Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны

— На выпей, тебе станет легче, — сказал он, поднеся к губам Фелисии стакан.

Та сделала несколько глотков.

— Может, вызвать врача? — спросила Марианна.

— Нет. Не нужно, — сказала Фелисия, — мне уже лучше.

— Но я волнуюсь за тебя. Ведь ты еще так слаба. Давайте все-таки вызовем доктора.

— Я прошу вас, не нужно этого делать. Мне действительно уже лучше, — сказала Фелисия, улыбнувшись. — Наверно, я просто немного переутомилась сегодня.

— И не мудрено, ведь ты целый день носилась с Бето по теннисному корту, — сказал Луис Альберто.

— Лучше тебе подняться к себе и лечь спать, — сказала Марианна, и не обижайся, но поход к сеньоре Джоане придется пока отложить. Ведь ты еще не оправилась после болезни.

— Нет, прошу вас, донья Марианна! — взмолилась Фелисия.

— Не волнуйся, девочка, — улыбнулась Марианна, — через недельку-другую ты обязательно пойдешь к ней. А пока ты должна окончательно оправиться после болезни.

— Марианна права, — сказал Луис Альберто, — и не спорь! Немедленно отправляйся в кровать!

Фелисия вздохнула. Она встала и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась к себе.

Вот почему на следующий день, когда Марисабель пришла за ней, чтобы отвезти на занятия к матери, Марианна не пустила Фелисию. Марисабель не очень расстроилась. Ведь она не хотела, чтобы Фелисия занималась у Джоаны. Марисабель боялась, что эта девушка может влюбить в себя Джоану и Карлоса точно так же, как Марианну, Луиса Альберто и Бето.

Когда Марисабель уже уходила из дома, дверь в кухню вдруг открылась и оттуда выглянула Белинда. Она осмотрелась вокруг и, никого, кроме девушки, не увидев, позвала ее:

— Марисабель, зайди ко мне на минуточку…

Марисабель вошла на кухню, и Белинда плотно закрыла за ней дверь.

Целый час пробыла девушка на кухне. Потом, выйдя оттуда, она тихонько выскользнула из дома, пока ее никто не заметил.

Марисабель была в смятении. То, что она узнала о Фелисии от Белинды, превосходило все ее ожидания. Никогда еще в ее голове не творился такой кошмар, как в тот день.

В воскресенье Бето мог позволить себе подольше поваляться в постели, ведь в выходной день совсем не обязательно вставать с восходом солнца — занятий-то в школе нет. Только на этот раз ему не удалось хорошенько выспаться.

Прошлым вечером Бето по привычке поставил будильник на семь утра, и громкий, визгливый звонок вырвал юношу из объятий крепкого, блаженного сна, как в будничные дни.

Бето с трудом раскрыл глаза и вскочил с кровати. Долго искал ногой штанину, натянул брюки, накинул рубашку и, находясь еще между сном и реальностью, пошатываясь, направился в ванную комнату.

Умывшись и приведя себя в порядок, Бето спустился по лестнице, напевая веселую песенку.

Чтобы взбодриться, надо было как можно быстрее выпить чашечку кофе!

Ступеньки скрипели под его ногами.

«Странно, почему в доме стоит такая тишина? — подумал Бето. — Неужели родители еще спят? На них это не похоже!»

Только тут он вспомнил, что сегодня воскресенье. «Какой же я все-таки рассеянный, — разозлился Бето на самого себя. — Один раз в неделю можно лишний часок поспать, а я не использовал эту возможность Хорошо еще хоть на занятия не пошел… Выставил бы себя посмешищем… Что сейчас-то делать? Вернуться в комнату и плюхнуться на кровать или, раз уж я проснулся, заняться рисованием?»

После некоторого размышления он решил перекусить, а потом закончить начатые ранее наброски.

Зайдя в кухню, Бето увидел довольно-таки странную картину — Фелисия сидела на полу возле открытого холодильника и укладывала на кусок хлеба толстый ломоть ветчины. Все это она проделывала с необычайной осторожностью, стараясь не шуметь, словно кошка, которая вознамерилась поживиться на чужом дворе.

Заметив Бето, девушка зачем-то спрятала бутерброд за спину и изобразила на лице наивное и приветливое выражение. Бето в нерешительности остановился на пороге.

— Ты что делаешь? — удивленно спросил он.

— Жрать просто хочется, — ответила Фелисия. — Так хочется, что даже спать не могла. Под ложечкой так и сосет, так и сосет!

«Такое впечатление, что я застал ее на месте преступления, — подумал Бето. — Неужели Фелисия думает, что родители будут ругаться, узнав, что она голодна? Неужели она не понимает, что наш дом — это и ее дом? Зачем нужно делать все украдкой?»

— Понятно… — сказал он. — А что, Белинда еще не проснулась?

— Нет, — девушка решила больше не стесняться Бето и уплетала бутерброд, чавкая и причмокивая. — А ты чего встал в такую рань? Тоже не спится?

— Угадала, — Бето присел рядом с Фелисией. — Сделай и мне такой же.

— Тоже жрать хочешь? Так бы сразу и сказал. Подержи-ка, — она передала Бето свой бутерброд. — Ты как больше любишь — потолще или потоньше?

— Потоньше.

— Ну и зря. Чего растягивать-то? Лучше уж сразу большой кусок положить, быстрее наесться можно. — Фелисия протянула юноше бутерброд.

По правде сказать, Бето не так уж хотелось есть. Его тяготило, что это маленькое беззащитное существо, привыкшее скитаться по бедным кварталам, стараясь заработать себе на пропитание любыми средствами, чувствует себя в богатом доме неуютно, подавленно.

Ему захотелось сказать Фелисии что-нибудь приятное, чем-то заинтересовать ее, заставить хоть на несколько минут не думать о том, что она здесь чужая.

— Знаешь, Фелисия, — проговорил он, — у тебя очень красивое лицо. Я с удовольствием написал бы твой портрет…

— А ты умеешь? — Фелисия была в восторге.

— Конечно, ведь мы проходим в нашей школе художественного мастерства рисунок. Художник я, правда, начинающий…

— Здорово! Мне еще такого никто не предлагал. Подумать только, меня будут рисовать! А чем?

— Что чем?

— Чем рисовать-то будешь?

— Не знаю. Еще не решил…

— Лучше красками. Люблю, когда все яркое.

— У меня в комнате есть рисунки. Может быть, не очень удачные…

— Покажи!

— Только обещай, что не будешь ругаться, если они тебе не понравятся.

Бето привел Фелисию в свою комнату, усадил ее в кресло, а сам вытащил из ящика письменного стола пухлый альбом с рисунками. Девушка грызла ногти и стеснялась. Она сидела в какой-то неудобной позе и нервно дергала ногой.

— Вот смотри, — Бето раскрыл альбом и протянул ей первый рисунок.

— Это что такое? — Фелисия осторожно взяла в руки лист.

— Пейзаж. Я сделал его в Лионе, когда ездил туда с группой учеников художественной школы. Тут еще есть несколько пейзажей. Это церковь, а это мельница…

— Не верится, что все это нарисовал ты…

— Почему?

— Не знаю… Просто мне казалось, что художники какие-то другие, не такие как все… Как бы из другого мира… — она вдруг расхохоталась.