Стефка Модар - Секс в Мегаполисе

Вечер, как ни странно прошёл на славу. Таня и Стамбовский поседели по – господски. Пётр угощал кулинарными изысками французской и европейски кухни. Тане, как и любой бы неопытной девушке, разумеется, это понравилось. Она почувствовала себя дамой из высшего общества. Но даже и всё хорошее в определённое время заканчивается. На часах было половина второго ночи, редкие посетители, покидали зал, идя полупьяной походкой к выходу за ними с неохотой, направились, и Пётр с Таней.

Уже стоя на улице, Пётр Стамбовский видя, что Таня пьяна предложил сесть в его машину. Та отказалась, думая, что это неудобно. Он попытался насильно усадить в машину, считая, что слишком много потратил на неё как внимания, так и ресурсы в денежном эквиваленте. Ему была необходима, какая ни какая компенсация.

Таня оттолкнув, резко трезвея, прокричала:

– Да пошёл, ты!..

Тот даже обиделся, срываясь, послал её куда подальше, стараясь быть публично услышанным, прокричал:

– Ага! Значит с Женькой можно, а со мной нельзя?!

Та на нервах с обидой в голосе выкрикнула:

– Блин! Женька мне вообще-то нравится, а вот ты абсолютно нет… – махнув рукой, отвернувшись, плача поплелась по улице…

…Была поздняя ночь. Олеся, лежа на диване сжавшись комочком, так и не сомкнула глаз, думая о нем, об Аркаше. Она молча смотрела на телефон, что лежал у изголовья. Глядя в потолок та уже наперёд просчитывала варианты разговора, что мог бы вот-вот состояться между ними. Да, она его ждала, торопила этот момент, но телефон молчал.

Олеся, укутавшись простыней готовая разреветься, неожиданно вздрогнула, сработал виброзвонок. Это был Аркадий.

Он как-то очень тихо спросил:

– Лесь, ты как? Очень?! – и начал мямлить, – ну на меня обиделась, если что, прости, не со зла.

Она, боясь показаться «дурой», скрывая радость, как бы спросонья с ленцой спросила:

– Нет, всё в порядке. Что ж я не понимаю у нас у всех свои заморочки.

Олеся была готова порхать. Стараясь скрыть внутреннюю радость, встав с дивана с мобильником в руках, стала бродить по комнате. В напряжение, вслушиваясь в любимый голос, боялась что-либо пропустить. Найдя лучшую «защиту» не нападение, а милое воркование.

Она даже не расслышала, как хлопнула входная дверь. Это пришла Таня.

Таня, стоя в прихожей не включая свет пустила слезу глуша в кулачках всхлипывания боясь нарушить покой, считая, что все дома уже спали сладким сном. Она не могла сделать не шагу, стоя спиной к двери в немом шоке. Чтобы это как-то переварить в своём раскалённом мозгу, присев на корточки, облокотившись о дверь, застыв на месте, стала обдумывать, что она сделала в отношениях с Евгением не так?..

…Вот так протекала их новая жизнь в мегаполисе, эпицентре новой яркой жизни. Возможно, краски ложились навсегда в том тоне, омрачая этим жизнь, но всё-таки иногда жизнь радовала особенно по весне. Помнится, как-то в преддверии 8 Марта жизнь кипела, бурлила ключом. Хотелось от жизни по максимуму много: счастья, любви, удачи, встреч.

Именно с таким настроем покорительницы мегаполиса сидели за столом в их любимом кафе «У Олеси». Все кроме Оли. Та где-то носилась, убежала утром и до сих пор не отметилась. Так что никто из остальных не знал: где она…

Так что их было трое, они пили кофе и не смолкая болтали, неся вздор и радуясь ему. Им казалось, что жизнь прекрасна, что они стоят не иначе как двумя ногами на пороге перемен.

За соседними столиками сидели одинокие женские группки, такие же девушки, как и они.

Однако троица глядя на них считала, что вот тем уж точно в жизни ничего не светит, где-то как-то заочно их жалея. Чтобы как-то не обидеть, старались смеяться как можно тише.

Девушки же из группок искоса бросая взгляды на троицу, шушукаясь, наверняка думали и о них тоже самое… Поэтому всем было чем заняться…

…Сплетнями жили, живут и будут жить те, кто не встретил свою половинку. Такие люди обычно бывают, заняты только собой. От них исходит «пустота» вразрез тем, кто счастлив. В зале присутствовали и влюблённые парочки, что сидя как «голубки» мило щебетали, не обращая не на кого внимания.

Таня одна из не нашедших своей половинки, пристально разглядывая посетителей, хмыкая с сарказмом, произнесла:

– Не – э! Ну, это надо, даже в такой день мы на самообслуживании. Нет ощущения праздника.

Обидчиво надувая губы постукивая кулаком в грудь, искренне призналась:

– Душа вот – вот зарыдает… – раздосадовано, – не только обидно, но и больно, просто слов нет.

Инна, суетясь за столом предлагая всем поесть новый салатик, толкая в бок Олесю, хорохорясь, вставила:

– Блин, да что, мы не москвички что, ли?! Сдались они нам, мужики… Всё-равно, если что-то и подарят, то в лучшем случае – «веник»… – вскипая, – перевелись мужики, раз бабы в кафешках грусть справляют.

С ещё большей силой толкая Олесю, многозначительно глядя на ту в упор с бравадой выпалила:

– А, гулять так, гулять!.. Тёть Лесь, подсуетись – шикуем! Давай нам что-нибудь для души организуй! – в предвкушение, облизывая губы, – тащи сладенькое! А то ведь так и умрём в девках, не побаловав себя хотя бы этим!..

Массируя рукой виски:

– Мозги как под лидокаином в штопоре.

Олеся сияя, опрометью вскочив с места, выбежала на кухню. Таня, оглядываясь по сторонам, боясь быть услышанной посторонними, цедя сквозь зубы, осаживая Инну, произнесла:

– Ну, зачем? За свои деньги ещё и толстеть… – поедая сверлящим взглядом, – сроду ты провоцируешь своими искушениями.

Вновь оглядываясь на любопытных, что краем уха вовсю наблюдали за ними, зло выдавила:

– Лично я на диете. И так не влезаю в шмотки. Вся на нервах. Одни обломы…

… А в это время, Оля металась по улицам мегаполиса…

… Снуя от ларька к ларьку, спрашивая у продавцов, что у них можно купить на 8 Марта…

Продавцы, выглядывая из окон ларьков, пожимая плечами, сетуя, говорили, что у них уже ничего не осталось. Мол, всё раскупили, да и то как правило, то что было дёшево и сердито и никому по – большому счёту не нужное.

И тут же советовали ей сходить в ближайший супермаркет. Говоря, что там были скидки. Народ просто заполонил магазин. Правда по их наблюдениям толпа разошлась, значит, всё, не нужное из серии «нате боже, что негоже», как пить раскупили. Они как один констатировали, что наверняка там осталось то, что нужно. Оля счастливая направилась в супермаркет, переходя с шага на бег.

Оказавшись внутри, поспешила в ближайший отдел «Бытовой техники», где и столкнулась лицом к лицу с продавцом.

Продавец, женщина под тридцать, явно была чем-то разочарована. Перед ней стояла большая коробка. Оля, извинившись, попросила ту помочь ей в выборе подарка. На что женщина, завидя в руке Оли две сотни долларов, зло пробурчала: