Барбара Лайфсон - Ошибка Элис

— Что он сказал? Он признал в тебе, то есть в Алане, прежнего клиента?

Тед приподнялся, обнял ее рукой за плечи и уложил на кровать.

— Да, — сказал он, удерживая ее, когда она опять попыталась привстать при его словах. — Вебстер хорошо помнит дело, потому что был очень расстроен его трагическим исходом. Он сказал мне, что очень сожалеет: была проделана такая большая работа, но Элис умерла, прежде чем отцу представилась возможность вновь увидеть ее.

— Это, должно быть, очень огорчило его, — хмуро заметила Элис. — С другой стороны, я думаю, что для нас это большая находка. Ты наконец-то раскопал хоть какие-то доказательства того, что я не совсем сумасшедшая, подозревая Алана в том, что он хотел убить меня.

— Ну, это только на поверхностный взгляд, — сказал Тед.

Почувствовав сомнение в его голосе, Элис вырвалась из его объятий и перекатилась по кровати, чтобы зажечь свет.

— Но почему? Ведь мы теперь точно знаем, что, как только Алан выследил меня, очень похожая на меня девушка, к тому же — на моей машине, трагически погибла в автокатастрофе. Какие еще нужны доказательства?

— Если ты подумаешь об этом как следует, то согласишься, что есть пара довольно странных моментов в отношениях между Аланом и Вебстером. Мне удалось получить информацию, что Вебстер никогда не встречался со своим клиентом лично и посылал все свои счета на абонентский почтовый ящик. Единственный телефонный номер, который дал ему Алан, был оснащен автоответчиком.

— Но это же так естественно! — воскликнула Элис. — Разве у Алана был выбор? Он не мог допустить, чтобы счета приходили домой: Мэрион могла их увидеть. А если бы он посылал счета в Кливленд, его секретарь или экономка могли бы что-нибудь заподозрить.

— Это так, — согласился Тед. — Но я имел в виду другое. Мне не кажется странным, что Алан получал счета через абонентский почтовый ящик или что он не хотел, чтобы Вебстер звонил ему домой. Но я нахожу очень странным, что Алан назвался своим собственным именем. Он приложил столько усилий, чтобы замести следы, и оказался настолько глуп, чтобы сообщить детективу свое настоящее имя? Это совершенно необъяснимо.

У Элис пересохло во рту.

— Ну… если бы он позвонил и назвался Джоном Смитом, возможно, Дэниел Вебстер не взялся бы за расследование…

— Почему? Нет ничего незаконного в поисках пропавшего человека. Конечно, если только у Вебстера не было причины считать, что Джон Смит замышляет что-то недоброе.

— Наверное, в этом все и дело! Алан не мог придумать никакой разумной истории, чтобы объяснить свой интерес, поэтому он вынужден был сказать правду.

Тед покачал головой.

— Это предположение никуда не годится, дорогая. Есть десятки вариантов объяснения интереса к Элис, могу привести их с ходу, и любой из них устроил бы Дэна Вебстера. Я — банковский менеджер, я — ее приятель, я — дальний родственник, я — ее старый школьный друг, я — адвокат ее матери, я — адвокат Элис, и нам необходимо ликвидировать траст… Алан умный человек с широким кругом деловых интересов. Если бы он хотел нанять детектива и сохранить свое имя в тайне, он наверняка знал бы, как ему поступить.

Элис почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног: на какую-то секунду ее убежденность в виновности Алана заколебалась. Она попыталась отогнать это чувство, в отчаянии хватаясь за привычные подозрения и ненависть, с которыми так свыклась за долгие годы.

— Возможно, у него была какая-то серьезная причина, почему он хотел, чтобы детектив знал, кто действительно нанимает его…

— Какая причина? — поинтересовался Тед.

Она долго и напряженно искала объяснение, но напрасно.

— Не знаю, — призналась она. — Но должна же быть причина! У тебя есть какая-нибудь идея?

— Есть, и очень простая, — ответил Тед. — Алан не нанимал Дэниела Вебстера. Его нанял кто-то другой и скрыл свое подлинное имя, чтобы бросить подозрение на Алана.

— Кто-то другой? — спросила Элис недоверчиво хриплым голосом. — Ты думаешь, что кто-то другой, а не Алан, нанял Дэниела Вебстера?

— Да.

— Но тогда… это означает, что кто-то другой, не Алан, убил Иду Мэрфи!

— Да. — Тед повернулся к ней, взяв обе ее руки и крепко сжав их. — Элис, тебе будет трудно ответить, но это очень важно. Если Алан не пытался убить тебя, тогда кто же? Кто ненавидит тебя так, чтобы желать твоей смерти?

— Не знаю, — прошептала она. — Никто. Не может быть никого другого. Я всегда знала, что это был Алан! Это должен быть Алан…

— Подумай еще, — мрачно сказал Тед. — Как следует подумай. От этого может зависеть твоя жизнь.

Он улыбался в течение всего телевизионного интервью, стараясь выглядеть так, словно его ничто не волнует и его честолюбивые мечты не смываются в унитаз с каждым произнесенным словом. Черт побери! Ему смертельно надоело улыбаться на публике, когда внутри у него бушевал гнев, который пенился и кипел так, что он перестал спать, потерял аппетит и даже не мог больше наслаждаться ночными визитами Евы.

Он пошел во внутренний дворик и опустил ноги в бассейн. Боже, какой жаркий вечер! Было только одно утешение — по крайней мере, он мог теперь проводить больше времени в тех местах, которые ему по душе.

К сожалению, пока он не мог уехать. Во всяком случае, пока не расправится с Элис, которая стала доставлять ему слишком много беспокойства. Мэрион спросила его о Морин Бейли, экономке в Кливленде, которая работала в доме в ночь пожара. Он, конечно, попытался отвлечь ее внимание, и она сделала вид, что отвлеклась, но Мэрион нелегко было обмануть. Сейчас, когда ей открылось, что не все было так, как казалось на первый взгляд, она будет копать и рыться, пока не обнаружит правду…

Единственная возможность решить проблему — избавиться от Элис. Почему, черт побери, она живет в Провиденсе? Как, черт возьми, он сможет обеспечить себе алиби, если ему нужно будет лететь в этот проклятый Провиденс, чтобы убить ее?

То, что ему предстоит сделать, будет предельно просто. Пожар. Он устроит пожар, который завершит дело, начатое семь лет тому назад.

В мыслях он уже видел отблеск пламени! Он чувствовал запах дыма и ощущал жар!

Он услышал, как за спиной открылась дверь дома, и, обернувшись, увидел, кто вышел во дворик.

— Ева, я не знал, что ты еще на ногах, — сказал он.

— Я ждала, когда ты придешь домой, — сказала она, позволяя платью соблазнительно спуститься с плеч.

Но он больше не находил ее хоть сколько-нибудь привлекательной и возбуждающей.

— Отправляйся спать! — резко сказал он. — Мне сейчас лучше побыть одному.

Она была недостаточно умна, чтобы послушаться его.

— В чем дело, дорогой? — спросила она, садясь рядом с ним и свесив ноги в воду.

— Разве ты не видела новости?