Изабел Уолф - Вопрос любви

— Стив у-ху-ху-ху… он у-ху-ху…

— Умер? — прошептал Люк с выражением ужаса на лице. — Ты хочешь сказать, что Стив умер?

— Нет! Я хочу скасать, что Стиф у-у-ушел от меня-а-а!

— Худшего времени невозможно было и выбрать, — простонал Люк, час спустя вешая трубку. — Ну почему он сделал это именно сейчас?

Я прокрутила в уме весь разговор. Магда сказала, что пошла в «Харви Николс», чтобы подобрать себе что-нибудь к свадьбе его матери; пожаловалась, что потратила двести фунтов на платье. Она возвращалась в Чизвик на такси, когда ей позвонил Стив.

— Я начала рассказывать ему о новом платье, которое купила, — успевала выговорить она между всхлипываниями, — и о том, что с нетерпением шду снакомства с его семьей, и о том, какой — у-ху-ху — чудесный подарок я купила для его матери. А он все молчал, а потом скасал, что исвиняется, но не думает, что мне — у-ху-ху — вообще стоит ехать туда…

— Какой ужас! — с сочувствием произнес Люк. — Он то приглашает, то не приглашает. Почему?

— Он сказал — у-ху-ху, — что было бы нехорошо представлять меня его семь-у-ху-ху-е, когда сам он не считает, что из наших отношений что-то может получиться.

Бедная Магда, подумала я. А ведь ей казалось, что их отношения наладились.

— А как он все объяснил? — спросил Люк с таким напором, словно был ее разгневанным отцом. Я бы не удивилась, если бы он потянулся за хлыстом.

— Он сказал — у-ху-ху, — что мы совершенно несовместимы. Сказал, что — ух-ух-у — считает меня очень красивой и привлекательной…

— Но это так и есть, — с негодованием вставил Люк. — Это любой скажет.

— Спасибо. — Она шмыгнула носом. — Но он сказал — у-ху-ху, — что не думает, что я ему… подхошу. Но я подхошу! — завыла она. — А как же? Я ведь потратила целых восемьдесят фунтов на очень милый подарок для его матери, хотя она мне даше не нравится!

— Конечно, ты подходишь, — сердито сказал Люк. — Этот человек просто ненормальный! — Я не поняла, был ли его гнев вызван искренней супружеской преданностью или же тем, какое влияние потенциально это происшествие могло на него оказать.

— Он сказал — у-ху-ху, — что несколько недель подбирал слова.

— А это не из-за работы? — спросил Люк. — Не из-за того клиента, с которым у вас возникло маленькое разногласие?

Повисла пауза.

— Какого клиента?

— Того, которого ты назвала идиотом.

— А, нет, это никак не связано, — всхлипывала она. — Тот отвратительный коррротышка переметнулся к другой фирме, так что тут нет связи…

Люк закатил глаза…

— Может, Стив, бросив ее, просто отомстил ей? — предположила я, когда мы переваривали эту новость несколько мгновений спустя.

Люк покачал головой:

— Нет. Она ему нравилась — уж наверняка, а иначе с чего он так долго был с ней? — но, видимо, понял, что жить с ней — неоправданный риск. Такому человеку нужна воспитанная, солидарная с ним жена, а Магда слишком непредсказуема. И его поступок для меня очень плохая новость.

— Ты думаешь, она по-прежнему не будет против поездки Джессики?

Он измученно вздохнул:

— Нет. Она захочет, чтобы Джессика осталась дома, потому что Магда начнет себя жалеть.

— Бедная Джессика, — сказала я. В какой-то момент разговора мы слышали, как она успокаивала Магду: «Не плачь, мама. Я же с тобой. Пожалуйста, не плачь». У меня разрывалось сердце.

Я ждала известий о том, что в Венецию они не поедут. И даже надеялась, хоть мне и было стыдно, что, если Джессика не поедет, Люк возьмет меня с собой. Но дни шли, а он ничего не говорил. Магда звонила так же часто, только он больше не включал громкую связь, потому что считал, что это бесчестно по отношению к ней в ее-то состоянии.

— Значит, поездка состоится? — спросила я в среду, за два дня до отъезда. Мы смотрели викторину. Только что началась рекламная пауза.

— Да, — сказал он. — Состоится.

— И Магда не против, чтобы ты взял с собой Джессику? — Он кивнул. — А ты не думаешь, что она придумает что-нибудь в последнюю минуту?

— Нет… Не думаю. — Казалось, что он слегка возбужден. Наверное, в глубине души Люк по-прежнему опасался, что она выкинет-таки очередную штуку.

— Ну хорошо, она хотя бы не настолько эгоистичная, даже несмотря на свое несчастье. — Я вдруг почувствовала уважение к ней и сама себе поразилась.

— А у меня для тебя кое-что есть, — сказал Люк.

— Да? А что?

Он перекинул руку за спинку дивана и извлек оттуда пакет с надписью «Георгина фон Этцдорф». Внутри лежал шелковый халатик немыслимой красоты с бутонами красных тюльпанов.

— Спасибо. — Я чмокнула его в щеку. — Он очарователен.

— Это меньшее, что я могу. Я хотел купить его раньше, но был слишком занят.

— Он мне очень нравится. Буду его беречь. — Я взяла Люка под руку. — Так сколько дней тебя не будет?

— Четыре. К счастью, в пятницу нет занятий в школе — учителя на учебе, и у нас еще один свободный день, а вернемся мы в понедельник вечером.

— А когда свадьба?

— В субботу.

— А напомни, где ты будешь жить? — Он пристально посмотрел на меня. — Я просто хочу узнать, как туда звонить. Как этот отель называется? Я забыла.

— Ну… у меня будет с собой мобильный. Шоу начинается. — Мы повернулись к экрану.

— Где после падения Франции в 1940 году располагалась резиденция Французского государства?

— В Виши! — крикнул Люк.

Верно.

Больше мы с Люком так и не увиделись, потому что Джессика перед отъездом ночевала у него. Я позвонила ему, когда они в Хитроу ожидали посадки.

— Джессика довольна?

— Еще бы. Ты довольна, дорогая? — спросил он. — Джессика!

— Да, — услышала я ее ответ где-то в отдалении. — Я очень довольна! — Я была рада, что девочка не только отправилась в Венецию, но и получила отдых от трагедии своей матери.

— Когда вы будете на месте?

— Около двух, мы зарегистрируемся в отеле, а потом пойдем осматривать окрестности. — «Динь-динь». — Посадку объявили, я позвоню позже.

Мне не хватало Люка, но я была счастлива за него, воображая себе их двоих, плывущих по каналу в гондоле или в водном такси. Я представила себе лицо Джессики, когда она смотрит на каналы, церкви, палаццо, старинные полотна. Как слушает Люка, который рассказывает ей о Джорджоне, Тициане и Веронезе. Она была уже в том возрасте, когда могла оценить поездку по достоинству.

Тем вечером мы поговорили с Люком совсем немного — они отправились на Мурано, чтобы посмотреть, как выдувают стекло, и он перезвонил мне в обед на следующий день. После этого они собирались на свадьбу, поэтому я не стала звонить ему. Но к восьми вечера я подумала, что было бы неплохо поговорить с ним, однако его телефон был отключен, и, чтобы развлечься, я включила телевизор. Там только что начался фильм о Дарданелльской операции, приуроченный, как я прочитала в газете, к девяностолетней годовщине. В фильме была сцена в госпитале, и вдруг я увидела там Тару Маклауд. Она играла главную женскую роль — медсестру, которая влюбляется в раненого офицера, но он женат и у него есть ребенок, поэтому они не могут быть вместе. Ситуация, обратная той, что произошла в реальной жизни. Когда пошли завершающие титры, я подумала, не видел ли этот фильм и Том и что он при этом чувствовал.