Тиана Веснина - Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз

— Я его знаю?

— Нет. Он впервые приехал в Москву. Он иностранец. Я тебе его покажу, — она прикрыла веки, глубоко вздохнула и произнесла слегка нараспев: — Его зовут Анри… — и словно оцепенела от одного звука этого имени.

Очнувшись, взглянула на часы, усыпанные бриллиантиками, и вскрикнула:

— Все, убегаю! Он меня ждет. Миллочка, придумай, скажи что-нибудь Мишке, — ее личико по-детски плаксиво вытянулось.

— Подожди. Так же нельзя. Михаил… — начала Милла, но Аглая притянула ее за шею, чмокнула в щеку и прошептала:

— Умоляю! Завтра встретимся, и я все тебе расскажу. Мы что-нибудь придумаем, чтобы Мишенька не очень расстроился. Пойми, это больше, чем судьба, это рок. Я влюблена до того, что забыла о собственном «я». Только он! Анри!

Она махнула шарфом, зажатым в руке, и огоньком, в своем сверкающем топе, промчалась между толпящихся гостей.

К Милле подошел Старов с двумя бокалами мартини.

— А где Аглая? — спросил он. — Только что была с тобой.

— Убежала, — точно извиняясь за нее, ответила Милла.

Старов вздохнул и протянул бокал Милле.

— Что-то она последнее время все бегает и бегает, а я за ней не поспеваю, — улыбнулся грустно, прикоснувшись своим бокалом к бокалу Миллы.

— Ну, о чем ты?! — нарочно возмутилась она, пытаясь его успокоить. — Вы — две самодостаточные личности. У каждого свои проекты, концерты.

Старов махнул рукой.

— У нас один совместный проект и больше не предвидится. На раскрутку денег не хватает. Аглая поняла, что ничего путного из нашей затеи не выйдет. А песни хорошие. Знаешь, писал душой, — присев на барный стул, он отвел глаза в сторону и проговорил, не в силах сдержать обиду: — Ну вот она и побежала.

— Подожди. Если у меня, тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнула Милла через левое плечо, — все получится, я помогу тебе раскрутить альбом.

— Спасибо, Милла, ты настоящий друг. Ты и Тони, — Старов неловко полупохлопал полупогладил ее по плечу, ссутулился, отчего стал еще меньше ростом, встал и пошел, неловко задевая снующих по залу гостей.

Аглая напомнила о себе, позвонив Милле.

— Надо срочно встретиться, — с напором начала она.

Милла взглянула в органайзер, почесала переносицу.

— Сегодня не могу. Весь день расписан.

— Миллочка, завтра может быть поздно. Ты же не хочешь, чтобы Мишка повесился.

— Ой! С чего это?

— По телефону не могу. Найди хотя бы полчаса.

— Ладно. Я тебе перезвоню в течение дня, — вынуждена была согласиться Лиманова.

Она сократила свою беседу с одной журналисткой и договорилась встретиться с Аглаей в кафе.

Они столкнулись у входа. Рассмеялись. Глаза Аглаи лихорадочно блестели. Она схватила Миллу за руку и потянула в глубь зала. От волнения, которое Аглая пыталась скрыть, она поминутно слизывала блеск с губ, открывала сумочку, проводила кисточкой по губам и через несколько минут вновь слизывала.

— Короче, Милла, я решила оставить Мишу, — наконец начала она.

— Он знает?

— В том-то и дело, что нет. — Лиманова приоткрыла рот, намереваясь что-то сказать, но Аглая была не в состоянии слушать. — Пойми, — не дав ей произнести ни слова, продолжала она с нервной дрожью в голосе, — сначала я хотела все ему объяснить, но мои обстоятельства никак не прояснялись до конца. Я сама толком не знала, будет ли подписан контракт, когда мне ехать, и настолько ли серьезно относится ко мне Анри, как он уверяет. Но вчера, — она молитвенно сложила руки у груди и посмотрела вверх, — все, слава Богу, выяснилось. Завтра я подписываю контракт и, может быть, на следующий день, а может, чуть позже улетаю с Анри на Сардинию. Он хочет, чтобы я немного отдохнула. А потом мы отправимся в Швейцарию, где у него своя студия звукозаписи.

— Да… — протянула Милла. — А как же ваш проект с Михаилом?

— Не родившись, умер.

— Но в какое положение ты поставишь Старова. Жена сбежала! Ему же прохода не будет от репортеров, а желтая пресса примется муссировать твой побег на все лады.

— Что делать? Это шоу-бизнес. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты поддержала Мишеньку, объяснила ему все.

— Нет уж, объясняй сама.

— Какая ты жестокая! — всерьез возмутилась Аглая. — Я же тебе сказала, я до сих пор не знаю точную дату отъезда. Зачем же я буду Мишу расстраивать заранее. Жизнь так коротка. Пусть хоть еще несколько дней поживет, наслаждаясь мыслью, что я его жена. И потом, вдруг что не сложится. А я уже сожгу мосты, — она задумалась, почесывая мизинцем тоненькую бровь. — Ну пусть не сожгу, но отношения буду подпорчены, кому это надо? А так, ты все ему скажешь, когда все это уже произойдет. Понимаешь, в чем фишка?

Милла поставила локти на стол и, глядя в глаза Аглаи, сказала:

— Это не фишка, а удар ниже пояса.

— Ой, ну что же делать? Во-первых, я влюбилась, во-вторых, шоу-бизнес диктует свои законы. Ну, положим, что наш альбом, о котором мы столько мечтали с Мишкой, будет иметь успех, хотя я здорово сомневаюсь. На раскрутку денег нет. И выходит, что перспективы у меня, как у певицы, — никакой. Миша уже прожил свою молодость. И прожил весело, интересно. Его песни звучали по всему Союзу. Он ездил на фестивали, концерты, конкурсы. Но сегодня он мне реальной поддержки оказать не может. Значит, я вынуждена искать спонсора. И я его нашла. Мне невероятно повезло. С Анри у меня есть шанс стать звездой мирового уровня, — проговорила она затихающим голосом, словно испугавшись значимости произносимых слов. Несколько мгновений она сидела, глядя на Миллу, и только хлопала подкрученными ресницами. Потом выпила рюмку коньяку. Кровь, отхлынувшая от раскрывшейся перед ней перспективы будущего, прилила к голове, и Аглая прибавила с презрительно приподнявшейся верхней губой: — А то — петь только в этой стране.

Милла жестом подозвала официанта и заказала джин с тоником.

— Ну, положим, не в этой, а в нашей! — заметила она. — А ты уверена, что так уж будешь востребована в той? — с иронией поинтересовалась Лиманова.

— Ты же сама уезжала за счастьем за три моря, да только вернулась, — уколола ее Аглая. — Ничего не вышло, ведь так? Значит, ты нигде не нужна, кроме России.

— Хорошо, если ты хоть где-то нужен!

— Вот я и хочу испытать судьбу, — игнорируя замечание Лимановой, продолжала Аглая. — Не получится, вернусь. Хотя… — глаза ее заволокла мечтательная дымка, — я уверена, что мы с Анри взорвем шоу-бизнес.

Милла только подивилась самоуверенности этой девчонки.

«Неужели возможно быть настолько очарованной собой? Не понимать, что голосок слабый, что, кроме как на бэквокал и подтанцовку, ни на что не годишься?..»

— Испытать судьбу? — задумчиво произнесла Милла. — Это она нас пытает…

— Ах, такая пытка — блаженство, — вырвалось у Аглаи. — Анри!.. Это чудо, что мы с ним встретились.