Елена Ямпольская - Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

Я, подобно большинству женщин, интересуюсь не собственно дензнаками, а возможностью инвестировать их в разные замечательные штучки. Таким образом, собрание штучек составляет сегодня мой единственный капитал. С которого капают только проценты морального удовольствия.

По давней российской традиции, я живу от заработка до заработка. По другой традиции, также отечественной, я трачу гораздо больше, чем могу себе позволить. Расфуфыкиваю все, что получаю. Единственное, что нейтрализует мою совесть, — таких мотовок крутом полно. Мы формируем себе дорогую оболочку, не имея, что называется, ни гроша за душой, и выглядим, как бразильские миллионерши именно потому, что таковыми не являемся. У них миллионеры бегают в потертых джинсах, для нас допустимы потертые джинсы только от «Версаче». Причем не прет-а-порте, а непременно от-кутюр. Иначе я буду выглядеть, как все. И все узнают, что у меня нет денег. А сегодня об этом знаю только я.

Еще несколько лет назад я страшно гордилась, что сама себя кормлю, все свое ношу с собой (вернее, на себе) и мне нечего терять, кроме пары золотых цепочек. В последнее время до меня вдруг дошло, что к тридцати двум годам я оказалась незащищенной со всех сторон, и с финансовой в первую очередь. Если завтра случится нечто форс-мажорное, я пойду по друзьям и знакомым с протянутой рукой. Мне остается или надеяться, что черное завтра наступит нескоро, или уже сейчас изменить свою бюджетную политику.

Есть два способа увеличить денежную массу: положить ее на сохранение либо больше зарабатывать. Первый был философией наших родителей, и поколебать их позицию невозможно до сих пор. Они считают, что мы слишком много потребляем. «В твоем гардеробе можно заблудиться», — с упреком говорит мне мама, отчаявшаяся когда-либо заблудиться в моей недвижимости. Хотя шкаф, который не под силу сдвинуть бригаде грузчиков, тоже в каком-то смысле можно считать недвижимостью…

Я знакома с собой достаточно близко и знаю, что свинья-копилка из меня не получится. Я верю, что цент доллар бережет, но не вижу принципиальной разницы — иметь лишний доллар или расстаться с ним. По моему мнению, откладывать деньги, лишая себя маленьких удовольствий, можно только целенаправленно и на коротком временном отрезке. Есть вещи, и их много, на которые накопить нельзя. Физически не удастся. Жизни не хватит. На них можно только заработать. И это, по-моему, неплохо. Зайдя в финансовый тупик, ты перестаешь мириться со своим текущим статусом, текущей работой, текущей стабильной бесперспективностью и начинаешь подпрыгивать выше головы. Хотела деньжат срубить — а в итоге вышла на новую орбиту. Так бывает. Правда.

Тем не менее, в минуты горького раскаяния я осознаю, что вместо свиньи-копилки выросла в это самое, с пятачком и хвостиком, но без прорези в спине. И натурально, со свинской легкостью транжирю то, что так трудно мне достается. Как всякая наркоманка, подсевшая на шоппинг, я отправляюсь за спичками, а домой возвращаюсь в новой шубе, купленной в кредит. Я оплачиваю недобросовестные услуги в дорогих местах, потому что боюсь, что в дешевом месте будет еще хуже. Радость от копеечных распродаж для меня не выше, чем радость от приобретения супервещи в супермагазине (но не в супермаркете). Из своего тощего кошелька я оплачиваю чужую аренду, поддерживаю чужие амбиции и способствую дальнейшему росту чужого благосостояния. Но что же делать, если экономная экономика меня убивает? В жизни так много проблем и так мало удовольствий…

Выход один: надо научиться получать удовольствие от туго набитого кармана. Надо полюбить деньги не за их легкую конвертируемость в туфли и сумочки, а за чувство покоя, которое они дают. Деньги — хорошая, прямо-таки отличная вещь (надеюсь, они меня слышат). Они прекрасно совмещаются с творчеством, вдохновением, интеллектом и прочими тонкими материями. Нельзя работать, думая только о деньгах, но работать бесплатно нельзя тем паче. Это развращает работодателя, расхолаживает исполнителя и обесценивает результаты труда. Господа гении! Умирать в нищете под забором уже не модно!

За деньги можно купить практически все. Здоровье — в какой-то степени, красоту — в значительной степени, ум — в объемах хорошего образования. Друзей, причем искренних — по той простой причине, что человек, не стесненный в средствах, легок нравом и приятен в общении. Наконец, деньги играют не последнюю роль в кристаллизации любви: тут и легкость характера, и привлекательный облик, и широкий выбор совместных развлечений, и смелый взгляд в будущее…

Другое дело, что, полюбив человека здорового и богатого, ты останешься с ним потом в болезни и бедности. Если, конечно, полюбила по-настоящему. И деньги опять покажутся тебе чем-то второстепенным. Но до этого еще надо дорасти.

Мысли о деньгах — довольно-таки мрачные мысли. Потому что, как правило, они возникают в момент отсутствия денег. Пока все в порядке, я хожу с высоко поднятой головой и агитирую за финансовую независимость женщин. Как только меня прижмет, я начинаю пищать и горько жаловаться на свою неплатежеспособную судьбу. Мне самой противно такое малодушие, но женщина наедине с миром наживы — это кровавая картина. Если я научусь зарабатывать деньги сама, только сама и столько, сколько мне нужно, я превращусь в монстра. Для тех, кто хочет откупиться от этой устрашающей перспективы, сообщаю номер своего расчетного счета…

_____

Говорят, сейчас в средних школах есть такой предмет — «Основы личной безопасности». В наше время его не было. Все необходимое нам преподавали дома: посмотри налево, посмотри направо; обходи троллейбус спереди (или сзади?), трамвай сзади (или все-таки спереди?); ничего не бери у посторонних, никуда не ходи с чужими, держись подальше от хулиганов, не лазай по деревьям, будь на глазах, возвращайся ровно в восемь, если задерживаешься, позвони… Так мы благополучно и выросли. Наши родители не знали тогда о терроризме, заложниках, взрывах в метро, падающих крышах аквапарков (про аквапарки вообще никто не слышал). Уличное движение было менее интенсивным, маньяки встречались редко, или нас выборочно информировали; в школах не приторговывали наркотиками — это уж точно, и рогатка была самым страшным оружием малолетнего дворового недоумка.

Как живут дети сейчас, то есть как живут их родители в круглосуточной судороге страха за драгоценное чадо, мне даже представлять не хочется. Ребенок сегодня должен находиться под пристальным контролем, когда бодрствует, и под неусыпным наблюдением, когда спит, его надо перевозить в броневике, с ног до головы обвешать датчиками, поставить на него сигнализацию и подключить к вневедомственной охране. Секьюрити у песочницы и камеры в школьном туалете приветствуются. Хорошо также иметь в доме бультерьера или стаффордшира, правда, иногда они становятся новым фактором опасности.