Сьюзен Льюис - Дай мне шанс

— А как это — разделить их? И какие события? — не отставал Робби.

— Ну… многое входит в обязанности крестного отца, — с усмешкой проговорил Майкл.

— Ладно-ладно. — Том постучал по бокалу, призывая всех к вниманию. — Теперь моя очередь спросить кое-что у Эллен. Эллен, — сказал Том, поворачиваясь к ней, — я хочу спросить тебя, не напишешь ли ты конец фильма по тем фактам, которые я тебе дам, и сможешь ли сделать это без меня?

— Бог мой! — воскликнула Эллен, ставя бокал на стол. — Ты это серьезно? Да, конечно, я напишу! Но это твой фильм, Том. Ты должен убедиться, что мы все сделаем правильно.

— Я уверен, вы все сделаете как надо, — заметил он. — А если у вас возникнут проблемы и понадобится со мной связаться, то теперь, когда мир стал таким маленьким, вы наберете номер телефона и спросите. — Он улыбнулся и поднял бокал. — Не знаю, когда ты достаточно окрепнешь, чтобы вернуться на работу, но я уверен, ты можешь сделать кое-что и сидя дома.

Эллен подалась вперед и взяла его руку в свои ладони.

— Я заставлю тебя гордиться, — пообещала она. — Я клянусь, я заставлю тебя гордиться.

— Я сейчас заплачу, — пригрозила Клода, потянувшись за салфеткой.

Майкл забрал ее у матери и приложил к своим глазам.

— Я боюсь показаться занудой, — подал он голос, — но есть только одна проблема — Тед Форгон. Он все еще владеет тридцатью процентами «Уорлд уайд». Нам предстоит пережить немало трудностей, чтобы поставить его на место.

— Если Крис Раскин снова проголосует в нашу пользу, то нам не о чем волноваться, — напомнила Эллен.

— Я чувствовал бы себя более счастливым, если бы знал о планах Сэнди, — проговорил Майкл. — Ты не знаешь, где она? — спросил он у Тома. — У тебя есть от нее какие-то известия?

Чамберс покачал головой.

— То же самое я хотел спросить у тебя, — признался он. — Последнее сообщение пришло от нее сразу после интервью, но там нет и намека на то, где она прячется.

— В любом случае она наверняка уже в курсе, что опасности позади, — заметила Мэтти.

Том кивнул:

— Ты права. Возможно, она просто еще не готова вернуться.

Эллен посмотрела на него с любопытством:

— Ты говоришь так, как будто у тебя есть какие-то подозрения.

— М-м-м… я думаю, да, — ответил Том. — Я могу ошибаться, но… Хорошо, мы проверим.

Внезапно Эллен почувствовала сильное головокружение, она не хотела поднимать шум, но ей необходимо было уйти, она повернулась к Майклу.

Одного взгляда ему было достаточно, чтобы все понять, он помог ей подняться, попросив остальных не суетиться.

Через несколько минут они были вместе в спальне, рядом с новорожденным сыном.

— Все будет в порядке, — прошептала она, пытаясь прогнать опасения. — Я знаю это, только…

— Ш-ш-ш… — успокаивал он ее. — Еще прошло слишком мало времени.

— Мы пройдем через это.

— Конечно.

— Ты обещаешь?

Он улыбнулся и потянулся к ее лицу.

— Я знаю, — сказал он, — но в конечном итоге я же никогда тебя не подводил?

— Нет. — Она с трудом проглотила комок в горле. — Я надеюсь, что и я тебя не подведу.

— Если бы ты назвала мальчика Гэлен, я мог бы засомневаться, — поддразнил он, и Эллен засмеялась.

Потом он наклонился к ней и поцеловал с такой нежностью, что слезы покатились из глаз Эллен. Он был уверен, предстоящие пара месяцев будут невероятно трудными и пройти через испытания будет нелегко. Но единственное, что на самом деле имело значение, — это то, что она жива и их любовь, несмотря ни на что, становится сильнее и крепче.

До ночи осталось недолго, а пока открывшийся пейзаж переливался всеми оттенками зеленого и сверкал под небом сотней вариаций голубого. Туман поднимался от холмов, от пышных пастбищ и прятался в глубины скалистых ущелий, где текли ручейки и реки, бормотавшие что-то на своем языке и стремившиеся к далекому морю.

День был теплым, но уже близился вечер, и солнце начало садиться, а потом быстро похолодало, и подул холодный ветер. Скоро они услышат его свист и завывания, аккомпанирующие скрипу старых деревьев, сгибающихся под натиском бури. Гид Сэнди, Колин, мог отличить каждую птицу, которая подавала голос ночью, а также любую из тех, что пели днем, различал он и всех живых существ, бегавших по холмам и долинам, разбирался и в бесконечном разнообразии кустов, трав и деревьев, поселившихся в этих местах.

Они неторопливо прогуливались по горам, направляясь к дому, Колин рассказывал какой-то анекдот, а Сэнди хохотала.

— Так, — сказал он, надвигая шляпу на уши, его глаза пылали словно угли в теплом очаге, — собака архитектора идет к груде костей, аккуратно их складывает, получается что-то вроде Эйфелевой башни, а потом возвращается к своему хозяину за похвалой. Фантастика, говорят одни. Потом собака математика идет к костям, выкладывает их в прямую линию, считает и возвращается к хозяину за похвалой. Удивительно, говорят другие. Потом собака голливудского продюсера идет к костям, стирает их в порошок, нюхает, трахает двух других собак и требует комиссионных.

Сэнди смеялась до тех пор, пока он не обратил к ней вполне серьезное лицо.

— Ты как будто знакома с той собакой, — заметил он.

Давясь смехом, Сэнди призналась:

— Держу пари, я знаю владельца. Скажи мне, сколько времени ты провел в Голливуде?

— Двадцать шесть лет, — ответил он. — Я был агентом, потом продюсером, потом работал на студиях. А потом получил свободу.

Сэнди усмехнулась:

— Но почему ты ни разу об этом не упоминал? Я и подумать не могла…

— Хвалиться тем, что был продюсером в Голливуде, все равно что хвастаться лихорадкой. Колин скривился. — Нет особых причин сообщать кому-то, кем я был в прежней жизни. Впрочем, в мое время там было больше таланта и терпимости по сравнению с нынешним днем. Сегодня во главе угла — сделка. Кто наварит больше бабок. Поскольку там я ничего не мог изменить, я отбыл свой срок и приехал сюда, чтобы залатать свою израненную душу.

— Значит, ты знал Теда Форгона? — поинтересовалась она, вынимая из кармана теплые наушники.

— Конечно, — кивнул Колин. — Он уже тогда был одним из крупных воротил, но я не помню, чтобы у меня с ним возникали совместные дела.

— Тебе повезло, — заметила Сэнди.

В процессе их долгих и частых бесед в минувшие две недели он наслушался о Теде Форгоне.

Дальше они шли молча, потом начали спускаться по склону холма к маленькому серому каменному замку, в окнах которого пылали оранжевые огни, а шотландские флаги реяли на башенках. Они подошли к двери, щеки Сэнди раскраснелись от холода, а глаза горели от ветра и радости.

— Ох, Сэнди, как раз вовремя, — всплеснула руками Оливия, когда они внесли за собой в большой холл облако холодного воздуха. Холл был вымощен плитами, в огромном французском старинном камине трещали поленья и ревел огонь. Оливия, симпатичная жена Колина, держа в руках телефонную трубку, пыталась ею отогнать кота, который инспектировал стол. — Тебе звонят, дорогая, — сказала она Сэнди.