Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос

— Наташа… — голос у Димки был ещё не совсем здоровым, но довольно бодрым, — Слышишь меня?.. Наташа… я так по тебе соскучился… я так по Валерке соскучился… Ты только не отключайся, ладно? Наташка… я вас очень люблю…

Слушая его голос, она даже не вытирала слёзы, которые текли по щекам. Включив громкую связь, она держала телефон недалеко от Валеркиного уха, и, услышав голос отца, тот сосредоточенно нахмурил бровки… Как будто что-то понимая, ребёнок старательно прислушивался к доносящемуся из трубки голосу… Когда Дима замолчал, он неожиданно взмахнул ручонками и, расплывшись в улыбке, что-то залопотал на одному ему известном языке.

— Что-что?! — услышав сына, Дима радостно рассмеялся, — Наташ, что он говорит? Валерка, скажи ещё что-нибудь…

Приняв разговор за игру, малыш снова выдал тираду слогов и звуков, сопровождаемую счастливым повизгиванием, потом, схватив ручками телефон, который Наташа поднесла совсем близко, потянул его в рот.

— Нельзя, там папа… — прошептала Наташа Валерику, отбирая у него мобильник, — па-па, понимаешь?

— П-па!.. — громко выдохнул ребёнок, глядя на затейливую «игрушку».

— А, ну, скажи ещё!.. — взволнованно произнёс на том конце Дима, — Слышишь, Валера? Скажи ещё раз!

— Ну, скажи… Па-па… — как можно громче прошептала Наташа сыну, — Па-па…

— П-па! — радостно повторил Валерка и залился звонким смехом.

— Наташа… — позвал её Дима, когда Валерик, «наговорившись», затих, — Там у тебя профиль в «Одноклассниках» светится. Ты что, с компьютера? Может, напишешь мне что-нибудь?

Снова присев к столу, она открыла страницу. На душе было столько чувств, что она совершенно растерялась, не зная, что ему написать…

«Здравствуй», — она смотрела не на клавиатуру, а на его фото…

«Наташка… если бы ты знала, как я хочу сейчас тебя увидеть! Тебя и Валеру…»

«Я тоже хочу тебя увидеть», — она почувствовала, как глаза снова наполняются слезами.

«Как ты себя чувствуешь?»

«Хорошо. А ты?»

«И я хорошо. Я за тобой приеду».

«Тебе пока нельзя, ты болеешь».

«Я больше не могу без тебя. Я только и думаю о тебе».

«Я тоже думаю только о тебе».

«Я тебя очень-очень-очень-очень… люблю!»

«И я тебя очень-очень-очень-очень… люблю!..»

Прошёл уже почти час, а они всё писали и писали друг другу короткие фразы… напрочь забыв о том, о чём хотелось «поговорить», о том, что хотелось «выяснить»… их единственным желанием было желание оказаться сейчас рядом…

Укрыв потеплее уснувшего за её спиной Валерика, Наташа снова и снова перечитывала их сегодняшнюю переписку, с огромнейшим трудом пересиливая желание одеть сына и, взяв такси, помчаться на автовокзал…

— Вы чего тут так притихли? — Валерий удивлённо заглянул в комнату дочери.

— А… а Валера уже уснул… А я переписываюсь… — Наташка подняла на отца счастливые глаза.

— Понятно, — улыбнулся Смольников-старший.

— Пап, — он собирался уже выйти из комнаты, когда Наташа его окликнула, — а Валера сегодня сказал первый слог…

— Да ты что?! — отец радостно обернулся, — Что ж ты сразу не сказала?!

— А я не могла… — она пожала плечами, — Я телефон ему держала…

— С кем же он разговаривал?! — рассмеялся Валерий?

— С Димой…

— Да?.. И что же он сказал?..

— Он два раза сказал «па»…

— Наташка, почему ты не позвонила?! Мы даже не знали, что ты приехала! — несколько девушек весёлой толпой буквально ввалились в дом Смольниковых, — Так нечестно! Ты же вторую неделю здесь, а мы не знали!

— Девчонки!.. — она радостно обнималась со своими бывшими одноклассницами.

— А почему ты шепчешь? — одна из гостий удивлённо смотрела на Наташу.

— А я теперь так разговариваю, — она попыталась пошутить, — поэтому и позвонить никому не могла.

— Ой, ну, надо же, — сожалели подруги, — а что случилось?

Вдаваться в подробности Наташке совершенно не хотелось, и она утащила всю компанию к себе в комнату — увидев Валерика, мирно сидящего с погремушками в детской кроватке, временно одолженной у соседей, девчонки сразу переключили внимание на малыша, так и норовя взять его на руки и потискать. Глядя на них, он только радостно улыбался и грыз резиновое кольцо.

— Надо же, совсем не боится, — рыженькая симпатичная девушка оглянулась на остальных, — такой прикольный.

— Блондин, — другая, веснушчатая, с каштановыми волосами, пригладила Валеркину пушистую макушку, — волосы твои, Наташ, а глаза… не твои!

— Он на Диму похож, — улыбалась Наташа, — особенно глазами.

— Смотрите, и на руки идёт!.. — рыженькая протянула к ребёнку руки — Валерка не сопротивлялся, — Такой общительный!

— Да, он у нас очень общительный, — кивнула Наташа, — мы его даже на репетиции с собой брали.

— Надо же!.. — покачала головой девушка, потом повернулась к Наташе, — Слушай, мы же пришли тебя звать на вечер встречи выпускников. Завтра, в девятнадцать, общешкольный…

— Ой, я не знаю, — Наташа растерянно пожала плечами, — как-то так неожиданно…

— Мы ещё хотели, чтобы ты попела… Хоть ты теперь и знаменитость, но неужели отказала бы? — шутили девчонки.

— Не отказала бы, — Наташа грустно улыбнулась, — тем более, что я не знаменитость…

— Ничего себе не знаменитость, говорят, концерты даёшь!

— Да всего-то пару концертов… А теперь и вовсе не знаю, как будет…

— Раз такие проблемы с голосом, то, может, хоть поиграешь на синтезаторе, а мы сами попоём? — девчонки смотрели на неё так умоляюще, что Наташа, обречённо вздохнув, кивнула.

— Ну, хорошо, если папа согласится с Валерой посидеть… Только… — она закусила губу, — только мне и надеть-то нечего… Концертные платья вряд ли подойдут… А из выходной одежды ничего особого нет… всё осталось дома… — она поймала себя на мысли, что, имея в виду квартиру Диминых родителей, произнесла слово «дома» очень искренне, от всего сердца — так как чувствовала сама…

— Да ладно тебе, — загалдели девчонки, — ты и так как куколка, что ни наденешь.

— Ну, тогда, ладно, — Наташа махнула рукой.

— А ты что, одна, без мужа приехала? — полюбопытничала веснушчатая девушка.

— Да, я просто в гости к папе. А Дима заболел…

— Жа-а-а-лко… Он же, говорят, певец?

— Ну, да, он музыкант, — она не стала вдаваться в подробности Димкиной творческой профессии, ловя себя на мысли, что снова чувствует себя счастливой лишь от того, что может с гордостью рассказывать о нём не в прошедшем, а в настоящем времени.

— Ну, всё, полседьмого собираемся у меня, берём такси, и… — многозначительно уточнила рыженькая, — не забудь!..

Переступив порог родной школы, Наташа подумала, что за прошедшие два с половиной года здесь абсолютно ничего не изменилось, да и самих этих двух с половиной лет как будто не было — ей показалось, что она лишь вчера в последний раз шла вот по этому коридору, раздевалась в этом гардеробе, поднималась вот по этой самой лестнице…