Алиса Лисовская - Нарисуй меня счастливой. Натурщица

Подходя к дому, Алина замедлила шаг. Около ее подъезда толпился возбужденный народ. У Алины екнуло сердце. Она стремглав бросилась в толпу, растолкала застывших людей и не смогла удержать дикого крика.

На грязном снегу, неестественно вывернув шею, лежала Тамара. В уголках ее губ застыла кровь, в открытых, невидящих глазах отражались серые, клочковатые облака, а на бледном лице застыло выражение смертельной усталости.

— Я за молоком пошла, — словно сквозь вату долетел до Алины старческий голос. — Слышу, рама оконная скрипит, я еще удивилась: кто же зимой будет окна открывать, — тут сна и упала, сердешная. Прямо передо мной. Видать, шею сломала, сразу насмерть... Милицию со «скорой» уже вызвали, сейчас приедут...

Алина опустилась на колени под любопытными взглядами стоящих людей.

Она держала подругу за руку, раскачивалась из стороны в сторону и приговаривала как заведенная:

— Томка, Томка, Томочка... Что же ты наделала?..

На третьем этаже февральский ветер раскачивал створку открытого окна...

Все остальное Алина воспринимала, как в кошмарном сне. Она машинально отвечала на какие-то вопросы приехавших милиционеров, она подписывала какие-то протоколы, она стояла в дверях квартиры, пока осматривали оконную раму, она искала в Томкиной сумке ее паспорт, она диктовала данные врачам, она записывала адрес морга...

Когда уехала милиция и «скорая» увезла тело Тамары, Алина закрыла дверь квартиры, увидела на вешалке Томкину шубу, ее окурок в пепельнице, недопитый стакан с утренним чаем и разрыдалась в голос. Она захлебывалась слезами и понимала, что не выдержит одна, не выдержит, не выдержит... Алина открыла холодильник, сотрясаясь от рыданий, достала украденный Томкой коньяк, плеснула себе в стакан. Сделала глоток и закашлялась. Она не должна была уходить! Она видела, в каком состоянии была Томка, она не должна была оставлять ее одну!!! «Это рак, это пройдет», — словно наяву услышала Алина усталый Томкин голос, и ее снова затрясло.

Телефонный звонок заставил Алину оторваться от стакана.

— Алиночка, Тамару позови, пожалуйста, — раздался вежливый, но напористый голос Евгения Измаиловича.

— Тамары нет... — выдохнула Алина, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать.

— Она ушла? Куда? — нехорошо удивился Евгений Измаилович.

— Она ушла туда, откуда не возвращаются! Туда, где вам ее уже не достать! — сорвалась на крик Алина.

— Алиночка, что ты такое говоришь?! — еще не понял, но уже встревожился Евгений Измаилович.

— Вы во всем виноваты. И вы обязательно заплатите за это! Пусть не сейчас, пусть когда-нибудь! — Алина была абсолютно уверена в том, что говорила. — Тамары нет больше! Она умерла...

Евгений Измаилович еще что-то кричал, но Алина уже положила трубку.

Телефон зазвонил снова. Алина сидела и смотрела на трезвонящий аппарат и не делала ни малейших попыток коснуться его. Через какое-то время телефон смолк.

Алина вернулась на кухню и снова глотнула коньяка. За окном темнело, и ей неожиданно показалось, что из-за стекла, с той стороны окна, на нее смотрит Тамара. Смотрит, а в глазах ее отражаются серые, клочковатые облака...

Алина кинулась к телефону, набрала номер родителей. В трубке пошли длинные гудки. Она хлопнула трубку об рычаг, тут же подняла ее снова и позвонила в больницу.

— Вадим Сергеевич на операции. Ему что-нибудь передать? — спросил мелодичный женский голос.

— Нет, спасибо, — прошептала Алина, бросила трубку и кинулась к своей сумке.

Вытряхнула все ее содержимое на диван в поисках записной книжки. Позвонить хоть кому-нибудь! Хоть кому-нибудь, лишь бы не одной!!! В пальцах оказалась какая-то бумажка с номером телефона. Алина нахмурилась, вспоминая. Илья! Она бросилась обратно к телефону, сжимая в руках листок с его номером, словно свой последний шанс. «Господи, сделай так, чтобы он был дома! Я ни о чем никогда не просила тебя, Господи, пусть он будет сейчас дома, иначе я просто сойду с ума!!!»

Илья взял трубку после третьего гудка.

— Илья, это Алина.

— Алинка, — обрадовался он. — А я не узнал твой голос. Долго жить будешь!

— Илья, Тамара умерла.

Тон Ильи резко сменился.

— Когда? Ты сейчас где? Что случилось? — Его вопросы обгоняли друг друга, как и мысли.

— Она сегодня выбросилась из окна моей квартиры...

— Ты сейчас там?

— Да...

— Адрес говори! Я сейчас приеду!

Алина продиктовала адрес.

— Ничего не бойся! Я сейчас буду! — В трубке побежали короткие гудки.

Алина вернулась на кухню и поняла, что ей совсем чуть-чуть, но стало легче. То ли от коньяка, то ли оттого, что сейчас приедет Илья.

— С тобой все в порядке? — Илья ворвался в квартиру так стремительно, что чуть не сбил Алину с ног.

Алина всхлипнула, и слезы снова полились у нее из глаз.

Илья гладил ее волосы, касался плеч, заглядывал в заплаканное лицо, словно пытаясь убедиться, что она действительно живая и стоит перед ним.

— Пойдем, пойдем сядем, ты успокоишься и все мне расскажешь.

Илья повел было Алину в комнату, но она, едва взглянув на диван, тут же вспомнила Тамару и отчаянно замотала головой: нет, только не сюда — и указала на кухню.

Илья усадил ее на табуретку, окинул взглядом стол с бутылкой и одиноким стаканом и сел напротив не очень близко и не далеко, так, что в любой момент мог дотянуться до Алины.

— Успокойся, успокойся, пожалуйста... Расскажи мне... И тебе станет легче... Налить еще коньяка?

Алина отрицательно помотала головой:

— Дай мне сигарету.

Илья прикурил сигарету и протянул ее Алине. Алина затянулась и тут же потушила сигарету, с силой вдавив ее в пепельницу.

— Это Измаилович виноват, — всхлипнула она. — Если бы не он...

— Алинка, — остановил ее Илья. — Я ничего не знаю. Расскажи мне все по порядку. При чем тут Измаилович?

И Алина, всхлипывая и все время сбиваясь, рассказала Илье про боди-арт и картину, которую порезал Игорь, про условие, которое поставил Евгений Измаилович, и про то, как она вчера утащила от него Томку...

— Я не должна была оставлять ее одну! Я же видела, что она не в себе! Никогда себе этого не прощу!!!

— Господи, Алинка. — В голосе Ильи звучало столько нежности, что ею можно было растопить весь снег в их городе. — При чем тут ты? Томка сама загнала себя в ловушку. То, что она сделала, это, конечно, не выход. Но каждый в этой жизни выбирает сам. Каждый получает то, что заслужил.

Алина подняла на него красные, заплаканные глаза:

— Илья, но ведь она никогда не была стервой... Она же просто любила Игоря... Кто виноват, что он был женат?.. Она же просто хотела быть счастливой... И жить с человеком, которого любит...

— Я знаю, знаю, — успокоил ее Илья. — Только перестань винить себя. Она же могла сделать это и не здесь...