Энн Мэтер - Чувство вины

— Совершенно неважно, сколько вам лет, — объявила Лаура, стараясь, чтобы чашка в ее руке не дрожала. — Я говорю лишь о том, что не следует хвататься за всякий вывод, который кажется вам очевидным.

— А я хватаюсь?

— Да, — Лаура с некоторым трудом перевела дух. — И мне хотелось бы, чтобы вы перестали отвечать вопросом на все, что я говорю. Мы… мы с вами едва знакомы, и мне… мне вовсе не хочется с вами препираться.

— Препираться? — выражение лица Джейка стало озадаченным. — Как это понимать?

— Спорить, ссориться — ох, я совершенно уверена, что вы отлично знаете, как это понимать, — сердито заявила Лаура. — Во всяком случае, мне этим заниматься не хочется.

— Чем?

— Спорами, — кратко повторила Лаура. — Вы опять за свое. Вы надо мной подшучиваете.

— Правда? — Джейк состроил удивленную гримасу. — Ах, черт, опять получился вопрос!

Он поддразнивал ее. Это Лаура понимала. Она понимала и то, что обижаться ей было не на что, — понимала, но ничего не могла с собою поделать. Он слишком сильно растревожил ее. Она углубилась в процесс чаепития, надеясь, что Джейк займется тем же и ей не придется долго сидеть с ним рядом. По крайности, стоя, она ощущает себя равной ему, пусть даже в одном только физическом смысле. И может быть, размышляла она, допив чай, он отправится на прогулку. Не станет же он торчать в доме, дожидаясь, пока соизволит появиться Джулия.

— Так, значит, — после нескольких секунд молчания произнес он, — вы живете здесь одна, так?

— Ну, сожителя у меня нет, — лаконично ответила Лаура, но, заметив насмешливую искру в его глазах, постаралась совладать с собой. — Я — да, я живу одна, — признала она, ставя в сушилку пустую чашку. — Но мне так нравится, если вас интересует именно это. Возвращаться сюда, целый день провозившись с шумливыми подростками, большое облегчение.

— Охотно верю, — на сей раз в голосе Джейка никакой насмешки не чувствовалось. Он сцепил руки за спинкой стула и оценивающе уставился на нее. — Места здесь очень тихие, не так ли?

— Ммм, — Лаура разрешила себе расслабиться. — Тем-то они мне и нравятся. Мир и покой. Мне не хотелось бы вновь поселиться в городе.

Джейк нахмурился.

— Так вы жили в Лондоне?

— Нет. В Ньюкасле. — Почему-то его вопросы уже не вызывали в ней чувства протеста. — Я перебралась сюда почти сразу после того, как Джулия уехала в Лондон.

— Ага, — кивнул Джейк.

— Работаю я, разумеется, в городе, — прибавила Лаура. — До него всего лишь пятнадцать миль.

— До Ньюкасла.

— Да. Джейк обдумал услышанное и затем как бы между прочим сказал: — Вам бы понравилось в Валле-ди-Люпо. Тоже очень тихое место. Может быть, несколько менее цивилизованное.

Лаура немного поколебалась. Неприятно было показаться чересчур любопытной после предъявленных ею Джейку обвинений, но спросить все же стоило.

— А что это — Валле-ди-Люпо?

Джейк улыбнулся, отчего черты его приобрели столь неотразимую чувственность, что у Лауры перехватило дыхание.

— Мой дом, — просто сказал он. — Вернее, дом моей семьи. В довольно глухом уголке Тосканы. Несколько миль к северу от Фиренцы.

— От Флоренции? — осмелилась негромко вставить Лаура, и Джейк кивнул.

— Как вы говорите — от Флоренции, — согласился он. — Вы бывали в Италии?

— Нет, что вы, — Лаура покачала головой. — К сожалению, нет. Школьницей я однажды ездила в Австрию, кататься на лыжах, вот и все мои путешествия. Во всяком случае, за пределами Англии.

— Жаль, — Джейк скривил рот. — Думаю, вам бы там понравилось.

— О, я в этом уверена — Лаура надеялась, что ее слова не прозвучали слишком пылко. — Я… это… это там — там живет ваша дочь? — Она провела языком по губам. — В Валле-ди-Люпо?

— По временам, — голос Джейка звучал так, словно он о чем-то задумался. — Когда не учится в школе. И когда я сам не могу присматривать за ней.

Лаура против собственной воли заинтересовалась:

— А вы… вы не живете в Валле-ди-Люпо? Джейк снова улыбнулся.

— Кто из нас теперь задает вопросы? Лаура покраснела.

— Извините…

— Не за что. Я вовсе не против, — Джейк пожал плечами. — Мне нечего скрывать!

Лаура сжала губы и скосила глаза на свой халат.

— Я… я, пожалуй, пойду оденусь, — пролепетала она, и тут у нее вновь перехватило дыхание, потому что Джейк вскочил со стула и загнал сиденье под стол.

— Я полагал, вы хотели узнать, где я живу, — протестующе сказал он. — Или вы спрашивали из вежливости?

Лаура закусила нижнюю губу.

— Я… мне просто было интересно, вот и все, — сказала она первое, что пришло в голову, и провела влажными ладонями по полам халата. — Конечно, это меня не касается…

— У меня квартира в Риме и еще одна на побережье, вблизи Виареджо, — мягко сказал он. — Но настоящий мой дом — Валле-ди-Люпо. Там я родился.

— О!

На слух Лауры все это звучало экстравагантно. Две квартиры, да еще чуть ли не родовое поместье. О такой жизни она лишь читала в иллюстрированных журналах или видела ее в американских мыльных операх. Чрезвычайно интересно познакомиться с человеком, который и вправду живет именно так. Все это так далеко от Бернфута, от скромной обстановки ее коттеджа.

— Вам это не нравится? — предположил он, и Лаура почувствовала себя виноватой, заметив, что он хмурится.

— О нет, — пролепетала она. — Я хочу сказать… звучит все это прекрасно. Я имею в виду ваш дом. Уверена, Джулии не терпится увидеть его.

— Уверены?

Джейк уперся руками в спинку стула, и глаза Лауры невольно задержались на его узких, изящных ладонях. Она вспомнила ощущение, оставленное ими прошлым вечером, силу, с которой они удерживали ее…

Однако он ждал ответа, и, чуть сгорбившись, она быстро сказала:

— Конечно. — Тут ее посетила внезапная мысль, и она почувствовала, что опять краснеет. — Если… если она уже не…

— Нет.

Джейк сказал это так твердо, что у Лауры расширились глаза.

— Нет?

— Джулию провинциальная жизнь не привлекает, — бесстрастно сообщил Джейк. — Ей безразличны поля, деревья, виноградники на холмах. Другое дело — то, что они рождают.

Лаура с трудом глотнула.

— По-моему, вы слишком суровы…

— Вот как? — Выражение глаз Джейка поставило ее в тупик. — А откуда вы знаете, что я не разделяю ее взглядов?

Конечно, она этого не знала. А то, что она узнала о нем до настоящего времени, не давало повода сделать противоположный вывод. И все же…

— Мне… мне действительно нужно пойти одеться, — решительно сказала она, направляясь к двери. — Э-э… если хотите еще чаю, налейте себе. Я ненадолго.

Она выскочила из кухни, прежде чем он успел что-либо сказать. И лишь поднимаясь по лестнице, заметила, что вся дрожит. Господи Боже, нетерпеливо думала она, да что же это с ней происходит? Ведь не в первый же раз она разговаривает с посторонним мужчиной, да и никакого повода испытывать в его присутствии столь всепоглощающее чувство уязвимости он ей не давал. Как-то заигрывать с ней он не пытался. Он вел себя как истинный джентльмен, а она — как глупая старая дева. Видит Бог, думала она, запирая дверь ванной и пристально вглядываясь в свое отражение в зеркале, она слишком стара и слишком заезжена, чтобы представлять интерес для мужчины вроде него. Даже если бы Джулия была ни при чем, существуют, надо полагать, дюжины женщин, похожих на ее дочь, которые только и ждут возможности занять ее место. А она — попросту пожилая домохозяйка, снедаемая постыдным стремлением к тому, чего никогда не имела.