Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– О каком топливе говоришь ты?

– Тебе ли не понимать?

– Возможно, но хочется услышать от тебя.

– Безграничной и всеобъемлющей любовью, благодаря которой, наш мир еще существует.

– С этим я с тобой полностью согласен на все сто. Сейчас и не вспомню, когда и откуда мне пришло осознание того, что ничего не имеет значения, кроме ЛЮБВИ. Я уверен, что только благодаря ей, у нас появились такие малыши. Если бы я не любил жену, а она меня, все было бы иначе. Ты должен их увидеть.

– С удовольствием!

– И все-таки, – говорил он с грустью, – движемся мы к НЕМУ наношагами.

– Кто виноват, если не мы сами?

– Да…. глупо снимать с себя ответственность. Но, а что мы можем?! Без гашиша тут не обойтись, – с серьезным видом сказал он.

– Не смеши, гашиш тут причем? И вообще, не грубишь ты с ним?

– Слышу в тебе слова нашего тувинского друга. Нет, я не грублю и скептически отношусь к разного вида байкам о страшном вреде, заключенном в нем. И поэтому популизирую его употребление. Вот к примеру, ты, когда-нибудь слышал о том, чтобы кто-то обкуренный убил кого-то, ограбил, изнасиловал?

– Нет, не слышал, но мое незнание не может указывать на то, что подобных случаев нет.

– И все же, твой ответ косвенно подтверждает отсутствия таких случаев?

– Наверно да, – улыбаясь, отвечал я.

– А случаи, когда люди, скачущие на безумном синем коне, творят черти знает что?

– Ну, конечно слышал.

– Вот! – радостно воскликнул он. – Под синькой это сплошь и рядом. Почему же тогда бухать можно, а курить нельзя? Слышал эту тему у «Децла»?

– Нет, не слышал.

– В точку бьет парень! Там еще такой мультяшный видеоряд в клипе, синяки во всей красе. – Конечно, – прожевав салат, продолжил он, – я ничего не имею против качественного алкоголя, но вот эту бодягу, от которой столько народу травиться, с ней они что-то должны делать.

– Зачем? – спросил я.

– Ну как…..? Это же люди!

– Люди-паразиты. Не для меня, хотя, с какой стороны взглянуть, но не в этом суть. Зачем государству граждане, от которых нет никакого выхлопа? Пусть мрут. Как мне кажется, подобные приемы повсеместны, а в случае с бодягой, плюс работа малому бизнесу!

– Да…. Если бы от гашиша был бы хоть какой-то понт, его бы давно легализовали. Какие с него деньги? Он под забором растет, не требуя ни каких особых усилий и замысловатых технологических обработок. Вот взять сигареты. Ты ведь куришь?

Я кивнул головой, подтверждая.

– Ты извини меня, но я считаю, курить сигареты тупость, какой от них понт? Они реально травят организм и при этом мы видим красочные рекламы, всем срать на тебя. Денежки в бюджет и табачным компаниям. А трава? Она прет! Преломляет сознание, помогает увидеть окружающий мир по-иному.

За столом все как один были увлечены беседами и поглощением вкусной пищи, проглотив кусочек жирной баранины, я ответил ожидающему Юре.

– На счет сигарет, – улыбнулся я, тупость, не спорю, но еще большая тупость теперь показывать себе, что я сильный. У меня в этом сомнений никаких нет, и подтверждений этому мне не требуется. Появиться необходимость, я расстанусь с ними и с любой вещью, мешающей мне полно ощущать жизнь. А в данный момент, они мне не мешают. Ну, а что касается гашиша, ты и сам ответил на свой вопрос. Он прет! И позволяет увидеть все иначе. А зачем государству, нашей молодой ленивой России, граждане с преломленным сознанием? Все напротив делается для того, чтобы как можно больше людей не выпало из схем, контроля, и вообще имели узкие познания и потребности. Поэтому киоск с гашишем или курящих без опаски людей в нашей суверенной демократии, как выражается господин Сурков, представить достаточно сложно. Возможно, наши дети доживут до легализации легких наркотиков, но мы с тобой это точно не увидим.

– Как знать, возразил он, – скорее бы эти совковые старухи передали рычаги правления и возможно все измениться достаточно скоро.

– Ну как вы? – неожиданно появился Оржак, втискивая стул между нами. – Такие рожи у вас, не по-праздничному задумчивые.

– Оржак, – говорил Юра, – ты вот что думаешь, зачем мы живем?

– Вот оно что? – улыбался он. – Я не думаю, живем и *** с ним. Меня устраивает все и даже такой мир. Он существует, и срать по каким причинам. Думай, не думай, пройдет время и придет осознание того, что мысли были твои полной чушью. Так что друзья, не будем засорять голову, а лучше выпьем за действительно существующую мужскую дружбу.

Юра наполнил рюмки, и незамедлительно они звонко встретились в наших руках.

– Колян, ты давай, не сачкуй, кушай, силы тебе понадобятся, – подмигнув, сказал Оржак.

– Я ем, не волнуйся, с силами все в порядке, кстати, очень вкусно.

– Еще бы! Натур продукт! В сраном «Тайфуне» такого не найдешь. Что видишь на столе, все свое, домашнее. А хлеб? Пробовал?

– Пробовал, – ответил я.

Юра засмеялся.

– Тоже свой, а ты что ржешь, дрищ, на пельменях из коровьих да свинячьих гениталиях вырос, тебе-то по херу, что жрать.

– Оржак, а что мешает тебе, – спрашивал я, – этот натур продукт пустить в массы? Народ не травишь и средства для существования.

– Даже никогда не думал об этом, но, как мне кажется, не выжить на рынке. Сожрут гиганты. Себестоимость производства у них ниже, а в нашей нищей стране люди просто не имеют возможности выбирать, все решает низкая цена. А качество… кто думает о нем?

– У тебя будет продуктовый бутик.

– Нет, Колян. Для зажравшихся свиней работать не хочется.

– Не все свиньи из числа тех, кто хорошо зарабатывает, – возразил я.

– Согласен, не все. Но в большинстве своем, свиньи. На нашей земле ведь так, чем человек лучше, тем ему хуже. Поэтому, для говна работать не хочу и так слишком долго я на них пашу. Че лыбишься? – обратился он к Юре. – Вы когда уезжать собираетесь?

– С натур продуктом покончим и тронем, – отвечал он.

– Не исчезайте не заметно, – вставая, говорил он, – я провожу вас. Сказав, он переключил свое внимание на рядом сидящий, жадный рот, проглатывающий куриные ножки.

– Счастливый человек, – говорил Юра, – мир существует и этого более чем достаточно, а что это галлюцинация, коллективная визуализация, творение Господа, случайность, не важно. Для него это все, как он выражается – говнотерки. И мы с тобой говнотеры.

– Ну и нам нормально быть говнотерами, кроме говна ничего и нет, не считая чувств, а они точно не наша проекция, как и не коллективная. Но, а то, что наш мир таков, потому что мы не видим другого, в этом нет никаких сомнений.

– Безусловно, – согласился он, – еще по одной и в путь.

– Давай.

Стоя на крыльце, я вдыхал бодрящий воздух.

– Завтра у меня выходной, так что увидимся в пятницу, – говорил Оржак.

Со скрипом отворилась дверь, приковывая наше внимание. С улыбкой на лице появился отец Оржака.