Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Анри улыбнулся. Солнце опустилось, образуя на глади реки прощальную дорожку. Он оглянулся вправо, влево, вперед. Набережная пустовала и ему стало неуютно.

– Саша талантлива, – сказал он. – Я купил студию. Веста оформляет бумаги. К ноябрю я смогу сделать первую запись. Мы выбрали одну из ранних песен, но не думали о стилизации и представлении. От успехов Саши будет зависеть все. Релиз Группы отложили на неопределенный срок, я хочу, чтобы Пен получил как можно больше убытков… Ничего стоящего из моей головы пока не выйдет. Для этого нужно снова открыться, я не готов к этому.

– Я беременна, – вдруг сказала Элизабетта и ближе к нему придвинулась. Распущенные волосы развивались на ветру, который играл со страницами книги. – После отпуска я вызову врача. Бабуля отсылает в тихое прекрасное место для зачатия наследника, а он уже вот здесь.

Элизабетта взяла руку Анри и приложила к животу. Он опустил голову на плечо. Новая жизнь… Он не боялся перемен…

«Маска, я не должен забывать о… Она не узнает… Я не позволю»

Эдвард, следивший за музыкантом, поманил сына. Клаус подошел к отцу и выслушал приказ:

– Ни слова королеве, ясно? И людей предупреди.

– Да, отец.

Клаус вернулся на место и передал указание другим охранникам. Эдвард спрятался за деревом и наблюдал, как Элизабетта рассказывает музыканту о жизни до свадьбы. Он держал ее руку и любовался закатом. Эдвард заметил, как на лице Элизабетты проскользнуло сомнение, которое за секунду сменилось внутренним спокойствием. В самолете она пообещала хранить тайну от мужа и похоже боролась с тем, чтобы случайно не открыться. Эдвард напрягся. Музыкант достал подозрительный предмет из кармана.

– Что это? – спросила Элизабетта, когда Анри надел ей на шею половину изумрудного сердца на черной веревке.

– Признаюсь. Я зашел в магазинчик перед отъездом, чтобы купить подарок будущей жене. Несколько часов искал то, чего ты достойна. Продавец выложил на прилавок камни в разной огранки и блеска в оригинальной оправе, но я не увидел ни одного достойного. Измученный вопросами и наглостью покупателя владелец магазинчика спросил, кто моя невеста и обещал помочь с выбором. Я тактично промолчал, отказался от скидок, акций и ушел. По дороге вспомнил, что мама десять лет назад подарила мне одну вещь, завернутую в серый платок с вышивкой.

Анри показал платок Элизабетте.

– Я в состоянии купить тебе любой подарок. Проблема в том, что я не знаю, как угодить девушке, которой венценосная бабушка положила к ногам страну…

– Где миссис Смит взяла кулон? Ты знаешь? – перебила его Элизабетта и рассмотрела кулон в заходящих лучах солнца. Подарок Анри блестел, переливаясь и показывая красоту.

– Нет, не знаю. Мама просила подарить жене. Я исполнил пожелание. Мне кажется, кулон ей подарил отец или от человек, которого она любила. Подобные сердца обычно связывают две половинки. Я смог удивить тебя?

– Да, – воскликнула Элизабетта и приложила палец к губам Анри, чтобы он молчал. Она видела вторую половину сердца у первого справа. Осознание роли пешки сумасшедшего деда вгоняло в страх. С другой стороны, пришло спокойствие – советники одобрили Анри отцом ребенка.

У дверей личной гостиной королевы Ромен проверил в кармане пиджака наличие сложенного вчетверо документа о союзе, подписанного Кэлом Калди под давлением. Ромен не успел осознать унижения, которое ему пришлось испытать. Он мял важный документ, чтобы ослабить влияние напряжения, но вспомнив, что несет матери доказательства, выдергивал руку из кармана и успокаивался.

В течение нескольких лет, прожитых в титуле наследника, он старался затмить команду королевы перед Большим Советом, семьей. Авторитет матери давал о себе знать и Ромен терялся, когда она проходила мимо с серьезным и недовольным лицом. В сентябре она поставила точку в вопросе наследства и умоляла не беспокоить глупыми разговорами о мести. Ромен не собирался сдаваться. В прошлую встречу он нагрубил матери и обещал отомстить.

Ромен вошел в гостиную королевы и три раза постучал по косяку двери, чтобы обратить внимание матери. Она сидела в любимом кресле у окна и советовалась с верным Эдвардом насчет списка приглашенных на свадьбу. Заметив Ромена, охранник тут же отскочил к двери и занял нейтральную позицию. Королева собрала бумаги, спрятала папку в ящик письменного стола, который закрыла ключом, и переместилась в противоположный угол гостиной, указав сыну на кресло для посетителей. Ромен с уверенным и бесстрашным видом пересек комнату по диагонали и опустился в предложенное кресло. Яркое солнце светило в окно. Он смотрел на мать и думал:

«Кем же королева оказалась в действительности? Беспомощной женщиной под маской жалкой расчетливой старухи. Наблюдаю за Эдвардом и понимаю, королева поведала ему часть плана, чтобы слушался, исполнял приказы. Женщина с надменным выражением на лице, сидящая напротив, умеет скрывать эмоции, интриговать, придерживать развязку и удивлять в финале игры. Интересно, она отталкивает и презирает меня, потому что в дружбе со мной не увидела выгоду? Или она искренне любит Марго? Желает счастья Элизабетте? Сомневаюсь.».

Эдвард склонился над столом, добавил кипятка в чайник и удалился, притворив резные двери личной гостиной. Ромен официально записался к матери на прием. Королева вынужденно терпела сына, разговаривать не желала и мельком поглядывала на часы, ожидая конца аудиенции.

– Я слушаю, – насмешливым тоном произнесла она. – Полагаю, возвращение в Золотой Дворец связано с определенными причинами…

– Угадала, – воскликнул Ромен и вытащил из кармана документ с подписью Кэла Калди. – Во-первых, как любящий дядя, я не мог пропустить свадьбу племянницы. Во-вторых, Софья звонила в расстроенных чувствах и попросила уладить проблемы финансового характера с семьей Гамильтона. Он отказался обручаться с моей дочерью. И, в-третьих, у меня возникло личное дело к тебе, мама. – Он передал королеве петицию, наблюдая за реакцией матери. Она бегло ознакомилась с содержанием документа и, усмехнувшись, смяла бумагу. Петиция Кэла Калди застыла в воздухе, затем упала и похоронила надежды Ромена. Королева не собиралась принимать угрозы сына всерьез.

– Я запрещаю предлагать, выдвигать какие-либо условия, шантажировать и угрожать. Общественность поддержала смену власти. Элизабетта – бывший изгой, который теперь вызывает жалость и удивление. Не сломалась, поднялась и восстановила справедливость. Принимать ответные меры – бессмысленно. Мой совет – сиди тихо, мирно и не высовывайся. Проблемы Софьи с Гамильтонами я улажу.

– Объясни, почему не я? – Ромен склонился над женщиной, которую следовало называть мамой, но ему хотелось ударить ее, прогнать. – Марго! Как вы с отцом тряслись над благополучием любимой дочери, а судьбой сына вы не интересовались! Марго приняли в Стране Короля. Большой Совет отложил утверждение моей заявки на наследство. Марго вышла замуж и родила дочь. Ты вознесла ее до неземных высот! А я остался в стороне! Элизабетте не нужна Страна Королевы. Настанет день, она выберет музыканта и откажется от наследства!