Сьюзен Льюис - Дай мне шанс

— Я была не права, — наконец произнесла она. — Мичелл — его мать, и я должна смириться с этим.

— Он любит тебя, — мягко сказал Майкл. — Мы оба тебя любим.

Эллен с трудом проглотила комок в горле и вздохнула.

— Подумай, как она будет себя чувствовать, если узнает, что выжила тебя из дома, — добавил Майкл.

В глазах Эллен засветилась ярость.

— Ты серьезно полагаешь, будто меня волнует то, что она чувствует? Она даже не дает себе труда вспомнить, что я живу здесь. Она когда-нибудь упоминала мое имя? Представила хотя бы на минуту, каково мне будет с ней в одном доме? В курсе ли она вообще, что я существую? Интересно, Майкл, ты когда-нибудь говоришь ей обо мне? Упоминаешь мое имя? А Том Чамберс? Может, он тоже не знает, что я живу здесь? Ты утверждаешь, что я один из продюсеров фильма? Но это все твое, Майкл. Ты все решаешь сам. Ты ни разу не советовался со мной с тех пор, как начал работать с Чамберсом. Ты просто запряг нас и дал команду. Ладно, о’кей. Поскольку у тебя в руках все нити, ты можешь так поступать. Но перестань делать вид, будто я участвую в этом деле на равных. Это полное вранье, и ты это знаешь.

Глаза Майкла гневно блестели.

— Так ты хочешь, чтобы я свернул работу только ради того, чтобы дать тебе почувствовать свою власть? Или я должен направлять к тебе Чамберса всякий раз, когда он звонит?

— Не думаю, что я вообще чего-то хочу. Делай как знаешь. — И она ушла…

Через час, полежав в джакузи, Эллен наконец зашла в просторную спальню, из которой открывался вид на освещенную террасу, бассейн и блестящие огни долины.

Она поняла, что Майкл лег, поскольку слышалось бормотание телевизора, но, к ее удивлению, кровать оказалась завалена сценариями и видеозаписями. Обычно они никогда не брали работу в спальню, так что бы это значило? Но у Эллен не было сил выяснять, поэтому она просто откинула свежее хлопковое покрывало и скользнула в постель.

Майкл обернулся, нашел пульт дистанционного управления и выключил телевизор.

— Не знаю как, но я заставлю тебя поверить, что ты для меня важнее всех, — заявил он.

Эллен почувствовала, как остатки гнева начали таять.

— Только, пожалуйста, не надевай всякую гадость, когда ты в моей постели, — умоляюще проговорил он. — Преступник не вынесет такого наказания.

Не в силах удержаться, Эллен засмеялась.

— В твоей постели? — переспросила она.

— О Боже, в нашей постели! — перепугался он.

— Так что все это означает? — спросил она, указывая на сценарии и видеокассеты.

Он застенчиво посмотрел на нее, и взгляд его был так похож на взгляд Робби.

— Я должен заняться кое-чем…

Она фыркнула, потом села и стащила с себя пижаму.

Наклонившись над ней, он принялся целовать ее шею и грудь, его рука скользнула под покрывало. Она лежала на спине, чувствуя, как желание пронзает ее, а он дразнил ее, зная, что она не сможет противостоять этому. Они впервые за всю неделю занялись любовью и, хотя оба знали, что проблемы, возникшие между ними, еще не решены, радовались близости. А точнее, могли бы порадоваться, если бы не раздался голос Робби, звавшего Майкла.

Майкл ушел и отсутствовал намного дольше, чем собирался. К тому времени, когда он вернулся, Эллен уже спала. Он посмотрел на нее и молча поблагодарил Бога за то, что она не слышала разговор, который у него только что произошел с сыном.

Пришлось подождать, чтобы улучить момент для безопасного отъезда. На смену ужасному напряжению начало приходить облегчение.

— На закате мы отправляемся в Попайен, сообщил Моралес, расстилая карту на неубранном столе. — Оттуда мы двинемся в Нейву.

Том посмотрел на него. Нейва означала жару. Понадобится несколько часов, чтобы добраться туда от Попайена, если они по дороге не столкнутся с какими-нибудь бандами.

— А почему в Нейву? — спросил он.

— Эль Патрон посылает туда кого-то, чтобы встретить нас, — ответил Моралес. Он посмотрел в глаза Чамберса тяжелым взглядом. — Люди Эль Патрона взяли Сальвадора Молину, — пояснил он, переходя с испанского на английский. — Эль Патрон хочет, чтобы ты убил его.

Стальные серые глаза Чамберса замерли. У него было свое представление о происходящем, и ему совсем не нравилось то, что его хотят сделать ответственным за убийство. Никому нельзя верить. Даже Моралесу.

Не говоря ни слова, он поднялся по узкой каменной лестнице в свою маленькую комнату и начал упаковывать вещи. Он готов поверить, что они захватили Молину, и не сомневался, что Молина — тот, кто нажал спусковой крючок и убил Рейчел. Вопрос в том, кто теперь хочет, чтобы он нажал спусковой крючок. Эль Патрон? Или картель «Кали»?

Был вечер, когда их джип завернул на ярко освещенную улицу одного из лучших уголков Попайена.

До тех пор пока они не оказались внутри внушительного колониального особняка, Том не понял, что это гостиница. Казалось, их ждали. Изящная женщина средних лет тут же возникла перед ними с ключами. Энергичный швейцар в форме повел их наверх, в комнаты. Их было две, смежные. Моралес и Чамберс заняли одну. Галвис и Эскобар — другую.

— Отдыхаем до утра, — предупредил Орландо, опуская свой рюкзак на одну из кроватей. — Сразу после восхода солнца садимся в вертолет.

Том кивнул. Вошел Эскобар и протянул Моралесу записку.

Тот быстро прочитал ее и порвал на мелкие кусочки.

— Вертолет прибудет в полдень, — сообщил он. — А сейчас — спать.

Когда Том вернулся из ванной, в комнате было темно, Моралес тихонько похрапывал. Чамберс прошел ко второй кровати, на которую падал серебристый свет уличных фонарей. Поездка вышла тяжелой, он отощал, обессилел и поэтому тоже быстро заснул.

Через час он проснулся и вздрогнул — послышался какой-то шум. Он лежал, напрягая слух. На другой кровати шумно дышал Моралес. Ничего. Через некоторое время его сердце стало биться ровнее, и вскоре Том снова погрузился в сон.

Он просыпался еще несколько раз, вздрагивал, чувствуя выброс адреналина. Нервы ни к черту: зловещими казались и тени в углах, и ритмичный храп соседа.

Когда наконец взошло солнце, Том понял, что больше не заснет. Он подошел к окну и стал наблюдать за пробуждением улицы. Он попробовал ощутить присутствие Рейчел, ему это удавалось в последние несколько недель. Но сейчас ему показалось, что она ушла, оставив пустоту в его сердце и воспоминание о смутном пятне лица.

Моралес зашевелился. Том посмотрел на него и вдруг ощутил потребность уйти. Он захватил кожаную сумку, в которой лежали ноутбук и записные книжки, и тихо выскользнул из комнаты.

На улице было тепло. Чамберс нашел маленький киоск, уже открытый, заказал себе фритангу из двух сосисок и маленькую чашку черного кофе. Ему становилось все труднее думать о предстоящей поездке в Нейву, и он догадывался почему.