Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос

Закусив губу, Наташа задумчиво посмотрела на подругу… «И я тоже… кажется…» — пронеслось у неё в голове.

В середине ноября парни заметили, что Дима чем-то очень расстроен. Опоздания на репетиции стали обычным делом, он перестал шутить, на все расспросы отвечал однозначно: «Всё нормально». На всех мероприятиях он теперь появлялся один, без Кристины. Ребята понимающе молчали, хотя в глубине души были рады их разрыву, девушка была им не по душе: как соавтор, она часто диктовала свои условия Диме, который, в силу характера, в большинстве случаев шёл у неё на поводу. Кристина всем своим видом старалась показать, что между нею, дочерью богатого бизнесмена, и ими, простыми музыкантами, лежит непреодолимая пропасть, исключение составляет только Дима, и его пребывание в группе — лишь временное обстоятельство.

В конце концов, поползли слухи о некоем молодом восточном красавце, зарубежном партнёре отца, с которым Кристину несколько раз видели на светских вечеринках и клубах Лапина.

— Ну, и как ты теперь будешь объясняться с Димой? — Леонид Борисович Лапин, сцепив пальцы обеих рук, исподлобья смотрел на дочь. Стоя перед огромным, в пол стены зеркалом, Кристина поправляла серёжки с крупными бриллиантами, подаренными отцом на день рождения.

— А я вообще не буду объясняться. Я ему не жена, поэтому могу делать всё, что захочу.

— Тогда не пойму, зачем ты с ним встречалась почти два года?

— Он меня любит, что же я могу поделать. — Девушка повернулась боком и, всё так же любуясь собой, разгладила на бёдрах дорогое стильное платье.

— Он тебя любит… А ты?.. Сегодня — один, завтра — другой… Ты определись, кого ты хочешь… Я не настолько богат, чтобы прикармливать всех твоих поклонников, — тон Лапина был довольно грубым, но, судя по всему, дочь мало обращала на это внимания.

— Ой, папа, ну так уж и прикармливать!

— А что, нет? Сколько денег я вложил в его группу? Микрофоны покупал? Покупал… Поездку на конкурс финансировал? Финансировал… Выступления устраивал? Устраивал… Контракт подписали до конца года, а теперь хоть разрывай, — известный своим изощрённым умом и ничего не делающий просто так, Леонид Борисович явно лукавил. Все вышеперечисленные им расходы на «Ночной Патруль» были ничем иным, как рекламным ходом во время предвыборной кампании, когда он самостоятельно баллотировался в депутаты городской Думы. Но выборы прошли для него неудачно, и вот теперь нашёлся повод сорвать злость за потраченные впустую деньги.

— Ой, папа, не начинай, не столько уж ты им и покупал. И потом, никто не заставляет тебя разрывать контракт. Пусть и дальше поют по твоим кабакам, — Кристина насмешливо улыбнулась.

— А мне оно надо?.. Я не продюсер! Я мог бы заключить контракт с кем-нибудь и попроще, и подешевле — с какой-нибудь женской группой, не очень помешанной на нравственности — публика была бы только за! Но я приглашал исключительно твоего Диму, даже не учитывая вкусов своих посетителей! А ведь я ничего не делаю в этой жизни просто так! Я будущему зятю помогал, а не артисту, мне это их искусство до… до… — несмотря на злость, Лапин не решился выругаться при дочери, — Раскрутить можно и пугало на огороде, было бы желание. Смысл должен быть, понимаешь?.. Смысл!.. Посей на копейку — пожни на рубль! Я ему заработать давал, а теперь — будет он мне благодарен после твоих выкрутасов?.. На черта тебе сдался этот Махмуд??? — со злостью выдвинув вперёд нижнюю челюсть, Лапин сжал и без того тонкие губы.

— Мухаммед, папа, ты прекрасно знаешь его имя. И «прикармливать», как ты говоришь, его не надо. Может, мы с ним вообще уедем к нему, в Египет.

— Дура. Такая же дура, как и твоя мать! У него там пятнадцать жён, будешь шестнадцатой!

— Папа, в конце концов, это твой гость. Не надо было его к нам приглашать.

— А, может, не надо было его в постель к себе тащить? — Леонид со всей силы стукнул кулаком по столу.

— Папа, прекрати! Я давно уже взрослая, и сама решаю, как и с кем мне жить. Кстати, где сегодня поёт Морозов?

— Не знаю! Забыл! — со злостью крикнул отец.

Кристина решительно вышла в огромный холл родительского дома. Одевшись, хлопнула дверью. На улице достала телефон, набрала номер.

— Алло, Мухаммед? Я уже вышла… Да, решила пораньше, воздухом подышу… Жду тебя, солнце…

Ноябрьский снег падал огромными, мягкими хлопьями. За воротами скрипнули тормоза, и Кристина поспешила к поджидавшей её машине.

Ночной клуб «Кристалл», принадлежащий Лапину, был ещё практически пуст — несколько ранних посетителей и персонал.

— Здравствуйте, Кристина Леонидовна! Вам — как всегда? — администратор угодливо расшаркался.

— Да, Петя, как обычно…

Пройдя к стойке бара, Петя собственноручно приготовил любимый Кристинин «космополитен».

— Вы сегодня так рано, Кристина Леонидовна…

— Ну, вот так получилось, Петя, — девушка повернулась на стуле к Мухаммеду и, обворожительно улыбаясь, посмотрела ему в глаза. Что-то тихо сказав, мужчина положил руку ей на колено. В помещение вошла группа молодых людей.

— Вот и музыканты приехали, — произнёс Петя и тут же прикусил язык: «Ночной патруль» в полном составе прошествовал к эстраде.

— Вот чёрт, — Кристина изменилась в лице, — Ну, надо же было так вляпаться…

Стараясь не смотреть в зал, девушка продолжала общаться со своим спутником. Мухаммед недвусмысленно сжал её колено, и Кристина нехотя поёжилась. Увлечение молодым бизнесменом, знакомым отца, приехавшим по коммерческим делам в Россию, изменило её планы по отношению к Диме, но публичный скандал в эти планы не входил. «Что же делать?» — лихорадочно билась в голове мысль. Трусливо сбежать на глазах у персонала, пока их не заметил Морозов? Ну, уж нет…

Не выдержав, она повернула голову — к бару, не торопясь, шёл Дима… Пристально посмотрев бывшей невесте в глаза, бросил небрежный взгляд на Мухаммеда и обратился к бармену:

— Виски. Сто.

Терпеливо дождавшись, пока прозрачная жидкость медленно просочится в широкий стакан, Дима взял его со стойки, и, подержав несколько секунд в руках, выпил. Вытащив купюру, молча расплатился и, развернувшись, вернулся к ребятам… Персонал и немногочисленные посетители, наблюдавшие эту сцену, внутренне приготовились к скандалу, но ничего не произошло. Побледневшая Кристина вскоре увела своего спутника…

Отыграв положенное, около часу ночи музыканты сложили инструменты и уехали. Чего стоило Димке его внешнее спокойствие и способность отработать в этот вечер программу, он и сам бы не сказал… Вернувшись из клуба в студию, четверо парней не разошлись по обыкновению, а, разливая по пластиковым стаканчикам водку, молча пили, пока литровая бутылка не опустела. Глядя куда-то вперёд, Дима первым нарушил молчание: