Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]

— Дай ей трубку, — хрипло произнес Алекс.

— Это я, — собственный голос показался мне чужим.

— Где ты?

— Я не знаю, Алекс. Я только пришла в себя.

— Опиши мне место!

— Бывший завод. Ныне пустой и пыльный. На стене граффити с изображением логотипа металлики.

Константин расхохотался, явно наслаждаясь, и сбросил звонок.

— Дольше нельзя. Засекут сигнал, — подмигнул он. — Ну что, Карина Орлова, предсмертные пожелания будут?

— Смотри мне в глаза, когда будешь убивать девушку, от которой получил отдачи больше, чем от сестры за всю жизнь!

И он… побледнел. Меня его реакция порадовала. Если это последнее, что я запомню в жизни — уже неплохо. Да ладно, вру, я была в жуткой панике и истерике, я просто хотела сделать с ним то же, что сделал со мной Сергей — сознательно сломать сознание, волю к борьбе. Я ненавидела Элю. Я ненавидела Константина. Я хотела, чтобы Алекс однажды передумал и стер их с лица земли к чертовой матери!

Он поднял пистолет и наставил на меня. Но его телефон снова разорвался трелями.

— Да кто там опять?! — прошипел Константин, но увидев имя стушевался. — Да, пап. — Я застыла. Вот и Виктор Граданский объявился. «Пап». Так обращалась к своему отцу я. Папа. Не отец. Не так, как Алекс к Сергею. Да у них, выходит, отношения иного рода!

Жалела ли я, что не позвонила Виктору? Временами находило, конечно. И в тот момент я понадеялась, что его звонок меня спасет.

Константин ничего не говорил, только слушал. Пять минут прошло, еще пять… Я в очередной раз коснулась языком в кровь искусанной губы. Внезапно Константин бросил охране пистолет и достал нож. Он зашел со спины, и приставил лезвие к моей шее. Я не выдержала — зажмурилась, а лезвие чиркнуло… и перерезало веревки.

— Вон отсюда. Сейчас же! — рявкнул он.

Я бы хотела бежать, но циркуляция крови в ногах была нарушена, не удавалось. И только я оказалась на улице, поняла, что все это бред и шутки. Никто никогда меня не отпустит из этого круга ада и кошмара. Потому что на меня неслись две здоровенные злющие немецкие овчарки, явно намеревающиеся разорвать самозванку в клочья! Если Константин жаждал зрелищ на тему бегающей и вопящей меня, то он обломался. Потому что все, на что я оказалась способна — упасть в оборок.

Очнулась я в больнице. Надо мной склонился Алекс.

— Привет. — Он провел большим пальцем по моей брови. Я подумала, что либо уже умерла, либо сейчас снова упаду в обморок. От счастья.

— Собаки… — вдруг вспомнила я и огляделась.

— Их отозвали. Спокойно. Я узнал завод по твоему описанию.

Я пошевелилась. Ничего не болело, двигалась я нормально.

— Что со мной?

— Нервное истощение, обезвоживание или что-то в этом духе. Все это мелочи, — пожал плечами Алекс. — Ты почти здорова. — И он прижал меня к себе.

А я заплакала от облегчения и радости. Он был рядом. Со мной.

— Нам надо поговорить, Карина. — Он погладил меня по волосам и отстранил. Его лицо было серьезным и грустным. — Тебе нужно уехать.

И я закричала. Сначала без слов, а потом вполне осознанно и гневно:

— Это твой отец сказал?! Ты не можешь! Ты права не имеешь! Куда ты собрался меня сплавить?

Я мечтала, надеялась, что назовет Британию. Ну или хотя бы Европу.

— В Сидней, — произнес он.

Да. Мы сделали все точно так, как хотел Сергей Елисеев. Как по нотам.

— АВСТРАЛИЯ?! — снова заорала я. — Может сразу в Антарктиду, нет? А почему, кстати, нет?

— Тише, — прошептал Алекс и приложил палец к моим губам. Я с трудом подавила жгучее его укусить. Причинить боль. Козел! Ненавижу! — Карина, пожалуйста, это ненадолго. Пока Константин не успокоится. Сидней это хорошо, поверь. Там живут мои друзья. Хорошие люди. А не Люк и Мэри, которые у Сергея на побегушках.

— И еще саранча с палец и пауки. И дальше ты меня сплавить просто не мог! — вопила я. — Ты не подумал, каково мне? Ты делаешь все, как это тебе удобно!

— МНЕ?! — не выдержал Алекс. — Да я только о тебе и думаю! Ты умрешь здесь, если ты правда этого хочешь, то я согласен. Ты не хочешь жить? Правда нет?

Я упала на кровать и закрыла лицо руками.

— А как же мама и папа? Как же вся моя жизнь?! Университет… Гимнастика…

— Да, тебе придется гимнастику бросить, но учебу нет. Мой хороший знакомый Бенжамин Картер — ректор университета кибернетики, с переводом проблем не возникнет, — я даже не шевелилась, боясь расплакаться. — А может случиться так, что ты прилетишь туда, и через месяц вернешься, Карина, и никакого перевода не будет. Послушай! Лучше живи и обижайся на меня там, чем… умирай счастливой тут, — он поморщился.

— Уйди, Алекс. Просто оставь меня.

Досрочная сдача сессии. Три экзамена. И хотя мы с Алексом с мрачной решимости тратили последние совместные русские деньги, Сергей не объявлялся, да уже и не появится.

Меня шокировало, что моему отъезду в университете никто не удивился. Видимо, все понимали, что дела у меня не плохи, а на грани.

Мы с Алексом той ночью лежали рядом и смотрели в потолок. Как бы там ни было, наша сказка оказалась разрушена.

— Кто там будет? В Австралии.

— Моя троюродная тетя Алина. И ее дочь — Аня. А еще Шон.

— И какие они? — спросила я.

Алекс пожал плечами.

— Алина добрая, на моего отца совсем не похожа. Аня — избалованная эгоистка, но она забавная. А Шон… он мой друг… он будет за тобой приглядывать. Он немножко социопат, но именно поэтому я уверен, что Сергей до него не доберется.

— Здорово, — без выражения ответила я.

— Пиши мне. И звони. Кстати, — сказал Алекс и потянулся за чем-то на тумбочке. Он разжал кулак, и я увидела мой маячок с новой цепочкой.

— Мне он больше ни к чему, — тускло произнесла я.

— Он достаточно красив, чтобы быть просто украшением.

Алекс застегнул замочек на моей шее, и я прижалась к нему.

После того, как я поставила в известность тренера, та долго молчала. Видимо, не знала, что ответить. На ее лице смешалось столько эмоций, что перечислять их было бы слишком долго. Это, пожалуй, было худшее из всего.

— Что ж, — наконец выдавила Женя. — Я говорила, что если ты соберешься уйти, мешать тебе не я стану. Просто я не ожидала, что это случится так скоро.

— Я не сама так решила. И из плюсов этой поездки я нашла только один — прекрасная языковая практика.

— Ну, хоть один нашла. Кхм… Карина, судьба редко чинит нам непреодолимые препятствия. Борись.

Мне оставалось пять дней. Экзамены. Прощания. И убийственный разговор с родителями. С криками, слезами, хлопаньем дверьми, заявлениями «я же тебя предупреждала» и так далее. Но как бы там ни было, время шло, и день отлета неумолимо приближался.

От Димы и Ларисы я потребовала много-много фотографий и писем. О каждом дне, о каждом шаге. Я не могла оборвать свои связи, я не могла смириться с тем, что все закончилось для меня так же, как для Лизы. Алекс, Сергей, Константин… они разрушили меня. И далеко не первую, так что жаловаться?