Ольга Тимошина - Одна французская зима, которая ничего не изменила

– Что, новенькая? – услышала она голос за спиной.

Перед ней появилось молодое и упругое тело симпатичной девушки, облаченное в пестрое цветочное сари, и кокосовые бусы. У нее были темные волосы, зеленые глаза и вид чемпионки по гимнастике. Она была веселая, беспечная и молодая, таких в Москве называли подружка на уикенд. Их любили за легкость и наивность. Все это так явно и искренне было написано на очаровательном лице девушки, что Алена немедленно ее полюбила. Она призналась себе сомой, что ее хилое и бледное туловище сильно проигрывает рядом с незнакомкой. Та приветливо улыбалась, наслаждаясь удивленным видом Алены. Как на другом конце планеты, может быть так, что первый встречный оказывается русским? Она теперь не удивится, если даже ходила с ней в одну школу.

– Из Москвы? – спросила она, и не дожидаясь ответа произнесла, – у тебя бирка самолетная на сумке. – А мой в море ушел, – сказала она, видимо о своем друге серфере так, как будто он был рыбак, – Так, я так рада, что тебя встретила. Ну, как там погода?

Алена отметила, что девушка общается с ней, как со старой знакомой, и ничуть не смущена тем фактом, что даже не знает ее имени.

– Отстой, – в том же духе решила продолжить она, – меня Алена зовут, там вроде как февраль, по ночам минус 10. Снег, дождь, ветер и облавы повсюду. В общем: все в по-прежнему.

– Ух ты, вот это гадость. А я Света. Я уже и не верю, что такие места на планете есть. Мне кажется, что повсюду солнце. Недавно пишу подруге: «Чего ты ноешь, возьми бутылочку вина, посмотри на закат, подзарядись». А она мне: «С ума сошла? Ты думаешь, я помню, как закат выглядит?» Ты представляешь? Их там НЕ БЫВАЕТ!

– Я, как раз, очень хорошо представляю, – отметила Алена, морщась при воспоминании о промозглой и грязной зиме. – И давно ты тут?

– Года два. Прилетела отдохнуть с парнем. Бывшем конечно. Ну и осталась. А ты?

– Меня уволили. Парень, бывший конечно, ушел. Вот я и решилась на перемены. Сейчас модно, знаешь?

– Что модно? – не поняла Света.

– Дауншифтинг: бросаешь насиженное местечко и летишь в неизвестность, но чтобы обязательно море, солнце, золотой песок. Преобладание так сказать духовных ценностей над материальными.

– То-то я смотрю, народу поналетело как в пик сезона, и все рыщут по острову, в отелях не сидят, как раньше. Эй, так мы же тут не резиновые, не Москва ведь, – перепугалась Света.

Алена заметила, что девочка, в сущности, была совсем молоденькая, лет на 10 младше, и еще открытая к общению. За пять минут она показала все свои карты: пересказала историю жизненного пути, поделилась личным, и надавала ей, Алене, бывалой драной кошке из большого города, тысячу советов как жить дальше. Давно у нее не было таких знакомств, пожалуй, с института, где все люди сестры и братья, где дух сплоченности и принадлежности к студенческому миру, дает возможность дружить с первым встречным, не углубляясь в детали личности и банковского счета.

Распрощавшись с новой знакомой, которая пообещала познакомить ее с местными обитателями, Алена поднялась в свою комнату. Эта комнатушка была неплоха для первой ночи и 13 часового перелета, но ванна ей все-таки понадобится. Она сменила номер на люкс, с огромным шумным вентилятором под соломенной крышей и с кроватью, окутанную воздушной белоснежной сеткой, колышущейся при каждом дуновении ветра. Номер был с ванной, выходящей окнами на океан. Вместо бамбуковой занавески, имелась настоящая дверь. И даже на окне нашлось, что-то напоминающее задвижку.

Лежа в огромной чаше из бетона, служившей ванной, она рассматривала возвращающихся с серфинга парней. Лиц не различить, но Алена могла поклясться, что они были красивы. Такие великолепные фигуры: широкие плечи и торсы, поделенные на квадраты, ей удавалось видеть только в женских журналах. В Москве, за собой следили лишь мужчины с большими кошельками. Последние годы, все как один, стали худеть и омолаживаться. И уже никого не удивляли мужские имена в записи на мезотерапию и миостимуляцию. Особи с меньшим достатком, продолжали есть котлеты по вечерам, запивая их широко и повсюду рекламируемым пивом. Однако московские мужчины с красивыми торсами были облачены в дорогие костюмы, в большинстве своем, находились в браке и зная свою привлекательность, на фоне остальных ленивцев, не горели желанием, поделиться красотой своих тел с Аленой.

Тут же таких было штук 20, уже раздетых, веселых и готовых к знакомству немедленно, посчитала она. Была и еще простая арифметика: последний раз Алена загорала 2 года назад, в тренажерный не заходила 5 лет, а самой ей стукнуло, далеко за 20, да чего уж там паясничать – за 30. И несмотря на регулярные посещения салонов красоты, новомодные инъекции, обещающие вечную молодость, и еженедельные водорослевые обертывания, чувствовала она себя, честно говоря неуверенно. «Словно на собеседование иду», – причитала она, облачаясь в длинную юбку и футболку. Она вспушила волосы, слегка подкрасилась и вышла к народу.

Среди десятков упругих, снующих повсюду тел, Алена оказалась единственным одетым человеком. Словно в бане, ее обливало потом, туш слиплась на ресницах, а помада вообще потекла по щеке. Никто из сидящих на террасе людей вообще не обратил на Алену никакого внимания. Только Светка подбежала и начала хохотать.

– Ты чего разоделась? Мы тут даже сиськи не прячем, а она туфли одела? Может у тебя одежды нет? – сочувственно спросила она.

Алена вернулась в номер и смыла все атрибуты цивилизации. Потом, поразмыслив, натянула плавки и завернулась в полотенце. Постояв еще чуть-чуть, сунула голову под воду. Получилось легко непринужденно, будто она только что вышла из душа. В конце концов, она же не на банковской корпоративной вечеринке, и слава богу, никому нет до нее вообще никакого дела. Приняв эту мысль, Алена почувствовала себя прекрасно, и второй выход в местное общество оказался не таким уж страшным.

Народ на террасе собрался разношерстный. От озабоченных американских тинэйджеров, до переросших период спаривания рыжих австралийских дяденек. Объединяло их одно: все они были абсолютно свободны от работы, требующей 8 часового присутствия в офисе, и от того у всех без исключения светились глаза и там, где у москвичей находился дежурный оскал и ухмылка, на том месте сияла растянутая до ушей улыбка.

– Знакомьтесь, это Алена, прилетела вчера, из России, – заорала Светка, пытаясь перекричать веселую болтовню.

– Привет, привет, привет! – посыпалось со всех сторон в сторону Алены. Тут же подкатили несколько охочих до легкой наживы мужичков, потом конопатые старые бритиши, пару парней крепышей из Новой Зеландии, девчонки с короткими стрижками и серьгами где попало из Голландии, вечно целующаяся счастливая пара с Украины, скромный мелкий швейцарец. Люди подходили, знакомились, и продолжали делать свои дела. И это оказалось так просто: через час Алена знала всех, и они вели себя так, будто были знакомы не один год.