Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

Перед тем, как войти в здание, Люба посмотрела на часы: они показывали около одиннадцати утра. Начало конкурса было назначено на полдень, и она была рада тому, что приехала чуть раньше. Войдя беспрепятственно в вестибюль, она с удовлетворением для себя отметила, что на неё никто не обратил внимания и не спросил кто она и откуда. И в вестибюле, и в коридоре, и в небольшом зрительном зале, в котором, судя по всему, должна была решаться судьба молодых талантов, везде, где только можно, небольшими стайками располагались молодые люди — некоторые из них уже были в сценических костюмах, некоторые ещё даже не сняли верхней тёплой одежды, но у всех на лицах было написано напряжение и вполне понятная в таких случаях тревога.

— Девочки, Первомайск!.. — невысокого роста женщина в норковой шубке нараспашку быстрым шагом подошла к трём девушкам, озабоченно переговаривающимся о чём-то у окна, — Вы почему ещё не в раздевалке?! Таня, ты идёшь первым номером!..

— А мы? — почти хором спросили две девушки, судя по всему, сёстры, — Мы отдельно идём или вперемешку с солистами?

— Вы — четвёртые, — кивнула женщина, — так что быстренько все переодеваться!

— В самом начале… — с нескрываемым разочарованием протянула одна из девушек, — Терпеть не могу выступать в начале…

— Ой, — женщина нервно махнула рукой, — я вообще не понимаю, что за организация конкурса… Никакого разграничения! Дуэты идут вперемешку с солистами… я думала, что у каждой номинации будет своё отделение!

Люба буквально по пятам прошла за этой небольшой компанией в одно из помещений, отданном под раздевалку, уже не удивляясь тому, что до неё никому нет дела. Сняв с себя пальто, она повесила его на кучу верхней одежды, буквально завалившей высокую вешалку и огляделась. Человек десять девушек в возрасте от пятнадцати лет и старше, шурша подолами и рукавами, доставали и надевали сценические наряды, нещадно толкаясь, и, на первый взгляд, совершенно не обращая друг на друга никакого внимания. Одно единственное зеркало в углу комнаты никак не могло вместить в своё отражение всех желающих, и, стоя «паровозиком», девчонки отчаянно накладывали макияж на свои и без того хорошенькие личики из-за чужих спин, плеч и макушек.

— Девочки, никто мою туфлю не видел? — рыженькая, несмотря на зиму, вся в симпатичных веснушках, девушка в коротком облегающем платье босиком перешагивала через чужие сумки и пакеты в поисках пропавшей туфли, держа вторую, уцелевшую, в руках.

Вопрос так и остался без ответа — шуршащая и шаркающая толпа остальных претенденток на роли звёзд не обратила на него никакого внимания.

— Елена Михайловна!.. — плаксивым голосом встретила рыженькая появление в дверях женщины в джинсах и блузке — видимо, приехавшей вместе с ней руководительницы, — У меня туфлю украли!.. Что мне теперь делать?!

— Как украли?! — Елена Михайловна нахмурила и без того густые брови на удлинённом лице, — Ты хорошо посмотрела?

— Да-а-а… — проканючила девушка, вот-вот собираясь заплакать, — Я их из пакета достала и на пол поставила… Пока платье надевала, одна куда-то исчезла!..

— Так, девочки! — женщина обвела строгим взглядом пёстрый девичий муравейник, — Кто взял туфлю?! Если не отдадите по хорошему, я сейчас устрою обыск! Здесь эти штучки не пройдут!

— Я не брала, — как по команде, хором, ответили остальные, пожав открытыми плечиками и не переставая заниматься своими делами.

— Ну, всё!.. — рыженькая капризно надула губы и плаксиво сморщила хорошенькое личико, — Мне не в чем выступать!

— Успокойся, Даша, — Елена Михайловна заглядывала во все углы комнаты, — в крайнем случае, выйдешь в сапогах.

— Вот это платье и сапоги?! — почти взвизгнула девушка, — Я лучше вообще не буду участвовать!.. Всё! Я не участвую!..

Отвернувшись, она демонстративно шмыгала носом, явно давя на психику своей руководительнице.

— Вон чья-то туфля, — какая-то девушка вытащила из груды обуви золотистую туфельку — точно такую же, какую держала в руках Даша, — Эта?

— Эта, — Даша буквально выхватила пропажу из чужих рук и тут же водрузила на свою ногу, — слава Богу…

— Ну, вот, видишь, — Елена Михайловна облегчённо вздохнула, — здесь просто очень тесно, поэтому будь внимательнее.

— Вы не подскажете, где тут члены жюри? — улучив момент, Люба пробралась к женщине сквозь снующих в разные стороны конкурсанток.

— Понятия не имею, — та развела руками, — вчера, на предварительное прослушивание, они даже опоздали… Так что, думаю, их ещё здесь нет…

— Так, внимание! — голос вошедшей пышногрудой молодой женщины лет двадцати пяти-двадцати шести был густым и зычным, так что все присутствующие тут же обернулись, — Девушки, у меня к вам огромная просьба! Вы идёте в первой десятке, и поэтому, как только каждая из вас отпела, быстренько возвращаемся сюда, одеваемся и освобождаем место для переодевания следующей конкурсантке! Наш центр не рассчитывал на такое количество участников, нам сказали, что вас будет всего двадцать человек, а приехали все сорок, да ещё с сопровождением, поэтому у нас так тесно. Значит, поняли меня? Спели, прибежали, оделись и — в зрительный зал! Там можете сидеть сколько угодно!

— А когда результаты огласят? — одна из участниц, застёгивающая ремешки на чёрном блестящем платье оторвалась от своего занятия, — Сегодня?

— Вот этого я не знаю, — пышногрудая покачала головой, — это нужно спрашивать у жюри. Я занимаюсь только организационными вопросами.

— Элеонорочка, — нарочно громко, чтобы продемонстрировать своё знакомство с администрацией, окликнула женщина в норковой шубке пышногрудую, — покажите, пожалуйста, где мужская раздевалка? Мне нужно ещё моих мальчиков проконтролировать.

— Мужская на втором этаже, подниметесь, первая дверь направо, — жестикулируя рукой, Элеонора охотно кивала, — там у нас комната для занятий вокалом, мы её решили под раздевалку на время конкурса отдать.

— Простите, а где я могу найти кого-нибудь из жюри? — Люба почти бегом подбежала к Элеоноре, пока та не покинула помещение.

— А кто вам конкретно нужен? — обернулась в дверях Элеонора, смерив Любашу любопытным взглядом.

— Я не знаю… кто-нибудь…

— К сожалению, члена жюри с фамилией «Кто-нибудь» у нас нет, — мило улыбнувшись, Элеонора снова повернулась к двери и потянула на себя ручку…

Решив, что сидя в раздевалке она только теряет время, Люба вышла за женщиной следом. Она уже хотела окликнуть её, но та неожиданно остановилась у одной из дверей — за её пышной фигурой ничего не было видно, но Любаша догадалась, что она беседует с кем-то, вышедшим из этой самой двери.

— Это какой-то кошмар! — для пущей убедительности Элеонора подняла вверх ладони, — Я даже представить не могла, что будет столько народу! Зря мы согласились предоставить наши помещения… Пусть бы во дворце молодёжи проводили или ещё где-нибудь…