Людмила Зенкина - Порочный треуогльник

Они бы долго ещё сидели, молча глядя друг на друга — никто не пытался нарушить тишину, зазвеневшую приятным ожиданием, когда стих едва слышный шелест исписанных страниц. Она протянулась незримой нитью и невесомо окутывала влюбленных ласковым теплом близких, искренних глаз. И ничто бы не мешало плавному течению неосязаемых пут, если бы не проклятый звонок. Девушка вздрогнула от резкого звука, перевела чуть испуганный взгляд на жужжащий в руках Саши телефон. Мужчина несколько секунд смотрел на экран, поджав губы, будто решая, брать или не брать трубку, затем протянул мобильный подруге:

— Это твои родители, — произнёс он как-то виновато, — думаю, они хотят говорить с тобой, а не со мной.

Зеленые глаза вдруг наполнились ужасом, Ева замотала головой, прижимаясь спиной к изголовью кровати.

— Я не могу, — пискнула она. — Только не сейчас, пожалуйста! Скажи им, что я сплю.

Приятель понимающе вздохнул и сбросил вызов.

— Я напишу им, — прокомментировал он. — А тебе и вправду стоит поспать, врач сказал, что здоровый сон необходим тебе, как воздух.

— Но я не хочу спать, — снова по-детски надулась блондинка. — И чувствую себя уже гораздо лучше.

— Да на тебе лица нет, — шутливо усмехнулся он.

— Чем тебе не нравится моё лицо?

На мгновение воцарилось неожиданное молчание. Саша сидел напряженно, с каким-то недобрым прищуром глядя на собеседницу. Та на секунду забыла свою обиду, непонимающе нахмурилась, не зная, чего ожидать от него сейчас. Тишину нарушил глубокий шумный вдох, который, впрочем, не помог мужчине успокоиться. Он сорвался с места, в момент оказавшись прямо напротив Евы — в нескольких сантиметрах, та чуть не вскрикнула от неожиданности. Сильные руки вдруг сдавили её плечи и потянули к себе, заставляя дрожащие губы ощутить на себе хоть малую долю того огня, что давно томился в безответно любящей душе. Защитник не смог сдержать себя и вместо всяких слов отважился на второй, самый безудержный, самый страстный в их жизни поцелуй.

Девушка испуганно сжалась, не сразу поняв, что произошло — чужое горячее дыхание, всколыхнуло болезненный осадок уходящих в бездну подсознания воспоминаний, но тут же в сердце поднялось, запульсировало волнующее тепло, разносимое быстрой кровью во все уголки хрупкого тела. По коже побежали приятные мурашки и в животе вдруг защекотало. Мышцы расслабились сами собой, ещё до того, как Ева успела что-нибудь осознать, она просто отдалась чужой бездумной страсти и наслаждалась этим.

И в самом деле, разве мог так глупо закончиться их немой диалог? Ведь оба думали об одном и том же, глядя друг другу в глаза, но судьба с издёвкой подкинула телефонный звонок, в надежде отвлечь влюбленных от откровенных взглядов. Злодейка просчиталась — да, они не смогли продолжить безмолвное созерцание друг друга — на это вдруг потребовалось искать причины, но решились на следующий шаг. И пусть всё происходящее казалось уж слишком нереальным, они без сожаления отдались нахлынувшим чувствам, слились воедино в пылком и нежном, желанном поцелуе. «Лишь поцелуй?» — сказал бы кто-то: «Да это детские забавы. А перед нами, считай, взрослые люди». Но им хватило и этого, чтобы ощутить, что каждый всецело принадлежит другому и, приняв это ощущение, почувствовать невероятное душевное тепло — одно на двоих.

Быть может телесная близость и стала для Евы чем-то привычным и даже обыденным за последние полгода, пусть она заменила своей странной иступленной дрожью все прочие чувства, но Саша знал, что сейчас не время для ещё одного хода. Он не мог просто обойти все остальные шаги — слишком долго мужчина ждал взаимности в зелёных глазах, чтобы разрушить всё, поддавшись предательскому влечению слабой плоти. Нет, у них будет свой «первый раз», но не сейчас, не сегодня — когда подруга будет готова принять всю его нежность, а не отдаться по привычке грубой силе. По той привычке, которая заставила тело расслабиться в чуть болезненных объятьях ещё до того, как она успела понять, что происходит. Светлая и чистая душа металась в чёрной оболочке, которую удалось удивительно легко разрушить и сбросить — знать, ей был отпущен свой срок, и искренние слёзы на время смыли остатки праха прошлого с исцеленного сердца. Но тело — тело помнит долго, довлеющий плен наркотической страсти слишком затянулся, и теперь оно нуждалось в длительной и тяжёлой реабилитации, как лечение любой зависимости. Избавление от привычного страха и желания грубости требовало времени и Саша был готов выжигать отраву чужого порока праведным огнём собственной нежности, делать это так долго, как будет нужно, сдерживая себя, возможно, из последних сил. Он не мог допустить, чтобы в пылающих объятьях хоть на короткий миг, Ева увидела в нём своего мучителя. Поэтому, когда тонкие прохладные пальцы без воли забывшейся девушки проникли под ткань рубашки и заскользили по горячей напряженной спине, мужчина, зажмурившись и стиснув зубы, подавил в себе вспышку неудержимого слепого вожделения, пробежавшего тысячами возбуждающих мурашек по коже, отстранился от желанных губ, прижал раскрасневшееся лицо любимой к своей груди, опустился щекой на её позолоченную макушку и собрал все свои душевные силы, чтобы нежно коснуться мягких волос, несмело провести ладонью по хрупким плечам дрожащей от возбуждения избранницы — не сжимая пальцев, не увлекая больше за собой в пучину иступленной жажды близости. Он ласково гладил рдеющие щёки, едва касаясь кожи самыми кончиками подрагивающих пальцев, проводил невесомые воздушные линии по лбу, подбородку, закрытым векам. Своим ровным дыханием покровитель заглушал безжалостный огонь, пылающий в собственном теле и в теле Евы, заставлял взметнувшиеся чувства остыть, поток мыслей перестать бурлить, прийти в привычный ритм и до конца осознать, что сейчас просто не время.

— Прости, — прошептал ещё дрожащий, чуть хриплый голос, — я не хотел сделать тебе больно.

Девушка лишь сильнее прижалась щекой к горячей груди, прислушиваясь к звукам успокаивающегося сердцебиения. Ей не было больно — то, что она ощущала, никак нельзя было назвать болью, но всё же она поняла, за что просит прощения такой желанный сейчас мужчина и безропотно согласилась с тем, что нужно подождать.

— Мне очень нравится твоё лицо, — вдруг усмехнулся Саша и легонько чмокнул блондинку в макушку. Та подняла вопросительный взгляд — в захлестнувшей волне чувств, она совсем забыла, с чего начался их поцелуй. — Мне всё в тебе нравится, — друг снова поцеловал её в открывшийся лоб. — И ещё, я хотел тебя кое о чём спросить.

Собеседница сосредоточенно нахмурилась, показывая, что внимательно слушает. Он на секунду отвёл глаза, пытаясь сформулировать свою мысль.