Лия Светлова - То, о чем молчат [СИ]

- Эльвира, я люблю тебя. Ты заставляешь меня терять рассудок! Я не мог подойти к тебе пять лет! Представляешь? Скажу это знакомым - не поверят! Что такое ужасное может нас разлучить, если мы оба любим друг друга?

- То, о чем молчат, - уже рыдая, произнесла я. Отчаяние в его голосе - как огнем по живому телу.

- Выходи за меня, родная! Давай поженимся! Я вытерплю все твои капризы и глупости. Ты можешь быть лентяйкой и неряхой, не готовить еду и не любить моих родителей... да что угодно! - отчаянно воскликнул он, чувствуя, как я качаю головой.

- Только будь со мной...

- Нет.

Я оставила его объятья - самое прекрасное место на земле, и убежала. К счастью, - к счастью ли? - он не стал меня догонять и останавливать. Не помню, как я добралась до дома.

Несколько недель мы не виделись. Артур не появлялся на занятиях, поставив на место старосты одного отличника, а я старалась не волноваться из-за его отсутствия. Он пришел на зачет, войдя в аудиторию, когда почти никого уже не осталось. Я велела взять билет и подготовиться, стараясь не смотреть в глаза. Он был послушен и спокоен. Когда все ушли, Артур сел напротив, положив голову поверх сложенных на столе рук. Я не могла выносить его пронизывающий взгляд и сильно нервничала. Он смотрел так тепло и наивно, приподняв брови и прикусив нижнюю губу, которая была чуть полнее верхней.

- Вопрос первый: "Отмена крепостного права Александром II". Вопрос второй: "Внешняя политика Российской империи в начале XX века. Первая мировая война", - с металлом в голосе прочла я. Не отрывая от меня взгляда, Артур четко и красиво ответил на свой билет.

- Зачтено.

- Я был в Москве. Очень хотел вернуться поскорее, но не смог.

- Меня не касается ваша жизнь, Асарин, - устало бросила я, подавая ему зачетку.

Он рассердился, встал с места и, схватив стол, разделявший нас, отбросил его в сторону.

- Эльвира, тебя это касается очень даже! Но если ты предпочтешь отвернуться от меня, то просто от трусости, а не от того, что моя жизнь - не твое дело.

- Лучше молчи и оставь меня, потому что ты не знаешь, о чем говоришь!

- Я не знаю подробностей, но вижу, что все серьезно. Однако, Эльвира, надо бороться и жить, а не прятаться! Лучше нам быть вместе и попытаться построить свое счастье, и пусть мы не сможем! Это все равно лучше, чем сдаваться без боя!

Я не хотела перекладывать на него свои проблемы.

- Нет, - уверенно сказал мой голос.

Артур стал таким холодным и чужим. Он собрал свои вещи и ушел, даже не хлопнув дверью, хотя я чувствовала, что гнев в нем пересек шкалу максимума.

С тех пор мы больше не виделись. Казалось, что он вообще не появляется в университете. А сегодня, в начале семестра, после каникул, я надеялась, что увижу любимого человека среди студентов.

В деканате мне сочувственно вздыхали и переживали, принося соболезнования. Я смотрела в пол, ничего не отвечая. Не спеша, я вышла из здания, все еще надеясь на встречу, но напрасно. Его мотоцикла не было на стоянке.

... Прислонившись головой к окну, я сидела в забытьи всю дорогу. Иногда было больно от ударов, но я почти ничего не замечала. В полупустом автобусе никто не вел разговоров и не знакомился. Каждым пассажиром владели собственные мысли.

Самое приятное воспоминание детства - рыбалка. Мое удилище толстое и тяжелое, над ним часто подшучивают мальчишки, а взрослые мужчины снисходительно улыбаются. Но я ловлю много рыбы даже на такую деревяшку. Потрясающий азарт не дает мне расстраиваться по поводу плохого рыбацкого снаряжения. Единственное, чего мне не хватает - внимания отца. Совершенно автоматически, равнодушно он кивает мне, если показываю ему свой улов. Мне до того понравилось это занятие, что я не упускала случая сходить с отцом на речку. Сидя в тишине, занимаясь одним делом, мы казались друг другу ближе, чем есть на самом деле. Но это были только мои ощущения.

Дети так уж созданы: им нужна любовь обоих родителей. Не получая ее от отца, я требовала ее вдвойне от матери, но мне все равно было недостаточно.

У меня не было детства. Что такое детство? По моим представлениям, это любовь родителей, подарки, игры. И все это кажется бесконечным. Малыш ощущает, что мир любит его и отвечает взаимностью. Это, самое главное, сильнейшее, невыразимое чувство защищенности и безмятежности. От того, как крепко и сильно будет любим и защищен ребенок, зависит то, как он потом переживет самостоятельную жизнь. До самой смерти человека будут поддерживать теплые воспоминания, помогая перебороть тяжелейшие моменты суровых испытаний. Обильно поливая и удобряя почву для семени цветка, мы даем ему условия для произрастания и пищу для силы. Дав росток, пустив корни, цветок переживет множество засух и непогод. Но он даже не взойдет, если ему не помочь. С возрастом приходит ответственность за свои поступки и близких людей, и это "чувство детства" слабеет. А у меня его никогда и не было.

В таких раздумьях я покинула автобус и добралась к дому отца, спрашивая у прохожих направление. Во дворе стояли мужчины, куря сигареты. Среди них был мой дядя - старший брат отца. Он тут же пошел навстречу, видя, как я нерешительно застыла у ворот.

- Здравствуй, моя хорошая, - грустно поприветствовал он. Странно, что он всегда был ласков со мной, гораздо более подходя на родителя.

- Что мне делать?

- Твой отец лежит в дальней комнате. Скоро пойдем на кладбище. Ты можешь посмотреть на него.

Это и было нужно. Я кивнула и пошла в дом. Там меня обняла мама, выглядевшая самой расстроенной из всех женщин. Глаза ее были красны от слез.

- Я взгляну на него, - тихо уведомила я всех.

Никто и слова не сказал в ответ.

В комнате было светло и вкусно пахло каким-то мужским одеколоном. На кровати лежал отец. Он выглядел таким же, как в день последней нашей встречи. Я прикоснулась к его руке и с удовлетворением ощутила холод и жесткость.

- Я больше тебя не боюсь, теперь ты не сможешь причинить мне боль.

Тут я услышала слабый шорох и тихие всхлипы, переросшие в рыдания. Нагнувшись, я увидела под кроватью маленького ребенка. Его глаза красиво блестели в темноте. Я протянула руку, и ребенок тут же откликнулся и выбрался из убежища. Это оказалась девочка лет восьми. Черты моего отца легко угадывались в ней.

- Я тоже!.. - воскликнула она тоненьким трогательным голоском. - Я тоже его больше не боюсь! - и она бросилась в мои объятия. Я разрыдалась, обнимая ее.

- Он обидел тебя?

- Даааа...

Как дрожали ее губы! Она такая маленькая...

- Мы никому не расскажем, детка. Теперь все прошло.

- Меня зовут Аня. Как тебя зовут?

- Эльвира.

- Я знаю тебя!

Наверно, слышала какие-то разговоры о прошлом отца.

Она бросилась к шкафу-купе, открыла большую секцию и достала папку из коробки.