Вера Копейко - Последний фуршет

— Вы хотите сказать, что вам кто-то прислал просроченное мыло? — не унималась Лиза.

— Нет. Наше мыло в полном порядке, — Ксения Петровна выпрямилась и отодвинулась от компьютера. — Просто я приняла в хоспис мать одного коммерсанта. Он поставляет из Парижа такое мыло. Для него нет ничего проще, чем привезти нам коробку его, а не мешок гречки. — Крестная вздохнула. — Легкой смерти хотят все, Лиза, и себе, и близким. Она — единственное, что уравнивает на земле и богатых, и бедных. Банально, но это так. Я думаю, любая истина, которую усвоили все, становится банальной.

— Вы говорите афоризмами, — фыркнула Лиза.

— Ты слышала про эвтаназию?

— Я... Да, что-то слышала...

— Понятно. Ты пока не думала о легкой смерти.

— Пока что я думала не о легкой смерти, а о легкой жизни, — сказала Лиза.

— Признак хорошего душевного здоровья, — похвалила Ксения Петровна. — Так вот, это слово означает легкий уход из жизни, то есть смертельно больной может переселиться в мир иной с помощью врача. Но мы пока не об этом думаем, а только о том, чтобы отсюда, из «Дома друзей», отправлялись если не в рай, то хотя бы из рая.

— А... мне можно помыться таким мылом? — спросила Лиза.

— Да ради бога, — Ксения Петровна засмеялась и кивнула на шкаф. — Бери. Но я хочу тебя кое о чем спросить.

— Скажу, если вы мне дадите второй кусок мыла. — Лиза засмеялась.

— Какая корыстная, — улыбнулась Ксения Петровна. — Ладно, скажи, ты хорошо подумала насчет развода?

— Точно так же вы спрашивали меня перед свадьбой, — заметила Лиза.

— Да. И ты уверяла, что вы любите друг друга. А сейчас — ты можешь сказать, что вы не любите друг друга?

— Нет, — быстро ответила Лиза.

Ксения Петровна сощурилась:

— Нет?

— Я не люблю ту жизнь, которая у нас со Славиком получилась.

Крестная молча смотрела на Лизу.

— Понимаю. Ты думаешь, что вы могли бы начать сначала...

— Не мы, — сказала Лиза. — То есть мы, но другие. — Она поморщилась. — Я думаю, вы меня понимаете.

Ксения Петровна медленно кивнула.

— Как будто, да. Славик перестал бы видеть в тебе свою маму, домоправительницу...

— Кухарку... — добавила Лиза.

— ...то есть прислугу, — подвела невидимую черту Ксения Петровна. — Да-а... Это на самом деле похоже на вулканический взрыв.

Лиза молча смотрела поверх головы Ксении Петровны и снова видела свою квартиру, в которой знала каждый квадратный миллиметр. Она видела компьютер на письменном столе, слышала слова Славика, видела его расслабленную позу на диване. Он щелкал пультом управления, а она «батонила», набирая его работу.

— Любовь, говорят, это сумасшествие. И те, кто это говорит, правы, — Лиза скривила губы. — Это точно, хотя раньше я так не думала.

— Ты считаешь, что вылечилась? — поинтересовалась Ксения Петровна.

— У меня просветление, — Лиза засмеялась. — Я хочу развестись. Прямо сейчас. А насчет вулкана вы правы. Хотя не знаете, как он устроен.

— А ты расскажи, — тихо произнесла Ксения Петровна.

— Представьте себе земную кору.

— Я представила тебя.

— В ней возникают трещины.

— Как в тебе, — Ксения Петровна поморщилась.

— По этим каналам и трещинам извергается лава, пепел, горячие газы, пар и сыплются обломки горных пород.

— Они обрушились на бедного Славика, и не только на него. Я читала в газетах о твоем взрыве на фуршете. Знаешь, что больше всего поразило репортеров?

— Что? — Лиза быстро посмотрела на Ксению Петровну. Сама она не читала ничего, что писали в светской хронике о происшествии в новом ресторане японской кухни.

— Что ты так нещадно давила... доллары.

— Доллары? — Лизины глаза стали похожи на две недозревшие японские хурмы. И по форме, и по цвету: круглые и бледно-зеленые. — Я не помню. — Она свела брови. В памяти возникли сиреневые кусочки скользких кальмаров, она снова ощутила хруст костей морского леща, поморщилась от запаха рыбьего жира, смешанного с уксусом и перцем. Покрутила головой. — Нет.

— Не в буквальном смысле слова, — наконец сказала Ксения Петровна. — Они имели в виду, что ты раздавила дорогостоящей еды не на одну сотню зеленых.

— Ах, вот вы о чем, — она скривила губы. — Больше всего мне жаль свои брюки. Соус забрызгал манжеты, и они не отчищаются.

— Ну конечно — своя рубашка ближе к телу. А вот хозяин печется о финансовых потерях, — Ксения Петровна произнесла это таким тоном, что Лиза уловила нечто...

— Он... Андрей Борисович, тоже ваш... клиент? То есть кто-то из его семьи, — быстро поправилась она. И, обращенная в прошлое, не заметила, как переменилось лицо Ксении Петровны.

— Нет, но и так можно догадаться.

— Так я продолжу, — нашла потерянную нить разговора Лиза. — Вулканы бывают действующие, уснувшие и потухшие.

— Ты тот вулкан, который не спит и уж точно не потух, — насмешливо заметила Ксения Петровна.

Лиза кивнула.

— По форме они тоже разные. Поэтому у одних извержение происходит из центрального отверстия, а у других — через трещины.

— Даже не знаю, к какому типу тебя отнести. По-моему, на фуршете ты соединила в себе оба. Фуршетники едва выбрались из-под завалов. Но бог с ними, главное, ты сама выжила. — Ксения Петровна смотрела на Лизу и удивлялась, как сильно она изменилась в хосписе. — Я рада, но мне знаешь чего жаль больше всего?

— Чего же? — настороженно спросила Лиза.

— Твои роскошные волосы. Ты их отрезала, — она покачала головой.

— Я отсекла прошлое. Чтобы оно не хватало меня за волосы.

Короткое каре чуть выше ушей придавало Лизиной фигуре энергию, напористость. Похоже, она себя чувствовала точно так, как выглядела. Куда подевалась женщина с печальным загнанным взглядом и решительно сжатыми губами? Теперь у нее другое лицо, и сама она другая.

Красивый овал, полные, словно припухшие от поцелуев губы. «А может быть, она с кем-то была?» — подумала Ксения Петровна. Лиза вернулась очень поздно, сказала, что ездила на свою дачу.

На ней были черные джинсы и черная ветровка, этот цвет прибавлял облику агрессивную энергию. Чувствуется, Лиза стремилась выглядеть именно так. Это посыл окружающим — а ну, расступитесь!

Ксения Петровна любила угадывать, что происходит с человеком. Крестница, понимала она, словно оборвала поводок, на котором засиделась, и сейчас хотела всего сразу.

— Так я ответила на ваш вопрос? — спросила Лиза.

— Да, теперь можешь взять мыло. Два, нет, три куска!

— Какая вы щедрая!

— Твой ответ был полным и убедительным. За него два куска. А за общеразвивающие сведения о вулканах я должна расплатиться? — Лиза засмеялась. — Открой, там целая коробка. — Ксения Петровна кивнула в сторону шкафа светлого дерева.

Лиза открыла дверцу и невольно отшатнулась. Потом придвинулась вплотную, будто собиралась в него влезть. Там было не только мыло «шанель», но и дезодорант этой марки!