Елена Ямпольская - Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

Но если объемы нашего тела величина точная, то представления женщины о количестве вытесняемого ею воздуха глубоко субъективны. На каждую сотню дам приходятся две-три чокнутые толстухи, абсолютно уверенные в своей фотомодельности, и 50–60 еще более сумасшедших особей, которые разглядывают себя через увеличительное стекло. Это не метафора: при сканировании мозга у больных анорексией обнаружился дефицит кровоснабжения участков, отвечающих за зрительные образы. Между нами, девочками, это называется манией величия.

Русские женщины худеют с отчаянной яростью, что благотворно сказывается на их внешнем облике, однако говорит о заниженной самооценке. Можно сколько угодно декларировать, будто потение на тренажерах — огромное удовольствие для себя, любимой, но кого мы обманываем? Всю свою сознательную жизнь женщина ходит по незримому подиуму с номерком на руке, страшно волнуется, выпячивает грудь, втягивает живот… А судьи кто? Они, они, наши драгоценные покемончики.

Беспокойная женщина несчастна. Несчастная беспокойна. Недовольство собой излечивается только в крепких мужских объятьях: если для кого-то эти плечи-ноги-ягодицы столь желанны, значит, мы просчитались в сантиметрах и килограммах. Мужчина может залюбить, заласкать, занежить наше тело до такой степени, что мы и сами объявим ему (телу) отдохновенное перемирие.

Говорят, родиться красивой недостаточно. Стать красивой и быть ею — к сожалению, тоже. Чего мужикам в действительности хочется, на какие параметры они западают, науке неизвестно. Наука пока еще не в курсе дела. Такой образчик неуклюжести, как Моника Левински (ну корова коровой), не прельстил бы ни одного уважающего себя российского покемона. А местного, штатовского — пожалуйста. О, загадочная американская душа…

Ученые, между прочим, выявили интересную закономерность: чем позже час, тем привлекательнее кажется одинокому мужчине свободная женщина. В семь часов вечера он на нее не взглянет, в девять подсядет рядом и начнет флиртовать, после одиннадцати упадет на колени или предпримет попытку изнасилования — в зависимости от привитых манер. Так что можно морить себя голодом, а можно просто подождать до темноты…

Я знаю еще одно правило, которое работает железно: в глазах настоящей любви ее объект всегда прекрасен. И если избранный вами покемон начал вдруг наводить критику — а не похудеть ли тебе, дорогая? — первым делом спокойно прореагируйте: а не пойти ли тебе по известному адресу, дорогой? И затем, избавившись от бессмысленной связи, спокойно отправляйтесь в спортзал. Поскольку женщина все-таки создана для красоты, как птица для полета.

_____

Когда наш роман только начинался, я выбрала в парфюмерном магазине два запаха — «Ангел» от Тьерри Мюглера для себя и «Эгоист Платинум» от Шанель для него. Как выяснилось чуть позже, эти названия вовсе не соответствовали характеру наших отношений: и мой герой не заслужил упреков в чрезмерном эгоизме, и во мне обнаружилось не слишком много ангельского (хотя, видит Бог, я очень, очень, очень старалась). Но с тех пор, если вдруг долетит откуда-нибудь знакомый, в общем-то, не актуальный уже аромат, я моментально возвращаюсь в первые месяцы нашего счастья и замираю от их ликующей, ослепительной безоблачности. Более того, когда мне плохо, тоскливо и одиноко, я, блуждая среди парфюмерных витрин, нет-нет, да и нюхну тайком пробник «Эгоиста». Изгнанная Ева вспоминает, как пахло в ее Эдеме…

В память о наших общих райских кущах сохранилась традиция: именно я выбираю, чем пахнуть моему любимому человеку. Научно выражаясь, у меня монополия на формирование его ольфакторного образа. Естественно, при этом мне приходится учитывать деловые, служебные и прочие представительские функции своего мужчины. Но как законченная эгоистка (уж точно не ангелочек) я в первую очередь потакаю капризам собственного носа. Мне нужен запах, который приятно будет стирать кожей и дальше носить на себе, — так сладко перемещаться в благоуханном коконе, где смешались воедино букеты наших парфюмов и наших тел. Правда, реакция посторонних мужчин на подобное амбре крайне утомительна. Они липнут к тебе, как загипнотизированные, и выход на улицу оборачивается какой-то непристойной собачьей свадьбой. Запах тела — сильнейший афродизиак, а нос практически у любого человека — одна из главных эрогенных зон. Недаром его постоянно пытаются сделать литературным двойником фаллоса. Особенно преуспел в этом отношении Николай Васильевич Гоголь…

Когда говорят, что брак — это обмен дурными настроениями днем и дурными запахами ночью, имеются в виду союзы, давно и безнадежно себя исчерпавшие. Правила личной гигиены так неукоснительно вдалбливаются в современного человека с младенчества, а промышленность предоставляет столько легких и приятных возможностей для их исполнения, что «запах» должен пониматься здесь не буквально, но метафорически. В том смысле, что люди друг друга НА ДУХ не переносят.

Наука всерьез убеждена, что любовь — это химический процесс, и при первом поцелуе мы принимаем либо отторгаем потенциального партнера на молекулярном уровне. В некоторых восточных языках «поцелуй» и «запах» обозначаются одним словом. Вжимаясь, вдавливаясь друг в друга, любовники производят нечто вроде операции анфлеража — только не так зверски, как Жан-Батист Гренуй, а с огромной нежностью. Родной человек — тот, чьим запахом мы готовы пропитаться насквозь.

Когда-то, лет пятьдесят назад, женщина выбирала себе одни-единственные духи на всю жизнь. Смена аромата, как и смена партнера, была для нее целым событием, сопряженным с массой условностей и формальностей. Нынешние дамы менее постоянны: на туалетном столике у нас целая коллекция флаконов, а на антресолях — фотоальбомы бывших любовников. Причем и то, и другое достаточно интенсивно пополняется. Современная женщина не рассталась с мечтой встретить, в конце концов, своего единственного мужчину, однако категорически отказывается хранить верность какому-либо парфюму. В зависимости от повода, настроения, сезона и времени суток нам нужны ароматы цитрусовые, древесные, морские, цветочные, ванильные, карамельные…

Но что же такое в случае с нами, переменчивыми вертушками, пресловутый «запах женщины»? Во-первых, это излучение нашего тела, способное превратить влюбленного мужчину в настоящего токсикомана. Помните письмо Наполеона Жозефине: «Не мойся, через восемь дней буду»? Обонятельный фетишист — очень обаятельный фетишист. Чертовски приятно, когда в тебя внюхиваются с блаженной миной на лице…

Кроме того, женщина сама может составить себя, как парфюмер составляет духи: подвергнуть собственную природу очистительной перегонке, смешать компоненты, которых не хватало, растворить все в спирте (вот с этим поаккуратнее), отфильтровать, чуть подкрасить, изящно упаковать. И главное — рецепт композиции хранить в строжайшем секрете. Если ваш герой не аносмик, он будет жадно шевелить ноздрями, угадывая: ага, вот это ее головная нота (яркость, блеск, успех), а вот это — сердечная (горячие губы, нежные пальцы, счастливый взгляд), а это шлейф, который тянется, даже когда она далеко, и не позволяет ее забыть. Но весь аккорд в целом должен оставаться загадкой. Никогда нельзя объяснять мужчине, из чего сделана женщина. Пусть думает, что из его ребра, и когда ее сотворяли, вокруг крепко пахло жженой костью…