Татьяна Герцик - Банальная жизнь

Всё это время Влад не появлялся, и я вдруг поняла, что мне отчаянно хочется его увидеть. Душа так затосковала, так замучило одиночество, которого до встречи с ним я почти не замечала, что я была согласна на все его условия, лишь бы оказаться с ним рядом. Почему он не идет? Я ведь у него просила на раздумья всего неделю?

Через месяц я уже так извелась, что была готова сходить наверх, в наш бывший читальный зал и узнать, где он и что с ним. Несколько раз доставала его визитку с телефонами и даже набирала номер. Но не до конца, на последней цифре не выдерживала и клала трубку обратно. Трусила, но оправдывала это гордостью, навязываться я ему не буду. Если нужна, он и сам придет.

Как-то перед обедом подошла к абонементу в крайне неудачный момент. Людмила, Ванда Васильевна и читательница обсуждали Влада. Кто-то из них укоризненно говорил:

— Сначала нашей Яне голову морочил, потом на Любашку перекинулся! Ну, она-то шалава известная, но вот зачем Яне-то мозги пудрил? Поразвлечься захотел? Но она-то тертый калач, не поверила ему и правильно сделала.

Схватившись за сердце, я на цыпочках уползла в свой кабинет и упала в кресло, жалея, что дверь не закрывается изнутри. В глазах настолько потемнело, что я невольно посмотрела в окно, ожидая увидеть большую грозовую тучу, заслонившую солнце, но оно светило по-прежнему, разбрасывая вокруг веселые лучи. Стараясь сдержать отчаяние, я сцепила пальцы в замок и положила на них гудящую голову. За что мне вновь такое наказание? Что я ужасного в этой жизни совершила? За что меня так наказывает судьба? Сердце болело всё сильнее, и я с трудом сдерживала рыдания.

Но немного погодя проснувшийся здравый смысл высветил рациональные стороны в поступке Влада. Если он такой же, как Михаил, то о чем мне жалеть? Радоваться надо, что легко отделалась.

Эта мысль не утешила, но зато напомнила мне о чувстве собственного достоинства. Сделав вид, что в моей жизни всё прекрасно, я здорово разочаровала наших дворцовых сплетниц, с пристальным интересом оглядывавших меня в поисках очередной сенсации. Спрятав слезы, я ходила с привычной усмешкой на губах, и так же, как прежде, подтрунивала над всеми вокруг, и они отстали, поняв, что для наблюдения я объект бесперспективный.

Зато Влад, не стесняясь, давал им пищу для сплетен в огромных количествах, причем в историях с всё новыми девицами. Казалось, он задался целью переспать со всеми красотками вокруг. Я не могла понять, почему он так упорно выбирает себе подруг из моего окружения. У меня мелькнула шальная мысль, что он делает это, чтобы досадить мне, но я сразу ее отбросила. Кто я такая? Да и не отвергала я его, с чего бы ему что-то мне доказывать?

Шло время. К нам еще раз приезжал экс, привезя деньги и снова выпросясь пожить у нас до вахты. Мне был так плохо, что было абсолютно всё равно, есть он или нет, и он снова прокантовался у нас две недели. Жил он в комнате у мальчишек, хотя много раз принимался уговаривать меня начать всё сначала. Но я даже смотреть на него не могла, и он уехал разобиженный и недовольный.

В католическое рождество на площади установили роскошную елку, ее огнями были освещены все здания вокруг. Из моего кабинета ясно были видны машины, ровными рядами стоявшие перед зданием, и веселая детвора, катающаяся с высоких катушек.

Вспомнив, что сегодня мои мальчишки тоже собирались пойти сюда после уроков, подошла к окну и стала высматривать их среди густой ребячьей толпы. Но на глаза попались не они, а Влад, выходящий из дворцового ресторана под руку с нашей звездой художественной самодеятельности. Я испуганно спряталась за тяжелой портьерой, но от окна отойти не смогла.

Влад с каким-то ожесточенным лицом, не глядя вокруг, подвел свою даму к автомобилю и распахнул перед ней переднюю дверцу. Вместо того, чтобы рыбкой нырнуть внутрь, она обхватила его за шею и жадно впилась в них чересчур откровенным поцелуем. У меня что-то забурлило в животе, и я прижала руку к диафрагме, чтобы уменьшить судороги. Наконец, оторвавшись от Влада, девица плюхнулась на сиденье, он захлопнул дверцу и пошел к месту водителя.

Будто почувствовав мой взгляд, помедлил и мрачно уставился прямо на меня. Я судорожно сказала себе, что меня он видеть не может, что меня от него скрывают тяжелые шторы, но всё равно чувство было такое, будто он видит меня насквозь. Отчего-то у меня возникло дикое чувство, что он чувствует себя одиноким испуганным мальчиком, заблудившимся в темном лесу. Это было так невероятно, что я потрясла головой, чтобы сбросить это странное ощущение. После настойчивого призыва подруги Влад наконец оторвался от моего окна, сел в машину и та легко умчалась, вздымая за собой искрящийся рой невесомых снежинок.

Судорожно выдохнув застоявшийся в легких воздух, я села за стол. Проговорила вслух, изо всех сил стараясь поверить успокоительно звучавшему голосу:

— Если смотреть на жизнь здраво, то мне нужно собой гордиться, ведь я-то на его уговоры не поддалась!

Убеждала себя, и ни единому слову не верила.

Тридцатого декабря пошла в парикмахерскую, чтобы достойно выглядеть на новогоднем вечере. В соседнем кресле устроилась Любаша, наша великолепная тренерша. Не обращая на меня внимания, она горько жаловалась своей парикмахерше, постоянно поднимая к ней покрытую краской голову.

— Представляешь, и после всего, что между нами было, он мне заявил «я тебе ничего не должен»! Я, говорит, не собираюсь жениться на всех, с кем переспал. Когда я у него прямо спросила, одна ли я у него, он мне бесстыже заявил: — я тусуюсь сразу с несколькими подругами, потому что так интереснее жить! Свинья! Ну, я ему хотела по физиономии смазать, но он не дался. Развернулся и ушел. И всё! Больше не показывается! — и она жалостно захлюпала носом.

Парикмахерша, смыв краску, принялась ловко вытягивать ей щипцами локоны, параллельно проводя психологическую обработку:

— Да и Бог с ним! Мало, что ли, мужиков? Других найдешь! Ты же красавица!

Любаша хрипловато возразила:

— Нет, таких больше не найти. Влад — штучный товар!

У меня захлестнуло сердце, и я дернулась под рукой своего мастера. Она всполошилась:

— Больно?

Но я опомнилась и пробормотала:

— Нет, нет, это я так, — и закрыла мятущиеся глаза.

Вечером мы всем коллективом сели за нарядно накрытые столы. Прослушав поздравительную речь Абрама Серафимовича, дружно прониклись убеждением, что сейчас всё хорошо, но в новом году будет еще лучше.

Вдруг по залу пронесся приглушенный вздох. Я рефлекторно обернулась к импульсу, возбудившую эту реакцию, и тоже непроизвольно вздохнула. К крайнему столику пробиралась импозантная пара. Прима самодеятельности Светочка в донельзя оголяющем сверкающем платье и Влад в черном костюме. Веселая новогодняя музыка внезапно ударила по моим оголенным нервам, и в венах запульсировал злой тяжелый ритм. Я не могла отвести от Влада глаз, рискуя нарваться на неприятные вопросики сидевших вокруг дам. У него было сердитое насупленное лицо, будто он пришел сюда против воли. Дойдя до нашего столика, поднял голову и в упор посмотрел на меня. У меня задрожали руки, и я отвернулась, чтобы скрыть смятение.