платьице, и она стала похожа на настоящую юную мисс. Все это время Джимми Хэлли попивал пивко со своими собутыльниками в баре «У Марли».

Приведя ребенка в порядок, Мира Хэлли, Труди и Вольная вышли во двор к качелям. Бабушка взяла внучку на колени, и все трое сидели вместе и тихонько раскачивались — умилительная семейная идиллия.

— Я скучала по тебе, — нежно заговорила Мира. — Если б ты знала, как тоскливо на душе, когда теряешь дочь.

— Да, мама, но куда же мне деть свою дочь? — грустно сказала Труди. — Похоже, я потеряю ее. Придется сдать ее в детский дом.

— Не вздумай делать этого!

— Мама, я не могу оставить ее здесь.

— Бастер, — назвала мать имя одного из своих сыновей, старшего брата Труди.

— Как он поживает? — уныло поинтересовалась Труди.

— Он теперь живет в Картерсвиле, работает страховым агентом. Он уже два года женат на Либби Селдес. У них нет детей.

— Почему?

— У нее что-то не в порядке, может быть, от использования спирали.

— О Господи! Бедная Либби.

— Они встали в очередь на усыновление ребенка.

— Мама, я не хочу, чтобы они удочерили Вольную. Я хотела бы пристроить ее куда-то временно, пока не покончу с наркотиками, чтобы потом забрать ее.

— Может быть, он согласится на это?

Труди задумалась. Может быть, и в самом деле это выход из положения? Правда, брат вряд ли сможет заменить Вольной ее истинного отца Томми Паттерсона. Что же говорил Томми по этому поводу? Кажется, что-то о природе, которая всегда возьмет свое. Ну почему Труди не слушала его внимательно, а просто наслаждалась его присутствием? Он многому мог бы научить ее. Томми много интересного говорил, но Труди была плохой ученицей.

— Давай так и сделаем, — предложила мать. — Поедем в Картерсвиль прямо сейчас и спросим у Бастера и Либби, как они на это смотрят.

— А как же ужин?

— Твой папаша будет слишком пьян, чтобы есть, когда доберется до дому, а мальчишки и сами могут приготовить себе что-нибудь или сходят в «Макдональдс».

Женская компания погрузилась в старый семейный «бьюик» и отправилась в Картерсвиль. Бастер и Либби жили в новом многоэтажном доме, поразительно отличавшемся от деревенского бунгало наличием всех-всех удобств.

Бастер не ожидал увидеть свою сестру, а Либби тем более удивилась. Но когда они поняли, чего от них хотят, и увидели, какая Вольная замечательная девочка, их сердца растаяли.

— Ты моя прелестная киска, — засюсюкала Либби с ребенком, чем сразу насторожила взревновавшую Труди. — Как тебя зовут?

— Вольная, — многозначительно сказала Труди.

— Вольная? Ой, Труди, можно я буду называть ее Карри? Я давно мечтала иметь девочку с именем Карри.

— Знаешь…

— Вольная или Карри, какая разница? — перебил Бастер, которого самого называли приклеившейся с детства кличкой. На самом деле его настоящим именем было Джэймс Мэйсон Хэлли.

— Ну ладно, зовите ее Карри, — согласилась Труди, — она ведь все равно знает, что ее зовут Вольной.

— Боже милостивый! — Либби крепко прижала девчушку к груди. — Спасибо тебе, Господи, да святится имя твое.

— Я буду посылать вам деньги, когда начну зарабатывать, — пообещала Труди, ощущая внутри себя пустоту.

— Не надо, — запротестовала Либби, — мы два года ждали ребенка, копили деньги, и вот, слава Богу, дождались.

— Но это не навсегда, — еще раз предостерегла Труди счастливую парочку, — это моя дочь.

— Конечно, твоя, — недовольно согласился Бастер. — Надеюсь, ты еще не успела испортить ее наркотиками.

— Бастер, не кочевряжься, — приструнила его Либби, — что ты говоришь при ребенке?! Послушай, Труди, скажи пожалуйста, а сколько жизней было у твоей девочки?

— О Господи! — возопил Бастер.

— Прекрати, Бастер! — прикрикнула на мужа Либби.

— У нее только одна жизнь, — драматически сказала Труди. — Только одна крохотная и печальная жизнь. — И подумала о своей собственной горемычной жизни.

Ночевать Труди осталась в доме родителей, но всю ночь так и не сомкнула глаз. Ее давили отрицательные флюиды ее отца, извергавшиеся молниями и громами из его ауры, даже несмотря на его невменяемое от избытка пива состояние. Она поняла — жить здесь она не сможет. Надо уезжать, надо искать другое прибежище, надо возвращаться в Таос. Там у нее настоящий дом. Там, а не здесь.

Прежде чем покинуть родной дом, Труди еще раз съездила в Картерсвиль повидать Вольную. Либби уже успела пройтись по магазинам и накупить для любимой девочки все необходимое: красивые кожаные туфельки, беретики и чепчики. Бедная девочка! С Труди она не видала ничего этого! Раньше она обычно носила лишь майку да трусики, а зимой кроличью курточку. Впервые в жизни она получила возможность одеться как следует. Какое нелегкое испытание!

Потрясенная Труди молча созерцала свою дочь, одетую в роскошное шелковое платьице, которая увлеченно рылась в ящиках письменного стола.

— Не забывай меня, Вольная, — попрощалась Труди.

Но ее дочь не обращала на нее внимания. До чего же хороши эти новые, яркие, только что купленные игрушки!

В Ривер-Рэйндж-Клинике, в этом нестерпимо мрачном и зловещем заведении, Труди Шурфут после звонка к Одель целых два дня искала того человека, который обещал облегчить ей жизнь кое-какими пилюлями. Целых два дня безуспешных поисков! А истерзанный организм требует просветления, ну хоть какого-то кайфа. В отчаянии несчастная Труди поняла, что искать обманщика бесполезно — негодяй получил от Одель конверт с деньгами и смылся. У Труди не хватало духу снова улучить момент, когда какой-нибудь кабинет окажется пустым и незапертым, чтобы снова позвонить Одель и сообщить о грандиозном обмане. Черт побери! Кому же в этом мире теперь можно верить, если даже торговцы наркотиками обманывают?!