Лия Светлова - То, о чем молчат [СИ]

В среду, после приема в фельдшерском пункте, пришел к Витьке. Он вышел на крыльцо своего кривого домишки, высокомерно глядя на меня сверху вниз. Захотелось заехать ему по роже, но потом понял, что ему будет легче пойти у меня на поводу, если я буду выглядеть униженным.

- Здорово, Витек, - самым что ни на есть подлизывающимся тоном сказал я.

- Чего приперся? - недовольно ответил он, закуривая "Приму".

- Мне к стоматологу завтра, в райцентр.

- Ну а я-то причем? - перебил он меня.

- Да я от ребят в клубе слыхал, что ты свой костюм одалживаешь им.

- Одалживаю?

- Ну, на прокат даешь. А я и подумал: вдруг познакомлюсь завтра с какой-нибудь девчонкой... Вот только ничего приличного из одежды нету.

- Ты же в Челябинске выучился, у тебя должен быть свой костюм.

- Да ему уже лет десять, мать еще для школы покупала.

Витька затянулся, прищурив глаза, не спеша с решением.

- Ну что, Витек?

- Рубль. И привези мне три пачки "Примы", - приказал он. Я знал, что это обдирание. С других он брал копейки.

- Ладно... - я достал деньги из кармана и отдал.

Витек докурил, растоптал окурок и исчез в доме. Он появился только через четверть часа, словно специально заставляя ждать. Но я уже был победителем, победителям можно подождать.

- Вернешь в прежнем состоянии, отмоешь и отгладишь.

- Да без проблем! Спасибо, Витек. Ввек не забуду!

Из-за двери выглянула его мать, томно дымя сигаретой. Конечно, она выглядела очень моложаво и могла привлечь многих мужчин. Но я все еще не мог понять, как отец мог запасть на такую, после мамы. Мать моя была и красивее, и добрее.

- Ааа, Марат... Ты весь в мать, - сказала она с таким змеиным лукавством, что мне захотелось потушить ее сигарету об ее же личико. - А душа тоже нараспашку? Рубаха-парень?

- Конечно! - согласился я с ней.

Она посмеялась, качая головой в знак порицания.

- Ты передай ей, что денег у меня еще нет. Пусть подождет мой долг.

- Ладно. А отцу что передать? - уже совсем иным тоном спросил я. Мать и сын вдруг поняли, что я не такой простачок, каким они хотели бы меня видеть. Их лица побагровели от злости. Понимаю: неприятно осознавать, что над тобой поиздевались.

С трудом удерживался я от хохота, возвращаясь домой. На следующий день благополучно съездил к стоматологу и вырвал разрушенный зуб с мертвым нервом, который, вообще-то, мне не мешал. Но алиби иметь необходимо. По возвращении домой даже не стал стирать этот безвкусный костюм, а сразу принялся гладить. Накалил утюг до максимальной температуры и приложил к задней стороне брюк. По дому распространился запах паленой материи, запах моей победы.

Еще через день отнес костюм владельцу. Мне так смешно вспоминать нелепое в ярости лицо Витьки! Он просто озверел! Я протягивал ему деньги за костюм, взятые из моей заначки, и десять пачек сигарет, но, естественно, это его не успокаивало.

- Сегодня же суббота! У меня свидание с девушкой! - орал он, но я оставил возмещение за свое вредительство и ушел, стараясь скрыть торжество. О том, что у Витьки дырка на заднице, скоро знали все. Конечно, я не сказал, что сам прожег ее. А потом никто не поверил Витьке, что это было моих рук дело. Вся деревня уже знала другую версию, и его правда казалась просто отмазкой. Над ним так смеялись, что было даже жаль парня. Да, некоторые ребята брали этот костюм напрокат, но владелец был таким надменным, что никто не посочувствовал. А в клубе ко мне подошла Зоя и заявила:

- Это ты испортил брюки!

- Я ему все возместил, вдвойне. Еще и сигареты добавил.

- На что еще ты готов, чтоб я не встречалась с другими? - с вызовом спросила она, вызвав мою улыбку.

- Готов украсть тебя!

- Не нравишься ты мне.

- Ты меня еще не знаешь. Пошли в кино? У меня есть билеты.

- Не с тобой я собиралась идти! А Виктору, оказывается, больше нечего надеть!

- Не верю, что ты расстроишься, если составлю тебе компанию я, а не Витька.

Она обвела глазами людей в клубе. На красивом лице читалась скука.

- Что ж, пошли в кино. Какая разница, с кем его смотреть.

На печальную влюбленную девушку она не походила, что наполнило меня спокойным удовлетворением. Да и кому понравится этот Абрамцев?! Она использовала его только для отбития моих ухаживаний.

Весь вечер я вел себя как на первом свидании: не дотрагивался, не делал комплиментов, почти не шутил. Зое не понравилась бы моя наглость.

- Марина говорила мне кое-что о вас, - издалека начала девушка во время перерыва.

- Неужели? Страшно подумать, что ты обо мне знаешь, - улыбнулся я.

- И? тебя совсем не волнует, что мы с ней сестры?

- Это должно волновать не меня, а Марину. Хотя... Мне немного стыдно, что я не дал отпор девушке. С другой стороны, какой парень будет отталкивать от себя девушку, если она буквально на него вешается? Я постарался быть не грубым, пришлось слегка приукрасить ситуацию... - я видел, что Зоя напряженно думает, проверяя мои слова на истинность. - Не ожидал, что Марина окажется... такой легкомысленной. Все-таки, из строгой семьи. Так что же она рассказала? Как я не поддался на ее соблазнение? - засмеялся я.

- Примерно так, - вздохнула Зоя. - Что же ты такой слабенький-то, а? Девка тебя в угол прижала, а ты с трудом отделался!

Значит, моя версия принята! Это уже половина победы.

- А как прикажешь с девками бороться? Я слабых не обижаю.

- А в армии-то хоть отслужил?

- Все два года отдал Отчизне. Так что не подумай, я здоров и в постель не писаю.

Она засмеялась так громко и искренне. Этот первый смех согрел мою душу до самых косточек.

Больше мы не разговаривали. Несмотря на это, я чувствовал, что напряжение и недоверие прошло. После сеанса того бесконечного индийского фильма я проводил Зою до дома.

- Спасибо за компанию, - сухо сказала она, но улыбнулась.

- Нет, спасибо тебе, - очень серьезно ответил я, не отрывая взгляда от прекрасного лица, на котором блестели глубокие глаза. Но я не собирался задерживаться, и, отвернувшись, ушел.

14 декабря 1975г.

Наконец смог прийти в себя и взять в руки ручку.

Мать резко заболела и слегла в постель. Она почти не вставала и не могла есть и пить. За две мучительные недели я пережил самый страшный кошмар, но они укладываются всего в пару строчек. Она умирала такой молодой и красивой. Даже седины в волосах не было.

Отец исчез еще в первую неделю болезни. Соседка сказала, что видела его у одной разведенки на краю деревни. Все-то знает эта соседка...

- Еще и умереть не успела, а он... - бессильно произнесла мать, и я выгнал прочь эту местную службу информации.

Это были ее последние слова. Она только печально смотрела на своих детей, отходя из нашего мира. Только бледность и усталость застыли на лице, и больше никаких следов рака.

Остальное я не помню. Родственники сами распоряжались на похоронах. Пришел в себя только сегодня. Оказалось, за домом и детьми присматривает Зоя. Она заглянула сюда, в комнату матери, и положила передо мной дневник. Именно это и привело меня в чувство.