Жаклин Бэрд - Порочная страсть

— Patrono, вам что, нехорошо?

Карло дернулся, как будто в него выстрелили, и приподнявшись на локтях, повернул голову.

— Хорошо. Хорошо, Padre. Я прекрасно себя чувствую. Только тогда Хэлин поняла, что кто-то стоит у ног Карло и, очевидно, не замечает ее. Тело Хэлин было перекрыто намного более крупной фигурой Карло. Она почувствовала, как откуда-то изнутри на нее накатываются спазмы смеха. И тут голос начал быстро удаляться, произнося:

— Scusi, scusi.

Взглянув вверх на Карло, она с изумлением увидела, что он покраснел. Его красивое лицо стало цвета свеклы.

— О, Карло! Вот уж не думала, что доживу до дня, когда ты покраснеешь, — прощебетала она. Он поднялся и поставил ее на ноги.

— Не понимаю, что тут смешного, Хэлина. Видишь ли, это был священник, а он — большой приятель Розы. К тому времени, как мы явимся к обеду, не только мой отец будет знать, что я балуюсь со своей женой в виноградниках, а, наверное, все, кто тут есть в поместье.

— И что, это так ужасно? — спросила она, все еще смеясь. Застенчиво улыбаясь, он взял ее за руку, отвел к мотоциклу и сказал:

— Нет, ты права, это не имеет значения. Просто не очень укрепляет мой имидж международного финансиста, а?

Что касается слухов, он оказался прав. За обедом сразу стало ясно, что старик знает о случившемся, и с трудом скрывает свое веселое настроение, вызванное этим событием. Карло же метал в сторону отца смертоносные, как кинжал, взоры, предупреждая тем самым, чтобы тот, не дай Бог, не расхохотался. После обеда, когда отец вкрадчиво предложил им остаться на ночь, чтобы сэкономить время, Хэлин показалось, что Карло вот-вот хватит удар. Понятное дело, не успел он вымолвить и слова, как она тут же дала согласие.

Позднее, в старой спальне Карло, где ничего не изменилось со времен его отрочества, включая фотоснимок Софи Лорен на стене, она дразнила его, что он предпочитает брюнеток. Еще позднее, она не оказала ему никакого сопротивления, когда он потянул ее на узкую кровать. В эту ночь она подошла вплотную к тому, чтобы полностью потерять всю свою волю. Карло занимался любовью с медленной томительной нежностью. Таким он никогда раньше не был.

Это настроение сохранилось и на следующий день, когда после полудня они отправились к Алдо и Анне. Дети все зазывали Карло поплавать в бассейне, но он наотрез отказывался. Когда Хэлин поддержала ребячьи просьбы, он взял ее под руку и отвел в сторону. К ее удивлению, он объяснил вполголоса, что у Него на спине и плечах — весьма красноречивые царапины, и он не хочет раздеваться при всех, чтобы не поставить ее в неловкое положение. Хэлин, которой это и в голову не приходило, была тронута искренней заботой, светившейся в его глазах вместо привычной насмешки. В неосознанном порыве благодарности, она потянулась к нему и погладила его широкие плечи.

Карло улыбнулся ей, промолвив:

— Знаешь, сейчас ты приласкала меня по своей воле впервые за два года.

Ее руки замерли у него на плечах, их глаза встретились. Он хотел было что-то добавить, но все резко изменил приезд Катерины. За каких-то полчаса, которые она пробыла с ними, Катерина сумела испортить настроение всем, кроме Карло. Она прикрикнула на детей, чтобы они угомонились, выговорила Анне, что та слишком потакает детям, буквально повисла на Карло, в то же время осыпая Хэлин очаровательными улыбками, сказала ей, что она выглядит утомленной, добавив, что она-то, Катерина, хорошо знает, как сильно Карло может утомить.

Хэлин сказала себе, что должна быть благодарна Катерине за то, что та пришла. По крайней мере эта женщина вывела ее из того зачарованного состояния, в котором она находилась весь уик-энд и грубо напомнила об обстоятельствах ее, Хэлин, брака.

Сидеть в кровати — не значит готовиться к выходу в свет. Хэлин решительно встала и направилась к туалетному столику. В конце концов ей предстоит разобраться в своих противоречивых чувствах, которые возбуждал в ней ее всемогущий муж. Но не сейчас, не сегодня вечером, когда ее ждет общество этой сексуальной Катерины. Даже если у Карло ничего и не было с Катериной, оставались еще те слова, которые он произнес в брачную ночь. Он ждал шесть лет, чтобы отомстить….

Хэлин внимательно разглядывала в зеркале свою полуобнаженную фигуру. Неплохо, совсем неплохо… Ее кожа покрылась темно-золотистым загаром, пряди волос спереди выцвели под солнцем почти досветла, что создавало очень приятный для глаза эффект. Расположившись за туалетным столиком, она расчесывала свои длинные волосы, пока они не стали сиять, как листок сусального золота. Затем, отделив пряди с боков, заплела их в косички и уложила короной наверху; основная же масса волос ниспадала сзади на плечи. Потом приступила к макияжу, используя на этот раз косметику щедрее обычного: осторожно подвела свои большие глаза тонким серым карандашом, а ресницы — темно-коричневой тушью. Веки оттенила бледно-зеленым, наложив ближе к вискам более темный тон. Удовлетворившись результатом, она подошла к гардеробу, выбрала один из туалетов, который купил для нее Карло, и надела его. Это было облегающее платье из белого крепа без рукавов со стоячим воротничком и декольте; талию перехватывал узкий пояс в тон. Прямая юбка была до пола, но со скрытым разрезом сбоку, доходившим почти до бедра. Ее ножки скользнули в открытые туфельки с высокими, трехдюймовыми каблуками. Бросив последний взгляд в зеркало, она прыснула на себя из баллончика любимыми духами «Мисс Диор».

«Катерины всех стран, берегитесь!» — пробормотала Хэлин себе под нос, повернулась на каблуках и пошла вниз.

Томассо невозмутимо воспринял известие, что ему придется везти ее в Палермо, хотя никто не предупредил его заранее. Когда они подъехали к дому, он настоял, чтобы проводить ее в офис мужа. Лифт остановился на двенадцатом этаже. Хэлин проследовала за Томассо через просторный холл к двери, которая, как она думала, ведет в офис Карло. Однако это оказались не служебные помещения, а жилая квартира, занимавшая весь верхний этаж дома.

Карло открыл дверь сам. На нем был темно-коричневый махровый халат, доходивший до середины икр. А под халатом, видимо, ничего. Он вежливо отослал Томассо, взял Хэлин за руку и провел ее через маленький холл в гостиную, промолвив:

— Налей себе чего-нибудь выпить, сага, а я тем временем закончу одеваться. — Он повернулся и исчез за боковой дверью. Хэлин осталась стоять в одиночестве, оглядываясь с открытым от изумления ртом.

Это была уютная комната, отделанная твидовыми тканями в теплых коричневых тонах. Очень мужская комната, очень в духе Карло. Ей никогда не приходило в голову, что у него есть квартира в городе. Она подошла к огромному окну, воззрилась на балкон, но глаза ее ничего не видели. Какой же глупышкой она была! Неудивительно, что он частенько поздно являлся домой — видимо, развлекался здесь с подружками. Внутри у нее все содрогнулось от разочарования. Не было смысла обманывать себя: эти предположения ей не нравились, ни вот столечко. Но, быть может, она не права, быть может, это не его квартира? Она повернулась на скрип двери и увидела приближавшегося Карло в безупречном белом пиджаке.