Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Толкнув дверь подъезда, Анри через ступеньку поднялся на пятый этаж, едва не пролив кофе из стаканов. Он спешил. Элизабетта могла проснуться, а ему хотелось удивить ее. Она лежала в том же положении. Анри оставил кофе и пакет с булочками на столе, открыл штору и впустил в комнату яркий солнечный свет. Он подошел к кровати, наклонился и поцеловал сначала лоб, а когда дошел до губ, Элизабетта, не открывая глаз, потянула его за капюшон толстовки.

– Который час? – спросила она. – Петер, статья…. Плей – лист и вопросы… Я совсем расслабилась, меня же уволят…

– Половина восьмого, – успокоил ее Анри. – Ты говорила, что в редакции тебя ждут к десяти. Или я все напутал? Обещаю лично доставить к проходной. Эй, просыпайся, – он встал и снял толстовку, бросил ее на пол. – Я принес завтрак, мой сосед – лучший в Городе пекарь, а его жена варит вкусный кофе. Один глоток, и ты взбодришься.

Элизабетта, натянув одеяло до плеч, облокотилась на спинку кровати и взяла поданный Анри стакан. Кофе дымился. Она сняла крышку и сделала глоток. Затем попробовала булку на вкус и с восхищением в голосе сказала:

– Ты прав. Вкуснее кофе я не пробовала, а булочки!.. Ароматные и свежие…

Анри наблюдал, как она доедает корочку и запивает кофе, забыв, что у него в руке свой стакан и булочка. Как же грациозно она отламывала кусочек и ела, медленно и пережевывая. Закончив с первой булочкой, она попросила добавки. Анри отдал ей пакет, и угощением мистера Орли распоряжалась Элизабетта. Задумав как следует повеселиться, она бросила в Анри куски последней булочки. Он успел увернуться, затем склонился над ней и обнял. Она вырывалась, продолжая играть и смеяться, пока он не успокоил ее поцелуем. То субботнее утро осталось в его памяти, как самое счастливое и беззаботное.

Гроза пришла намного раньше, чем ожидалось…

Петер не вызывал ее, как и она не спешила идти к нему в кабинет с готовой статьёй. Впервые Элизабетта не знала, как подать собранный материал читателю. Исполнитель, по ее мнению, был абсолютно бездарен, и она не слышала в его песнях привычные для уха гармонии и ритмы в инструментальной части и эмоциональность в вокальной. Она несколько раз прослушала пластинку, пытаясь уловить хотя бы в одной песне оригинальный мотив, от этого можно было бы оттолкнуться и написать первый абзац. К ее сожалению, она не смогла ничего найти или расслышать чудо. Все двенадцать треков были абсолютно одинаковыми, со стандартной лексикой, даже ритм повторялся, а легкие проигрыши между куплетом и припевом только портили впечатление, казалось, что их вставили в последний момент, чтобы придать записи товарный звук.

Несколько раз она начинала писать анти рекомендацию, затем вытаскивала из машинки лист, мяла его и выбрасывала в корзину для бумаг. К полудню урна заполнилась черновиками, и она присматривалась к пустой корзине соседа по кабинке.

Элизабетту раздражало, что она не может написать правду, и что Туртан будет красоваться на обложке их журнала. Петер назвал его новой звездой современности и не попросил, а приказал написать хвалебную статью. Она собиралась с мыслями неделю, подбирая слова, и тут же решала, что мысль банальна и глупа. В четверг она позвонила Петеру и рассказала о трудностях, призналась, что не знает, как описать новую звезду современности. Петер заверил, что у все получится.

– Только ты можешь написать статью о любой звезде музыки и расширить потенциальную аудиторию, – сказал он и продлил срок сдачи статьи до верстки, до которой оставалось менее двух часов, а у нее имелось только пять готовых фотографий в полный рост симпатичного белозубого Туртана с русыми прилизанными к макушке волосами, ярким взглядом небесно-голубых глаз, накачанного, одетого в полу-расстёгнутую белую рубашку, и одно слово в первом абзаце – имя новой звезды современности.

– Кто же твой спонсор, дорогой, – прошептала Элизабетта и приставила край карандаша к губе, изучая внешность новой суперзвезды в стиле диско. – Если он сумел Петера уговорить поместить тебя на обложку.

– Твоя суперзвезда приходится сыном Паркенсону, финансовому магнату, в журналистских кругах ходят слухи, что сама королева доверяет личные средства этому Паркенсону, – услышала Элизабетта знакомый женский голос и обернулась.

На край стола присела молодая девушка в очках с темно-коричневыми волосами, уложенными в пучок на затылке. Жасмин – коллега, ставшая лучшей подругой. Они всегда советовались, если возникали трудности. Жасмин работала в редакции фотокорреспондентом, разбиралась в моде и стиле, была знакома со многими знаменитыми людьми, любила шумные компании и вечеринки. Унылый и пассивный стиль жизни не признавала и положительно влияла на Элизабетту, помогая справиться с жизненными проблемами. Жасмин не раз выручала качественными снимками, а Элизабетта подругу – оригинальным текстом. Сейчас снимки были не нужны, новый певец прислал с пластинкой сделанные на лучшей студии Города фотографии.

– Что, вообще никаких мыслей? – спросила Жасмин и улыбнулась.

Элизабетта уставилась в белый лист, чувствуя пустоту в мыслях. Она покачала головой, выглянула из-за перегородки и увидела широкое пространство длинной комнаты, разделенной на четыре отдела с личной кабинкой для каждого сотрудника. Секции отвечали за подготовку материала к определенным рубрикам. По субботам выходили сотрудники, которые не успевали закончить материал к вёрстке. У соседа по кабинке разрывался на столе телефон. Элизабетту раздражал посторонний и отвлекающий шум, когда она не могла сосредоточиться. Она завидовала Петеру, который занимал отдельный кабинет. Рабочий процесс редакции шефа мало интересовал. Он спрашивал результат.

– Да, – протянула Жасмин. – Про такого если и писать, то о внешности, а не о творчестве.

Элизабетта взяла со стола пластинку и повертела ее в руках.

– Здесь указано, что все песни юный Туртан написал сам, и даже выступил в роли продюсера. Может это и есть новый талант в современной музыке? Петер уверен в этом, а я не слышу ни оригинальных мелодий, ни выдающегося вокала. Слушай, а может у меня чутье пропало?

– Да нет, – ответила Жасмин. – Я была на концерте этого Туртана, ни голоса, ни слуха, если бы не живая группа за спиной, все было бы просто ужасно и провально. Я сделала акцент в репортаже на отсутствие музыкального вкуса у вышеназванного исполнителя, ты бы видела лицо Петера, когда он читал мою статью. Он велел мне все переписать, и я написала о ярких шариках и падающих с потолка конфетти. Во второй части раздула сахарную вату и заменила неугодный начальству текст дополнительными снимками с концерта, которые мне так же, как и тебе, прислали профессионалы-фотографы новой звезды.