Сандра Мартон - Упрямый рыцарь

Сейдж…

Эти злые слезы в ее глазах, когда он уходил… Слезы, которые он мог бы осушить своими поцелуями. Слезы, которые исчезли бы, если бы он произнес слова, наполнявшие его сердце.

Калеб встал и направился в кабину.

– Тед!

– Мистер Уайлд, я только что хотел попросить Салли сообщить вам об изменениях в погоде. Все наладилось. Не будет никакой болтанки.

– Мы летим назад.

– Назад, сэр?

– В Нью-Йорк.

– Хорошо, сэр. Следующая остановка – аэропорт Кеннеди.

Калеб кивнул, вернулся на свое место и начал готовить следующий раунд сражения.

К тому времени, когда они приземлились, он так ничего и не придумал. Как объяснить Сейдж, что он хотел сделать только то, что считает правильным? Она чертовски упряма и очень вспыльчива.

Калеб достал телефон и позвонил в компанию лимузинов. Они обещали прислать машину через час.

Ждать еще целый час, чтобы решить эту проблему? К черту лимузины!

Он позвонил в контору проката автомобилей.

– Какую-нибудь специальную модель, сэр?

– Самую быструю.

Когда самолет приземлился, длинная спортивная машина дожидалась его возле посадочной полосы. Поездка в Бруклин, этот конец света, должна была занять около часа.

У Калеба на это ушло тридцать минут.

Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился рядом с пожарным краном и парой мальчишек, которые выглядели так, словно участвовали в реалити-шоу, посвященном жизни гангстеров.

Калеб достал два стодолларовых банкнота и, разорвав их пополам, дал каждому по половине:

– Когда я вернусь, машина должна стоять нетронутая. Тогда получите остальное. Понятно?

Мальчишки кивнули. Калеб прошел мимо них, распахнул дверь в подъезд, взбежал по лестнице и… остановился перед квартирой Сейдж. Его сердце бешено стучало, и не только из-за галопа вверх по ступенькам.

Что ей сказать?

Сейдж вышла из душа.

Вода была почти ледяная. Завернувшись в халат, босая, она добралась до телефона и позвонила смотрителю дома.

– Горячей воды нет, – сказала она.

Смотритель зевнул и обещал посмотреть, что можно сделать. Это означало, что, скорее всего, он ничего делать не будет. Сейдж разозлилась и выложила ему все, что у нее накопилось.

Это, разумеется, не гарантировало подачу горячей воды, но все равно так лучше, чем сидеть и рыдать.

И дело было не в горячей воде и нерадивости смотрителя.

Калеб – вот истинная причина.

Неужели он не понял, что ничего из того, что он предлагал, ей не нужно?

Финансовая поддержка?

Она и сама вполне может себя обеспечить. И ребенка тоже.

А вот чего она ждала от него, на что надеялась…

В дверь позвонили.

С ума сойти… Неужели смотритель?

Сейдж взглянула на себя в зеркало. Халат. Босые ноги. Мокрые волосы. Прямо скажем – не модель. Но кого это волнует? Мистер Гатто в джинсах, скорчившись под раковиной, тоже франтом не выглядит.

Мелодия звонка требовательно заиграла снова. Потом по двери ударили кулаком.

– Черт возьми, – услышала она голос Калеба, – открой эту чертову дверь!

Сейдж всегда считала, что выражения типа «кровь отхлынула от сердца» – пример напыщенной прозы. Теперь же она испытала это на себе.

Калеб вернулся.

– Сейдж! – Дверь сотрясалась под ударами кулака. – Открой!

Она помедлила. Потом сделала глубокий вдох, повернула замок и открыла дверь. Так и есть. Калеб. Злой, как черт.

Ее глаза сузились. Ему-то отчего злиться?

– Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел на нее. Мокрые волосы. Тот же самый старый халат. Босые ноги…

Его охватил гнев.

– Почему на двери нет глазка?

– Об этом нужно спрашивать производителя.

– Это опасно – открывать дверь, не ведая, кто за ней стоит.

Сейдж скрестила руки на груди:

– Позвони на горячую линию жалоб потребителей. Ты поэтому вернулся? Обсуждать мою дверь?

– Конечно нет. Я… я… – Калеб с трудом сглотнул.

Гнев испарился. Что-то заняло его место, но он не знал что. И это пугало мужчину.

– Сейдж. Нам нужно поговорить.

– Смени пластинку, Калеб. Ты меня уже заговорил.

– Нам нужно поговорить разумно.

Она хотела снова бросить «нет», но передумала. В конце концов, он прав. Накричались они вволю, но вряд ли это можно назвать разумным разговором, к тому же у них теперь есть общие интересы.

– Пять минут, – сказала Сейдж, пропуская его в квартиру.

Калеб вошел и закрыл за собой дверь.

– Хорошо, – согласился он и замолчал, подыскивая нужные слова. – Сначала о финансовой части…

– Это я обсуждать не собираюсь.

– Просто выслушай. Я хочу заботиться о тебе. Разве это плохо?

– Я не нуждаюсь ни в чьей заботе.

– Может, и нет. Может, все дело во мне. Может, мне самому это нужно…

Калеб забыл о всякой логике, забыл обо всем, кроме того, что испытывает к этой женщине – такой изумительно красивой, что у него перехватило дыхание. Он притянул Сейдж к себе и поцеловал, сначала жарко, потом с нежностью.

– Хватит… о боже, Калеб… хватит…

Но протестовала она только на словах. Сейдж ответила на поцелуй. Он притянул ее ближе, чувствуя, как бешено стучит ее сердце.

– Сейдж, – хрипло сказал Калеб. – Прости. Я не хотел обидеть тебя. – Он обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза. – Дело не в финансовой ответственности. Дело в нас. В тебе. Во мне. В нашем ребенке.

– Ты хороший человек, Калеб Уайлд. Я понимаю, что ты хочешь сделать все правильно…

– Я хочу большего. Я хочу настоящих отношений. – Он провел губами по ее губам. – Я хочу, чтобы мы стали семьей.

– Что ты говоришь?

Он набрал воздуха в легкие:

– Сейдж, выходи за меня замуж.

– Что? О нет… это безумие…

– Послушай меня, детка. Ведь нам хорошо вместе.

– За исключением того времени, когда мы кричим друг на друга.

– Да. Это потому, что ты так же упряма, как и я. Мы подходим друг другу, – продолжал Калеб, – и не только в постели. – Он положил руку на ее живот. – И у нас будет ребенок. Мне кажется, это стоит того, чтобы пожениться.

Сейдж посмотрела ему в глаза. Он был прав. В мире полно людей, чьи браки основаны на куда менее достойных причинах.

За исключением того, что ей все же хотелось большего.

Слезы покатились по лицу женщины.

Ей была нужна его любовь.

Его сердце.

Принял бы Калеб ее в свою жизнь, если бы она не носила его ребенка?

Она полюбила этого великодушного, доброго, достойного человека.

– Сейдж. – Он вытер пальцами ее слезы. – Ты будешь счастлива. Клянусь тебе.

Она издала звук, похожий на смех, но Калеб догадывался, что смехом это быть не может: по ее лицу по-прежнему текли слезы.

Это в очередной раз доказывало, что мужчины не понимают женщин. Но как только он решил, что Сейдж собирается отказать ему, она встала на цыпочки, коснулась губами его губ и сквозь поток слез сказала: