Анна Маркер - Влечение: эротическая сага

– С какой стати, Мил? Мне только сегодня Марта рассказала, что ты на меня дуешься.

– Я очень беспокоилась, что не могла тебя предупредить.

– Потом, когда тебя стали искать, я под шумок сама улизнула. Пьяна была, соображала плохо. Балу так ни разу и не звонил… Потом командировка эта на месяц в Корею, в музей эротики. А вернулась – всё уже утряслось.

– Одна – в Корею, другая – в город детства. Мила, как тебе море? – вмешалась Марта.

– Ну-ка, рассказывай, подруга! Как Юг встретил женщину в самом соку послебальзаковского возраста? А-а? Встретился кто на морском берегу?

– Да кого встретишь на море в черных очках?

– Сняла бы очки! Вот делов-то!

– Встретила. Чаек, приливы с отливами и небо звездное… Изведав радости без сладости порочной, домой вернулась, к вам вот прилетела…

– Приливы, отливы, они уже не за горами у нас. И Юг здесь не причем.

– А ты, Милочка, о чем это? Белым слогом, стихами? Словечки у тебя какие-то проникновенные, нежные, романтические. Блеск в глазах искрится, печаль во взгляде волочится. Во! И я стихами!

– Точно. Стихами заговорили… Минуточку подождите. Сейчас будет горячее. – Марта разлила по рюмкам коньяк и пошла на кухню.

Через минуту на столе появилась запеченная в духовке рыба. Восклицания радости и восхищения посыпались на хозяйку дома. Она в ответ произнесла тост.

– За поэзию! Поэзию души! Поэзию моря!

– Вкусно как… – Лялька с удовольствием принялась за рыбу. Второе блюдо скрасило небольшое напряжение и возникшую словесную перепалку между подругами.

– Что я вам сейчас покажу, девочки, – Мила пошла в коридор за сумкой. – Ты отвлеклась немного в поездке, а у нас на каждой комиссии от идей и предлагаемых работ в мозгу такое кипение.

Она достала из рабочей папки несколько исписанных листов.

– Но порой… Вот послушайте: «Губами жаркими возьми кусочек льда и напои мои лагуны страсти: в горячих пламенных губах, между грудей, в ложбинке живота, в прелестной складочке цветка они живут. Тебе отвечу я и напою прохладой томной, как путника, что ищет родника»…

– Марта, а это что у неё было? – Лялька проглотила солидный кусок рыбы и, не скрывая удивления, посмотрела на Милу, потом перевела взгляд на Марту. Она не сразу поняла перемену в беседе.

– Похоже на возрастные фантазии. Она, наша Милочка, миновала свою эротическую стадию развития, из платонической махнула сразу в сексуальную. Теперь навёрстывает, – продиагностировала Марта. – Нет-нет, не беспокойся, Ляль, у тебя с этим всё в порядку, даже с избытком.

– Да, уж! – Лялька недоумённо смотрела на подруг и пыталась поддержать этот крутой словесный крен. – Беседа неожиданно окрасилась иным колоритом, и поплыла в романтическую стихию с эротическим переливами.

– Ещё хотите? – Мила замолчала, посмотрела каким-то отрешенным взглядом вокруг, перевернула лист и продолжила, – «Плоть фаллоса, горячность языка, что клитора бутон распустит нежной розой, кольцо неразомкнутых рук… уносят крыльями в века, где коитуса страсть поэтами воспета…».

– Отлететь и не встать! Это ты творишь или Вергилий?! – У Ляльки, казалось, глаза вылезут из орбит.

– Это наши претенденты описывают свои амурные творения. А мы читаем. И мне, порою, даже нравится.

– С тем чувством, с которым ты читала, я это поняла!

Мила смутилась, как девчонка, и стала собирать со стола грязную посуду. Марта почувствовала её настроение, деликатно свела беседу к чайной церемонии. Она на правах хозяйки громко регулировала ситуацией:

– А сейчас будем пить чай с тортом и слушать музыку. Мила, найди нашу любимую. Лялька, за мной на кухню.

Мила машинально стала делать то, о чём попросила её подруга, а в её голове складывались сами собой строчки: «Эти милые в солнце прогулки, разговоры про ерунду. Моё сердце надолго запомнит художника с бабочкой на морском берегу».

– Милочка! – раздался с кухни голос Ляльки, – ты включи мой ноутбук! Я там такие классные песни записала. Тебе точно понравятся… Особенно тексты! То, что ты любишь!

Мила открыла компьютер и увидела заставку на экране. Она не сразу поняла, что перед ней. На светившимся мониторе, показалась знакомая ей скульптура Кости – «Художник и бабочка»! Эту работу она видела летом в его бухте. Мила не могла в это поверить и не могла скрыть своего удивления и захватившего её чувства.

– Что с тобой?! Эй, Милка! Ты в порядке? – Марту провести было невозможно. Она пыталась вывести подругу из непонятного ей состояния. – Ты приведение увидела или как?

Лялька разлила чай по кружкам и обернулась к монитору.

– Тебя тоже зацепила эта картинка? Класс, правда?

– Откуда у тебя это? – Мила не знала, как себя вести.

– Девушка одна тревожная флешку забыла у меня. А там такие вещи оказались. Я собиралась их тебе показать. А эту не удержалась и взяла себе на заставку.

– Какая девушка? О чем ты сейчас говоришь?! Какая флешка?

– Мила, спустись на землю. Я бы давно тебе показала эти работы, но они не соответствуют формату нашего конкурса.

– Ты автора знаешь? В жизни видела эти скульптуры?

– Нет. Только флешку. С неё и скачала. А художник, скажи, силен!… Что только в фотошопе не нарисуешь, если умеешь им пользоваться! Скажи?!

– Роден на его фоне отдыхает, а Он словно сердцем творит. Я знаю этого художника. И ты его, Марта, знаешь. И скульптуры его я живьем видела. Никакой это не фотошоп. Это он всё творит сам, – Мила не смогла сдержать слёз, вышла из комнаты.

– Я, кажется, начинаю понимать, откуда этот влажный бриз на её глазах, – задумчиво сказала Марта.

Мила включила воду, чтобы подруги не услышали её слёз. Она смотрела на себя в зеркало, и, расслабившись от коньяка, за всё это время очень отчётливо ощутила в себе тоску и желание к Косте. Тихим голосом под журчащую воду подумала: «Спасибо тебе за сладкие, страстные поцелуи и прекрасные дни вместе, милый художник! Сколько времени прошло, а я так хочу прижаться к тебе и обнять нежно-нежно»…

– А как же Аркадий? Нет! Я же всё решила. Только с ним. Я не знаю, что мне делать. Какая я переменчивая… Летом – одна. Осенью – другая. Отвратительно… – прошептала Милана, посмотрела на себя в зеркало: чуть припухшие глаза никуда не спрячешь, остальное всё вроде в порядке. Она приняла для себя чёткое решение. – Всё, что случилось с ней на побережье, подругам знать не нужно. А разговор о Косте уведу в сторону.

Войдя в комнату, увидела подруг, которые под спокойный блюз продолжали рассматривать скульптуры на мониторе одну за другой.

– Как вы думаете, Вергилий любил водку? – как ни в чём не бывало, спросила она.