Татьяна Герцик - Рокировка

– Я совершенно трезв, мама, не волнуйся. А вы с отцом как?

Она задохнулась от восторга.

– Прекрасно! Я даже не верю, что настал такой великий день!

Он скептически заметил, остужая восторги матери:

– Да еще не настал, мама, все еще впереди.

Не скрывая удовольствия, мать восторженно захихикала.

– Волнуешься? Это хорошо! Ладно, увидимся завтра! – и в трубке раздались короткие гудки отбоя.

Александр с неудовольствием посмотрел на телефон, положил его рядом и снова вытянулся в кресле. Устало прикрыл глаза и подумал, что надо бы попытаться поспать, не то будет завтра выглядеть, как жеваная солома. Но не сделал ни одного движения, чтобы подняться и перейти в спальню.

Под утро утомленно задремал в мягком кресле, грезя о невесте.

Охранники в это время вспоминали начальничка всеми большими и теплыми русскими словами, которые смогли вспомнить. Они не могли взять в толк, для чего их подрядили караулить огородные грядки и грязный сарай, да еще в такую холодрыгу. Поскольку шеф им ничего не объяснил, велел только сообщать обо всех подозрительных перемещениях, решили, что он обезопасился от разного рода местных шутников, готовых ради глупого розыгрыша залезть в чужой дом. Караулили добросовестно: во-первых, зарплата была достаточно привлекательна, во-вторых, всем уж очень хотелось видеть босса женатым и, следовательно, довольным и спокойным, а то последние два года от него не было житья всему персоналу фирмы, начиная от замов и кончая уборщицами.

Без происшествий продежурив до рассвета, позвонили Александру и доложили, что все в порядке. Он разрешил караул снять и ехать домой, тем более что прибыла новая группа для охраны самой свадьбы.

Весь вечер накануне торжества в доме у Аллы Васильевны было шумно и весело. Алексей Михайлович, бродящий по комнате с крохотным сынулькой на руках, неодобрительно поглядывал на взволнованных односельчанок, но молчал, не желая портить праздник. Почти все деревенские женщины прибежали поболтать и взглянуть на роскошное подвенечное платье, и типовой трехкомнатный коттедж с трудом вместил всех желающих. Кумушки восхищенно ахали, охали и вспоминали собственные свадьбы. Воспоминания, как правило, сводились к тому, кто кого поколотил, и какой урон был нанесен жителям Ивановки тем или иным побоищем, в которое стандартно перерастала любая деревенская свадьба.

Ирина беспокоилась. Ей вовсе не хотелось стать героиней сельской потехи. Издевательства над невестами на местных свадьбах считались главным и закономерным развлечением.

Но вот женщины разошлись, удовлетворив свое любопытство, и Ирина обессилено вытянулась на мягкой постели. Но заснуть не смогла, рассматривая чуть видимый в темноте прямоугольник небольшого окна. На душе было слишком тоскливо и неспокойно. Долго не могла понять, почему. Может, ей не хочется замуж? Закрыла глаза и попыталась представить свою жизнь без Александра. Одинокие ночи, скучные дни, заполненные школьными хлопотами и работой, работой, работой… Нет, этого она не хочет. Перевернулась на спину и уставилась в побеленный потолок. Тело ныло от усталости. Позади был напряженный день, впереди – еще более трудный. Нужно обязательно поспать. Почему же не спится?

Понимание пришло внезапно. Она не может уснуть, потому что рядом нет Александра! Он не обнимает ее горячими руками, не шепчет на ухо всякую любовную чепуху и не прижимает к своему сильному телу. Неужели она привыкла к нему за время, прожитое вместе? Или это нечто большее?

Под утро пришло запоздалое, с горьковатым привкусом осознание своей любви. Но это открытие принесло лишь боль. Стоит ли доверять его признаниям и клятвам? Сейчас-то он, конечно, искренен, но чувства быстро меняются, ей ли этого не знать? Не получится ли так, что через год-два, ну в лучшем случае три, она вновь останется одна, как это уже было с Игорем?

Утром заглянувшая в комнату возбужденная Алла Васильевна застала Ирину лежащую в постели без сна. Позвала завтракать.

В просторной кухне на столе был приготовлен по-крестьянски плотный завтрак. Заметив опечаленное лицо невесты, хозяйка истолковала это по-своему:

– Садись, Ирина, надо поесть. Ты и вчера вечером толком ничего не ела, наслушавшись глупых бабьих россказней! Не бойся, Александр никому куражиться над тобой не даст и ничего плохого с тобой не случится.

Ирина послушно села за стол, налила стакан молока, положила немного творога. Быстро съела и снова о чем-то невесело задумалась. Через час пришли дамы из свадебного комитета. Посетовав на усталый вид невесты, соорудили милую прическу, выпустив впереди два длинных завитых локона. Слегка подкрасили, и, несмотря на ее возражения, положили на щеки тонкий слой румян, чтобы скрыть непозволительную бледность.

Помогли надеть роскошный белоснежный наряд из тончайшего шелка и ручных кружев, закрепив на голове легкую фату из того же материала, что и платье. Небольшой, но изысканный букет для невесты Александр привез из города и, по скромным оценкам прагматичной директрисы, стоил весьма недешево. К часу дня совместными усилиями Ирина к торжеству была готова.

Ровно в час за невестой приехал жених c шафером, оба наряженные в черные смокинги. При виде них все деревенские кумушки сначала потрясенно замолчали, а потом начали шушукаться с удвоенной силой. Ирина не смогла понять, чем вызван такой восторг – красавцами мужчинами или их потрясающими нарядами, которые жители Поречья видели только в кинофильмах о красивой жизни.

Шафер, высокий видный мужчина с веселым лицом, заплатил толпившимся у входа детям и молодежи щедрый выкуп за невесту. Ирина, нервно выглядывавшая в окошко, вгляделась в суровое лицо своего жениха, отметив тени под глазами и прорывающееся напряжение, с которым он ожидал появления суженой.

Когда она по команде Аллы Васильевны вышла из дома и с ласковой улыбкой протянула ему руку, у него на лице отразилось такое облегчение, что это стало заметно не только ей, но и любопытствующим зрителям. Народ стал недоуменно перешептываться. Ирина задумалась, искоса взглядывая на его напряженное лицо.

«Неужели думает, что я сбегу из-под венца? Не доверяет мне? Так же, как и я ему?»

Жених хотел нести невесту на руках, чтобы она не замерзла, но та решительно воспротивилась. На улице действительно было не холодно. Выглянуло солнышко и хоть немного, но обогрело землю. Они во главе немаленькой процессии быстрым шагом прошли к сельсовету. С левой стороны от них шли родители невесты – мать с отчимом и отец с мачехой, с правой – родители жениха с его младшим братом.

Их сопровождала целая толпа, почти все село. Сельские шутники хотели повеселиться с полной отдачей, чтобы выпустить пар, но, к их великому разочарованию, вокруг брачующихся оказались здоровенные мужики в вечерних костюмах, которые не подпускали никого к молодым и пресекали все попытки гадко над ними подшучивать.