Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа

Просыпаюсь среди ночи вся в слезах и жару. Лицо пылает, кружится голова, тело колотит дрожью, поднялась температура.

Зарываюсь лицом в подушку.

Мне снится, что он уходит.

Я раскидываюсь по кровати, мечусь, как пойманная в силок рыба. У меня болят руки, плечи, ноги. Я могу обмануть сама себя днём, я могу казаться себе сильной и безразличной, но тело моё до боли по нему скучает, до ломоты в суставах.

Я просыпаюсь измученная, рано утром.

Лежу без сна, зажмурившись в подушку.

Надо что-то делать, надо вставать, как-то начинать день, существовать.

Я хочу только одного. Я очень хочу к нему.

Если мне без него так плохо, так плохо физически, если без него у меня болят руки и ноги, плечи и голова, то плевать на гордость, я напишу ему сейчас, что не могу так, что нет никаких сил жить без тебя, напишу и приеду. И боль отпустит. Плевать на гордость. Плевать. Из чувства самосохранения мне плевать на гордость. Сейчас напишу. Надо только найти в себе силы встать с постели.

На телефон приходит сообщение:

«Как ты сегодня, мелодия?»

Я выдыхаю. Всё. Всё хорошо. Ты здесь, ты скоро будешь рядом.

Я сижу с этой новой вестью пару минут, привыкаю к ней, потом отвечаю:

«Я – сегодня – хорошо)».

Вру, как всегда.

«Свидимся, не?»

Эта частица «не» – боязнь отказа, он ставит её в конце, вроде как предугадывая, что я могу ответить «нет», он предполагает такой вариант, и дает понять, что готов к нему.

«Сегодня?» – спрашиваю я.

«Ну?» – раздражение от неизвестности.

«Да».

Это самое полное, самое насыщенное «да», которое я когда-либо произносила. Да. Да. ДА!!! Я К ТЕБЕ ПРИЕДУ, ЛЮБИМЫЙ МОЙ!!!

«Когда ждать, Катишь?»

«А когда ты начинаешь сегодня?»

Отчет о доставке сообщения не пришёл: не получено. Отправляю еще раз:

«А когда ты начинаешь сегодня?»

Не получено. Тишина.

Спустя десять минут приходит нетерпеливое:

«Так во сколь же?»

Я волнуюсь:

«До тебя не доходят смс. Во сколько у тебя прогон?»

Он отвечает:

«В семь».

Я смотрю на часы: время десять утра. В одиннадцать я выеду, в двенадцать у него. В шесть вечера за ним машина. У нас будет шесть часов. Я пишу ему:

«Я приеду к тебе в двенадцать».

«Приезжай, приезжай уже скорее, нет сил боле…»

Я шлю ему несколько улыбок в ответе.

Господи, как же я тебя люблю.

Когда я ехала уже в такси, мне прилетели отчеты о доставке моих двух смс.

Дважды заданный от нетерпения вопрос «Когда ты начинаешь?» пришел к любимому с опозданием на полтора часа. Зная, что я уже подъезжаю к его дому, он сильно удивился, и спросил меня:

«В каком смысле?»

«Скоро буду у тебя» – улыбнулась ему я в ответ.

Он встретил меня как всегда в коридоре. Мы долго стояли в темноте, сцепившись руками, губами, телами. Падала на пол моя одежда.

Как рассказать об этом? Где найти слова?

Как он смотрел на меня, сколько горячей нежности было в глазах, как целовал, и что говорил шёпотом…

Я никогда его таким не знала. Каждый мой кусочек, каждая малая частица меня была им замечена и обласкана. Не отпуская меня, не оставляя, каждое мгновение был рядом.

Никто еще так сильно меня не любил.

Сейчас, когда пишу об этом, и в памяти встаёт та полутёмная комната с раскинутым вперед диваном, слегка прикрытые шторы, рассеивающие свет, его лицо, глаза, его губы и руки, забытые ощущения его прикосновений, и сердце, которое выпрыгивает у меня из груди, я думаю, какое же это было большое счастье, пусть так ненадолго, пусть так мимоходом, ценой моего одиночества, моего страха, моей тоски по нему… Бывает ли оно больше? Бывает ли оно чаще?

В эти шесть часов, что мы впервые провели друг с другом днем, я поняла, как сильно и как нежно мог бы любить меня этот мужчина, если бы позволил себе быть со мной свободным.

Мы не говорили о том, что случилось между нами за последние дни. Любые слова, упреки и оправдания были бы разрушительны. Все произошедшее казалось мелким и ошибочным, недоразумением, которое разрешилось волей счастливого случая. Волей того, что я нашла в себе силы и приехала в театр.

Зайдя в ванную комнату, я увидела на зеркале своего итальянского ангела перевернутым. Петля, на которой он висит, не просто перекручена, а перевешена. Второй раз, после нашей серьезной ссоры он отворачивает от себя лицо подаренной мною игрушки. Когда мы ссоримся, любимый не хочет на него смотреть.

***

– Из вас получится прекрасная пара! – говорит мне Яна по телефону, – Ты, когда на него злишься, убираешь из спальни его картинку, для тебя нарисованную. Он, когда ты его обижаешь – отворачивает лицо подаренного тобой ангела. Вы стоите друг друга, ребята!

***

Значит, я тоже сделала тебе больно. Значит, этот игнор, так сильно по мне ударивший, это не равнодушие, не пофигизм, не бесчувственность, это твоя уязвимость, самозащита, твоё истеричное «всё!», брошенное от обиды в мой адрес. Отсюда и «sorry», отсюда и «неадекват». Конечно, неадекват. Твоя фантастическая реакция на два не отвеченных мною сообщения, когда ты ждал меня в свой выходной, а я, не зная об этом, кутила где-то на другом конце города, говорит о том, насколько я важна для тебя.

Так обидеть – по пустяшному поводу – может только горячо любимый человек.

Да, милый, я важна для тебя и горячо тобой любима.

Я осторожно перевешиваю ангела обратно. Пусть снова смотрит на тебя.

Мы не говорим о том, что расстаёмся.

Заканчиваются наши минуты, тебе надо собираться в театр.

Водитель ждет тебя у подъезда.

Мы не говорим о том, что расстаёмся.

Мы одеваемся, ты наскоро собираешь сумку, укладываешь в неё очки, книжку, пьесу…

На мне новое платье, купленное специально для тебя. Под ним – новое бельё, купленное специально для тебя. Не уверена, что ты его сегодня заметил… На ногах – тончайшие чулки, купленные специально… Мужчины так любят чулки.

Я, уже одетая, стою перед тобой:

– Красивое у меня платье?

– На такую куколку всё что угодно одень, будет красиво, – говоришь ты мне.

Каждое твое ласковое слово – в копилку. Каждый любящий взгляд – на память.

Мы выходим из квартиры, закрываем двери, заходим в лифт.

В лифте ты целуешь меня. Прижимаешься губами к моему лицу, я закрываю глаза.

Время куда-то падает. Мы стоим так долго, замерев, пока не открываются двери.

Я остаюсь в подъезде, водителю не стоит видеть нас вместе. Водитель знает, кто я такая. Ты идёшь один.

– Пока! – говорю я тебе легко.

– Пока, котя! – отвечаешь мне ты и выходишь в свой вечер.

***

«Забыла сказать, на всякий случай: я с режиссером Андреем не спала. Мало ли он тебе наболтал чего. Для меня важно».