Дарья Волкова - Мандаринка на Новый Год (СИ)

— Ерунду не говори.

— Это ты говоришь ерунду. Между прочим, на тебя девчонки очень даже заглядываются.

— Да? Ты так считаешь?

— Нет! Я пошутила. Никому ты не нужен, Самойлов! Кроме меня на тебя никто не посмотрит!

Он снова смеется, а потом прижимает ее к себе.

— А мне больше никто и не нужен.

— Слушай, я в аптеке сегодня покупала презервативы…

— Умница.

— Я не о том. На меня продавщица с такой завистью посмотрела, когда я попросила Durex XL. И мне пришло в голову… А вот ты когда сам покупаешь…

— Что?

— Прекрати так ухмыляться! Сознавайся — часто знакомился с девушками в аптеках?

— Ну, бывало пару раз. Один раз девушка-фармацевт… хм… впечатлилась моей покупкой, еще как-то в очереди просто за мной стояла девушка, потом сразу за мной на улицу вышла.

— Значит, пару раз?

— Ну, может, пару-тройку.

— Все, с сегодняшнего дня презервативы покупаю только я!

— Как скажешь, милая.

Когда ни у нее, ни у него уже нет сил сдерживаться, и они наконец-то становятся одним целым, он заводит ее руки ей за голову. И удерживает все время, пока любит ее.

— Что за первобытные инстинкты? — уже потом, после, пристроив голову ему на плечо. — Зачем ты мне руки фиксируешь? Боишься, что сбегу? Что-то не так сделаю?

— Извини. Это само как-то вышло. Если тебе неприятно, надо было сказать.

— Я бы сказала. Если бы было неприятно. Мне просто интересно — это особенность Звероящеров?

— Это особенность всех мужиков. За косу и в пещеру. Кстати, о косе…

— Что?

— Люб, а можно, я тебя кое о чем попрошу?…

— Я даже догадываюсь, о чем. Ты же утверждал, что тебе нравится моя стрижка. Что она стильная. И что мне идет. Врал?

— Не врал. Но так хочется…

— За косу и в пещеру?

— Нет. Лицом в волосы зарыться. Пальцами перебирать.

— Ты еще скажи — косы заплетать!

— Вот кстати — да! Надо же мне на ком-то тренироваться, с учетом того, что у меня будут две дочери.

— Ты невозможный тип! — смеется Люба. — Ну, предположим. Я снова отращу волосы. Чтобы угодить тебе. А на какие изменения в своей внешности готов пойти ты ради меня?

— А чего ты хочешь, Любава?

— Надо подумать…

— Татуировка — сразу нет.

— Нет?

— Нет. Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. Хватит с нас твоей глупости, — Ник перевернул ее не живот и в очередной раз принялся разглядывать пару крылышек, притаившихся между лопаток.

Эта татуировка была очередной ее попыткой быть «не как все». Папа тогда, пару лет назад, был в предобморочном состоянии, когда узнал. Мама хмыкнула и сказала отцу, что ничуть не удивлена. Но самые забавные последствия этот ее импульсивный поступок имел для Нади с Виком. Потому что старшая сестричка, увидев пару ангельских крыльев на спине у средней, срочно захотела себе такие же. Вик заявил, что только через его труп. А поскольку на тот момент они переживали период установления внутрисемейного этикета и правил, кому что можно, а что нельзя, то они примерно месяц выносили мозг друг другу на эту тему. А потом Вик одномоментно виртуозно переиграл свою ненаглядную, заявив, что если Надя хочет тату, то он не против. Но, поскольку это очень больно, потенциально опасно и так далее, и тому подобное, то носить Надину татушку будет он сам. И не успела Надежда пикнуть, как ее любимый в тот же вечер вернулся домой буквально «окрыленный»: с парочкой крыльев между лопаток — точной копией Любиных. Возражать уже было поздно и, по сути, нечего. Зато на совместном отдыхе в Турции Люба и Вик на пляже вызывали натуральный фурор.

— Не хочешь себе пару крылышек — и к нам с Витькой в компанию?

— Тебе рассказать, как в тату-салонах заражают СПИДом и гепатитом?

— Меня же не заразили. Вика тоже. Вряд ли это вообще происходит в дорогих, приличных салонах!

— Не вижу смысла рисковать.

— Что, и пирсинг тоже нет? Так и вижу тебя со стразиком на крыле носа…

— Увы, я не вижу.

— Ты зануда. Консерватор. Ладно. Отрасти бороду.

— Хорошо.

— Так сразу согласился?! Это подозрительно.

— Ты знаешь, мне Владимир Алексеевич давно советует отрастить бороду. Чтобы солиднее и старше выглядеть. Правда, меня даже слегка небритого дети начинают бояться, по-моему. Но попробовать можно.

— Пробуй. А может, мы тебя обесцветим, а? Будешь белый-белый…

Ник округлил глаза.

— А, может, не надо?

— Ладно, не надо, — Люба проводит ладошкой по его голове. — Мне очень нравится твой цвет волос — такой… солнечный. Бороду расти — я хоть посмеюсь.

— Все, я не могу больше! Сбривай это безобразие!

— Напоминаю — ты сама этого хотела…

— Больше не хочу! Оно колется! И ты выглядишь реально старше меня лет на десять! Марш бриться!

— То есть, свою часть сделки я выполнил?

— Да-да! Стой. Нет. Сбрей только бороду, усы оставь. Хочу посмотреть на тебя с усами.

— Как скажешь, солнышко.

— Готова? — голос Ника звучит немного глухо, он промокает лицо полотенцем.

— Открой личико, Гюльчатай. ААААААА!!! — Люба взвизгнула.

— Что?

— Ты ужасен! Марш бриться! Немедленно!

— А как же поцеловать? — Ник сделал шаг вперед.

— Не подходи ко мне! Ты похож на таракана с этими рыжими усами!

— Ну, один поцелуйчииик… — Ник вытянул губы в трубочку.

— Прекрати! Я сейчас из дому сбегу! Иди в ванную и не показывайся мне на глаза, пока не будешь гладко выбрит!

— Слушаюсь, госпожа.

— Ну, наконец-то! Иди сюда, поцелую.

— Целуй.

— Господи, как приятно-то… Не смей больше отращивать эту кошмарную растительность!

— Ради тебя — все, что угодно. Но ты мне обещала…

— Да помню я, помню.

Неделя выдалась сумасшедшая, но она закончилось, сегодня пятница, и Ник вполне живой приехал с работы. И даже раньше Любы. И даже купил ей бутылку шампанского.

Она какая-то скованная в его руках — он чувствует это сразу.

— Что такое? Устала?

— Да, немного, — но взгляд отводит.

— Люба… — предупреждающе. — Не надо. Если что-то не так — говори прямо. Ты же знаешь — я никогда сам не догадаюсь.

— Все в порядке, правда.

— Если ты говоришь, что все в порядке — я буду себя вести так, будто все в порядке! Хотя я точно вижу, что что-то не так!

— Хорошо! Я… мы… мне… в последние пару раз… — решимости ее хватает ненадолго и она замолкает.

— Вон оно что… — Ник вздыхает. — Ты права. Прости. Я сплоховал в последние два раза.

— Вовсе нет.

— Вовсе да. Люб, прости меня. Просто секс — это самое лучшее средство сбросить нервное напряжение и…

— Вот и у меня было такое чувство, что меня используют как… тренажер, — произносит она совсем тихо.

— Могла бы сказать сразу!

— Трудно разговаривать со спящим человеком.

Он краснеет — чуть-чуть, но на рыжих это заметно сразу. Отводит взгляд в сторону. А потом решительно: