Ирина Лазарева - Голубая искра

Черенок хитро улыбнулся:

– Дык природа-то на нашей стороне. Это все лисы, патрикевны неугомонные. Склон норами и ходами изрыли. А под колоколом и рядом с ним полости образовались, лаз, поди, сам Савелий прорыл, да с тем и помер. На земле веревка лежит. Какая лиса не соблазнится утащить? Почем ей знать, что веревка-то к железному языку привязана.

– Удивительная история! – Лиза вздохнула. – Я бы пошла посмотреть на это чудо, но только не там, где все случилось. Не хочу вспоминать тот ужас. Не отошла еще.

– Люди каждый день приходят, – добавил Яков. – Многие плачут, на колени встают. Управленцы приезжают, прикидывают, как вывезти колокол из леса, а он стоит сверкает, свету Божьему радуется.

– Начнем всем миром хлопотать о восстановлении храма, – вмешался Арсений. – Тогда колокол вернется на свое место и будет разносить благовест по всей округе, как много лет назад.

Беседа быта прервана звонком Рогозина. Он передал хорошее известие из ветеринарной клиники: рану Рагдая признали не смертельной. Состояние его остается тяжелым, но пес сильный, поправится.

После затянувшегося завтрака Лиза и Арсений уехали. Черенок откланялся и пошел в деревню обсуждать последние новости. Элла Леонидовна прилегла отдохнуть до обеда. Яков и Дуся остались в гостиной одни. Дуся пересела на диван, поближе к Якову, тот обхватил ее за плечи. Они сидели молча, глядя в окно, там снова шел снег, теперь снежинки были сухими, легкими; кружась, садились на землю и уже не таяли.

– Лиза предлагает нам перебираться к ней в Москву, – сказала Дуся. – Но я даже не стала обсуждать этот вопрос. Она молода, счастлива и по простоте душевной стремится осчастливить других.

Яков хмыкнул:

– Если бы я даже обладал идеальным характером, то не воспользовался бы предложением твоей безрассудной племянницы. Она умница и добрая душа. Я рад и спокоен за тебя, Дуся. Ты всегда можешь на нее положиться. А я буду вечно жить среди этих зачарованных лесов и болот. Мне не подходит цивилизация. Мне нужна природа, ее энергетика, духи стихий, тайные силы и познание. В этом мое призвание, здесь мое место.

– Миленький ты мой. – Дуся погладила Якова по щеке. – Ну какие еще духи? Сам убедился: не было Гласа Савелия, не существовало! Да и дьякон ваш сам давно почил сном праведника. У людей богатая фантазия, насочиняли небылиц, покойного регента своим заступником объявили. Нет тут никаких голосов и духов тоже нет.

– А ты вспомни, что Лиза рассказывала: Ганжа стоял рядом с ней в овраге, нашел бы ее убежище без труда, но что-то его отвлекло. Лиза слышала, как он звал ее так, словно она стояла перед ним, и пошел за кем-то, продолжая разговаривать как с Лизой, да так прямиком в Саврасову топь и угодил. Это тебе ни о чем не говорит?

– Ой, брось, Яша! Он же помешался, Лиза сама сказала. А сумасшедшему что угодно может привидеться. Что духи, что глюки. У нас дедки с перепою чего только не видят, тоже вроде как психами на время становятся. Повезло нам, что у маньяка полное затмение разума случилось в решающий момент. Так что духи тут ни при чем, Яша.

Яков взял Дусю за подбородок, посмотрел на нее ласково, как на ребенка.

– Не бери в голову. Шут с ними, с духами. У них своя жизнь, у нас своя. Ты когда сегодня домой собираешься? Я по тебе соскучился, сил нет. Примешь гостя? А может, прямо здесь?.. Нет ведь никого.

– Да что ты, Яша?! Руки-то не распускай! Пусти! Вот сейчас половником огрею! Ишь, что удумал. В хозяйском доме!

Дуся с трудом отбилась от поклонника, вскочила, оправила на себе одежду.

– Приходи вечером. Останешься ночевать, если брачующиеся не нагрянут. Лиза свои вещи хочет забрать. Решила пока сюда переехать.

Яков пошел домой лесом, как всегда, через овраг по протоптанной тропе, теперь припорошенной снегом. На малейший шорох останавливался, вглядывался в спутанные ветви ставшей уже прозрачной чащи. Потом шел дальше и думал, что Савелия, ставшего на долгие годы героем народных преданий, вероятно, больше никто не увидит. Дьякон сделал все, что хотел, привел людей к колоколу, Лизу к кольцу. Теперь измученная душа должна обрести покой, если только покой возможен для мятущейся души, ждущей от мира людей справедливости.

Арсений и Лиза стояли над неподвижным Рагдаем. Тот спал после перенесенной операции, не чувствовал постороннего присутствия. Грудь овчарки была обмотана толстым слоем бинта. Лиза протянула руку, чтобы погладить собаку, но передумала: не стоит будить Рагдая, сон сейчас ему необходим. Она была обязана жизнью четвероногому другу. Убийца готов был всадить ей в грудь нож, но тут подоспел Рагдай. Удар ножом достался ему, но Лиза смогла укрыться за время схватки. Как быстро менялись события, причудливо и страшно, два раза она была на волосок от смерти, и оба раза приходило избавление. Теперь убийца мертв, об этом тоже позаботилось провидение. Лиза верила: в том, что Рагдай выжил, проявилась высшая справедливость.

Одно ее тревожило – Голубая искра. Она поделилась своими сомнениями с Арсением. Кольцо досталось ей случайно. Она не имела на него никакого права. Ей следовало отдать перстень Рогозину, сдать, как найденный клад.

Яков отговорил ее от этого шага. Он заверил, что перстень предназначался именно Лизе. Но кто она такая, возражала девушка, чтобы владеть семейной реликвией рода, к которому принадлежал регент Савелий и его несчастная сестра Капитолина?

– Ты подумай, Яша, – спорила Лиза с магом за завтраком. – Если верить легенде, Голубая искра – залог верности, прочных супружеских отношений, но при наличии одного условия: перстень передавался женщинам рода из поколения в поколение. А я кто? Неужели ты думаешь, что я наткнулась на останки Савелия неслучайно?

– Я в этом уверен, Лиза. Перстень нашел свою хозяйку, он сам сказал мне об этом, стоило к нему прикоснуться. Не торопись. Возможно, будущее предоставит нам отгадку.

Яков уговаривал Лизу с вдохновением, весь его облик дышал убежденностью. Он искренне верил в избранность Лизы, чье появление в Вольшанках повлекло за собой цепь пугающих и знаменательных событий. Лиза же по складу ума была прагматиком, в духов, предзнаменования, чудеса не верила, но понимала, что Яков живет в своем особенном мире, куда он никому не позволял вторгаться, потому что ценил и оберегал среду своего обитания. Лиза могла бы посмеяться над его представлениями о ней, но уже давно любила его как друга, как надежного, верного человека. Ей попросту не хотелось его огорчать и разочаровывать.

Сейчас, стоя у ложа раненого Рагдая, Лиза и Арсений вновь говорили о Голубой искре.

Арсений горячо поддерживал мнение Якова: ему не давало покоя видение на дороге, он не раз пытался убедить себя в том, что дьякон с кольцом ему привиделся, но жизнь раз за разом преподносила необычайные, знаковые совпадения. Кроме того, доказывал Арсений, перстень достался Лизе в экстремальных условиях, на грани жизни и смерти, в любом случае его надо сохранить как память о ее чудесном избавлении.