Энн Мэтер - Чувство вины

— Не уверена, что знатоки согласятся с вами, — заявила Лаура, выставляя на стол три чашки и блюдца. — Когда-то к чаепитию относились как к ритуалу. В некоторых частях света оно и поныне так. В Китае, например.

— Вот как? …..:, .

Судя по интонации, эта тема не слишком его интересовала, и Лаура догадалась, что ее манера вести ничего не значащий разговор для него непривычна. Ему явно нравились завуалированные намеки сексуального толка, которые подпускала в подобных разговорах Джулия. Однако у Лауры не было никакого опыта по части намеков, сексуальных или каких-либо иных, к тому же, памятуя о том, как вчера она завладела беседой, она сознавала, что ей нужно следить за собой, чтобы не показаться занудой.

Тут она вспомнила о своей прическе и шагнула к двери. Дальше тянуть с этим было невозможно, и она лишь слегка запнулась, когда Джейк спросил:

— Куда это вы?

— Я… я на минутку, — она почему-то не хотела объяснять, куда направляется. — Э-э… вы пока на — лейте себе чада. И Джулии тоже, если хотите.

— Подожду вас, — сказал он, отрываясь от двери, чтобы вытянуть придвинутый к столу стул и усесться на нем верхом. — Хорошо?

Растерянно поколебавшись, Лаура кивнула:

— Да, конечно. Чтобы причесаться, ей пришлось снова подняться наверх. Стоя перед зеркалом в ванной комнате и проводя щеткой по спутанным прядям, она испытывала беспомощное чувство неизбежности. Менее всего она ожидала, что ей придется так скоро вновь оказаться с Джейком наедине. Ее представления о том, как пройдет предстоящий день, уже оказались неверными, и она лишь надеялась, что остаток уикэнда будет не столь мучительным.

Она невольно дрогнула, обнаружив на стеклянной полочке над раковиной мужские туалетные принадлежности. Несомненно, они-то и создавали повисший в ванной аромат пряностей с непривычной примесью запахов можжевельника и сандалового дерева. Тут же лежала и бритва. Не замысловатое электрическое приспособление, как она могла бы ожидать, но заурядная складная опасная бритва. Он соткан из противоречий, думала Лаура, хмурясь и едва сознавая, что поглаживает пальцами зеленый пузырек с лосьоном после бритья. Богатый человек с изысканными вкусами; носит рубашки ручной работы, куртки от Армани, водит «ламборджини». Таков привычный ему стиль жизни. И при этом он, похоже, получил вчера искреннее удовольствие от приготовленной ею простой еды, а после еще и стаканы вытирал так, словно для него это самое привычное дело.

Она вдруг сообразила, что впустую тратит время. Прошло не меньше пяти минут, как она поднялась наверх, и, не говоря уж о чем-либо ином, чай того и гляди остынет.

Заколки для волос остались в спальне, и, хоть она была бы не прочь поднять Джулию, идти за ними туда значило потратить еще какое-то время. Поэтому она извлекла из кармана халата эластичную ленту, которой иногда стягивала волосы, работая в саду, и, пристроив ее на голову, решила, что сойдет и так.

Спуститься вниз оказалось труднее, пришлось собраться с силами, чтобы вести себя естественно. В конце концов, во всем, что касается Джейка, она остается не более чем матерью Джулии — ну, может быть, несколько эксцентричной и явно нервничающей в присутствии посторонних.

Он по-прежнему сидел там, где она его оставила, но, когда она вошла в кухню, вежливо встал. Впрочем, Лаура жестом усадила его обратно, и, когда он сел, джинсы натянулись, туго облегая бедра.

Лаура понимала, что ей не следует позволять своим глазам забредать в эту область его тела, но они почему-то все равно оказывались там. Нечто тревожно притягательное было во всем телесном облике Джейка, и, наливая чай, она ощущала, как в животе у нее что-то опасно подрагивает.

— Вы… вы не хотите разбудить Джулию? — решилась спросить Лаура, когда носик чайника повис над третьей чашкой, однако, подняв глаза на Джейка, она обнаружила, что тот отрицательно качает головой.

— Вряд ли она обрадуется, если ее разбудят в такую рань, вам не кажется? — произнес он, настороженно и пытливо глядя на Лауру темными глазами. — Когда она не работает, если ее разбудишь раньше одиннадцати, ей будет казаться, что ее подняли среди ночи. Да вы, наверное, и сами это знаете.

Не так хорошо, как вы, хотелось ответить Лауре, но она сдержалась. В конце концов, избранный ими образ жизни совершенно ее не касается, а в том, что теперешняя ситуация представляется ей неловкой, никакой вины Джейка нет.

Однако он, видимо, ощущал разброд, царивший в ее чувствах, поскольку спросил, едва она поставила перед ним чашку с крепким чаем:

— Что-то не так? И беспокойство, владевшее ею последние четверть часа, вспыхнуло с новой силой.

— Я… что вы сказали? — Вы как-то слишком официальны, — ответил он, не притрагиваясь к чаю. — Вот я и спросил, что не так? Вам не нравится, что я так рано поднялся? Вы предпочли бы, чтобы я остался в постели?

Да. Да! Этот простой ответ прозвенел в ее ушах, но произнести его вслух она не могла. Помимо всего прочего, она не была даже уверена в его искренности. Одно дело — ради собственного спокойствия притворяться, будто она предпочла бы не вести с ним никаких разговоров, и совершенно другое — поступать так на самом деле. Подлинная правда лежала где-то в промежутке между тем и другим, и Лаура была слишком честна, чтобы отрицать это.

— Я… нет, я совсем не против, — сказала она наконец, что также не было полной правдой. — Э-э… хотите сахару? Я знаю, мужчины любят чай с сахаром.

— И как же вы об этом узнали? — поинтересовался Джейк, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

Лаура вдруг ощутила прилив внезапного раздражения.

— А почему бы мне и не знать? То, что я не замужем, вовсе не означает, будто у меня нет никакого опыта по части мужчин, — выпалила она, рассерженная его намеком, и сразу едва не прикусила язык, сообразив, насколько опрометчивы были ее слова. Она понятия не имела, рассказала ли ему Джулия про обстоятельства своего рождения. Если она не рассказала…

Но Джейк уже нарушил молчание.

— Да, я знаю, — негромко откликнулся он. — Вы родили Джулию, еще учась в школе. И я вовсе не думаю, что это было непорочное зачатие.

Лаура покраснела. Его спокойный, слегка насмешливый тон напомнил ей, насколько неопытна она в подобного рода словесных схватках. Однако позволить ему думать, что он ее обескуражил, она не могла и потому, расправив плечи, добавила:

— Мне, знаете ли, под сорок. Не понимаю, почему молодые люди неизменно считают, будто, пока они не появились на свет, до секса никто не додумался?

— А они так считают?

— Это уж вы мне скажите, — натянуто откликнулась она. — Я о вашем поколении говорю.

— О моем поколении? — Джейк с изумленной миной прижал к груди левую руку. — Dio! сколько же мне, по-вашему, лет?