Алекс Савчук - Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах

Наутро Наташа и Виталий, стыдливо пряча от нас глаза, уже в дверях неловко поцеловались, после чего Виталий, не прощаясь, покинул квартиру, торопился, наверное, тиснуть в номер свою «болванку»; а получасом позже я пошел провожать Тасю к метро.

А через несколько месяцев, в следующий свой приезд я узнал, что Наташа беременна, а затем, как и полагается, через девять месяцев, она родила чудесную крупную девочку с пухлыми щечками.

– Что-то мне не верится, что Ленка – моя дочь, – закхекал Виталий, когда мы с ним встретились в редакции примерно через год после описанных выше событий. – Потому что внешне она – вылитая ты. Мы-то оба худощавые, а эта прям вся красавица – кровь с молоком. Да еще эти щеки… Признавайся, Савва, это ты накапал?

– Как тебе не стыдно, хрен ты ревнивый? – не сумев сдержать улыбки, сказал я. – Я, если и виноват в чем-то, так только в том, что в тот вечер пригласил вас в ресторан. Ты же тогда после ресторана домой поленился ехать, или денег на такси пожалел, у Наташи на квартире остался, это ты, надеюсь, хоть помнишь? Я-то, кстати, той ночью с Тасей спал. Так что все сходится на тебе, не так ли, дружок? Задумался? Ага, то-то же.

На лице Виталия во все время нашего разговора и еще долго после этого сохранялась недоверчивая улыбка.

Героиня этого рассказа была женой офицера, служившего в местной воинской части, и звали ее Екатерина Ивановна. Однако окружающие – подруги, соседи, знакомые и сослуживцы мужа, несмотря на то, что женщине было уже за тридцать, в глаза звали ее просто Катей, ну а за глаза и вовсе «овчаркой» – говорили, что все это из-за того, что она была слаба «на передок».

Тогда из-за своего юного возраста и наивности я не подозревал, какой смысл взрослые вкладывают во все эти слова, и лишь потом, через годы, повзрослев, понял.

История, о которой я хочу рассказать, произошла, когда Катерина еще не имела общегородской славы. Мы жили в одном дворе, в соседних домах, ее квартира находилась на третьем этаже 4-этажки. Бытует мнение, что доступность жены офицера зачастую помогает его продвижению по службе, в данном же случае все было почему-то с точностью наоборот: уже три года, как муж Екатерины, капитан, должен был получить майора, но время шло, а его все не повышали в звании, и капитан злился на всех вокруг, обвиняя в своих неудачах также свою бедовую женушку и ее беспутное поведение. В квартире чуть ли не каждый день происходили стычки и ссоры, порой переходившие в настоящие баталии: капитан знал, скорее всего, об этом ему сообщали «доброжелатели», что стоило ему только выйти за порог квартиры, как его Катерина тут же принимала у себя кого-нибудь, будь то слесарь ЖЭКа, телевизионный мастер, страховой агент, случайный знакомый, прохожий, или просто сосед – доступ к телу Катерины был свободный, она никому не отказывала.

В те годы (начало 70– Х) проститутки, да и просто бл*ди были еще довольно редки в наших краях, так что желающих добиться близости от безотказной Катерины было хоть отбавляй. Денег Катя ни у кого не просила, рада была ящику овощей или фруктов, бутылке водки или вина, некоторые клиенты, уходя, стыдливо оставляли в прихожей прямо на трюмо трешку или пятерку. Выражаясь современным языком, женщина занималась этим вовсе не из-за денег или подарков, а просто из любви к искусству. И лишь муж Катерины, невзирая на обилие в доме дармовой еды и выпивки, был почему-то недоволен создавшимся положением, и каждый раз, возвращаясь со службы, учинял женушке разбор с пристрастием. Разборки эти, в конце концов, привели к тому, что их 10-летний сынишка был отправлен жить к бабушке по отцовской линии на Украину, так как появились серьезные опасения относительно его психического здоровья.

После этого Катерина развернулась вовсю. Капитан, среднего роста толстый мужик с вечно красным лицом – то ли оттого, что слишком много времени проводил на свежем воздухе, то ли от регулярно принимаемого внутрь спиртного, ежедневно возвращаясь со службы и заходя в квартиру, принимал грозный вид и прямиком направлялся к неверной жене. Та, сверкая толстыми неопрятными ляжками, бегала от него по комнатам, снося все на своем пути и производя при этом невероятный шум. Минут через 10–15 шум стихал, и в квартире наступала тишина, из-за чего соседи стали подозревать, что скандалы эти были лишь прелюдией к сексу – так называемой «любовной игрой».

Мой товарищ Саша Бебиков, десятиклассник, с которым мы учились в параллельных классах, жил этажом выше этой веселой семейки и, надо думать, тоже достаточно наслушался о Катерине, что и пробудило его интерес, гипертрофированный к тому же подростковым возрастом. Как раз в тот период с ним и произошел этот случай, рассказанный мне им под строжайшим секретом.

Надо сказать, Саша был любопытен не по возрасту: чуть ли не с пятого класса он регулярно бегал в городскую баню, где, изловчившись, пробирался за ограду и подглядывал в небольшое процарапанное отверстие в окрашенном окне за купающимися женщинами. Признаюсь, он и меня разок подбил на это дело; разглядывая еле различимые в клубах пара вислые задницы и вялые груди, я получил шок, надолго отбивший у меня охоту подглядывать в бане, да и в каком-либо другом месте тоже.

Но вернемся к Катерине. Одним из постоянных ее «клиентов» был бригадир-овощевод из ближайшего к городу совхоза «Путь Ильича», мужик крупный, красномордый и волосатый, при этом, надо сказать, он чисто внешне мало чем отличался от мужа Катерины. Бригадир этот обыкновенно по утрам, но не слишком рано, после ухода супруга Катерины на работу, подкатывал к ее дому на своем мотоцикле с коляской, вынимал из него ящик-другой какой-либо сезонной продукции, поднимался к Катерине на 3 этаж, где зачастую и задерживался на час-полтора.

В один из таких дней мой товарищ Сашка с портфелем в руках, торопясь в школу, бегом спускался по лестнице, когда услыхал знакомый пулеметный треск мотоцикла. Сашка приостановился, шум мотоцикла прекратился, затем на лестничной клетке внизу послышались тяжелые шаркающие шаги, и он увидел поднимавшегося ему навстречу дядьку-мотоциклиста, который нес в руках два ящика, наполненных персиками. Сашка с ним поздоровался, так как был мальчиком воспитанным и в последнее время встречал в своем подъезде этого дядьку достаточно часто.

Затем, наблюдая за ним, Сашка постоял на лестничной площадке, а дядька поднялся выше, потом наверху отворилась дверь, и он услышал голос Катерины: «Здравствуй, здравствуй, дорогой, что-то ты рано сегодня», после чего дверь закрылась. Но голос ее показался Саньке ненатуральным, игривым, и он понял, что это неспроста, что за этим должно произойти что-то тайное, и, значит, наступил его час. Я лично думаю, все дело было в том, что поставки западной порнографической продукции в нашу страну из-за рубежа велись в то время из рук вон плохо, и он решил каким-то образом подглядеть за Катериной и ее любовником.