Алина Кускова - Любовь, или Кошка на окошке

На улице Женька повернулась в его сторону и хорошенько пригляделась. Так и есть! Его конопатая физиономия светилась радостью триумфатора. В довершение к этому Костромин обнял Женьку за талию. Полминуты потерпев это, Женька скинула его руку с талии и предупредила, что фамильярностей больше не потерпит.

— Гы-гы, — сказал Ванька голосом из прошлого, — а ты что, замуж выскочила?!

И тут в первый раз Женька задумалась: а с какой стати она согласилась провести с ним вечер? Совсем ополоумела, что ли? Куда делось ее неписаное правило, что лучше одной, чем с кем попало?

— А я так и не женился! — признался Костромин, не дождавшись ответа.

Отчего же с кем попало, подумала Женька. Ваньку она знает давно, он, подлец и негодяй, к ней на свидание не пришел… Стоп. Не в том ключе она сейчас рассматривает свалившегося с небес холостяка. Может быть, все это время он ждал только ее, думал только о ней, мечтал, надеялся на взаимность…

— Одни дуры попадались, — принялся рассказывать ей историю своей жизни Костромин. — На Вальке я чуть не женился! Хорошо, что не женился.

Нет, оказывается он думал не только о Женечке Жуковой. У него было полно баб! Нафантазировала ты, Женька, себе чего-то несусветного.

— Потом Верка была. Ну, той я сразу сказал: или я, или загс.

— И что она выбрала? — хмыкнула Женька, догадываясь.

— Загс с другим, — кивнул Ванька. — Ну и дура!

— Вань, ты нисколько не изменился!

Женька растерялась. Теперь она не понимала, что же такого в нем нашла раньше? Отнести ее к тому типу женщин, который подбирает себе мужчину по принципу «и такой сойдет», было нельзя. Эх, как же она в юности обманывалась!..

Женька тяжело вздохнула. Костромин принял это на свой счет.

— Не переживай! Это к лучшему, мы же опять соединились.

— Ты не слишком спешишь? — прищурилась Женька.

— Спешить будем вместе.

Костромин распахнул перед ней дверцу серебристой иномарки, припаркованной на улице неподалеку от ее дома.

— Домчу за пять минут!

— За пять минут доедем только до «Макдоналдса», — скептически заметила Женя. — Это спальный район. И знаешь, Вань, я не хочу в ресторан. И ехать никуда не хочу. Давай просто погуляем по парку, у нас здесь рядом прекрасный парк с прудом, где живут ручные утки. Их можно покормить батоном из вон той булочной.

Костромин согласился, хотя на протяжении всей дороги до булочной и обратно бубнил про то, сколько Женька потеряла, не приняв его предложение. Словно сам себя сглазил! Но в парке ему понравилось. Птицы уже стихли, ожидая наступления сумерек, собаководов и родителей с детьми тоже было мало.

Они шли по пустынной дорожке, когда Женька неожиданно спросила, перебивая Костромина, монотонно рассказывающего ей историю своей очередной неудачной любви:

— Вань, а почему ты тогда не пришел?

— Когда?

— Ну, тогда, когда я ждала.

— А, тогда? Дык прикинь, Жень, я ногу сломал!

— Как сломал?!

— Обыкновенно. Полез тебе за цветами через забор в какой-то палисадник в частном секторе, уже нарвал букет, и вдруг выскакивает собака. Огромная такая, ротвейлер. И хрясь челюстями возле меня. Я цветы кинул и полез на забор. Она — за мной! Прыгает, зараза, наверх, еле успел на ту сторону перемахнуть. Успеть-то успел, только свалился неудачно и ногу сломал. Хозяин собаки вышел и «Скорую помощь» мне вызвал. В больнице валялся месяц, потом дома сидел почти полгода.

— Так поэтому ты тогда не пришел… — потрясенная рассказом Женька чуть не потеряла дар речи.

— А ты почему подумала, я не пришел? — гаркнул Костромин. — Девчонки же сказать хотели! Я сам на тебя обиделся. Ждал, что придешь, проведаешь.

— Я не знала. — Голос Женьки дрогнул. — Извини, Вань.

— И я не знал, что ты не знала. А хорошо, что мне сегодня так повезло и я твой адрес добыл! — воскликнул Костромин.

И взял Женькину руку в свою лапищу.

Нет, рассудила Женя Жукова, жалость по поводу его сломанной ноги — это одно, а отношения, к тому же близкие, — это совсем другое. Она аккуратно высвободила свою ладонь. И заметила:

— Цветы воровать нехорошо, Костромин.

— Так я же для тебя старался! — как маленький, прогундосил Костромин. — Но ты права, да, цветы воровать нехорошо, потому что можно упасть и сломать ногу. Слушай, Жень, выходи за меня замуж. Мы тебе купим цветочный магазин.

— Вань, какой ты смешной! — рассмеялась Женечка. — Ты же ничего про меня не знаешь. Какое замужество?!

Девушка была поражена его откровением. Надо же! Костромин все еще ее любит! Он ее искал и нашел, замуж вот зовет. Какая прелесть.

— Ничего смешного не вижу, — рассудительно начал тот. — Тебе скоро тридцатник, а ты все одна. Рожать пора и семьей обзаводиться. К тому же я знаю все твои плюсы и минусы.

— Минусы? — оживилась Женька. — А какие у меня минусы?

— Ты слишком вредная и самостоятельная, — признался Ванька.

— Какая дважды прелесть, — хмыкнула Женька. — Это считать как признание в любви?

— Как хочешь считай.

— Бабушка, бабушка, а как вы с дедушкой поженились? — просюсюкала Женька, изображая голоса своих будущих внуков. — А так, внученька, твой дедушка сказал, что я старая дева и больше никому, кроме него, не нужна. Правда, романтично? — добавила она уже своим обычным голосом.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Костромин. — Какая романтика? Хочешь, я сейчас тебе с этой грядки все цветы сорву?!

— Ну, во-первых, это не грядка, а клумба. А во-вторых, цветы не мои, а общественные, так пусть на них общественность и любуется, — отрезала Женька.

Они еще немного прошли по дорожке, после чего остановились возле пруда. К берегу сразу подгребли две утки.

— Откуда они только взялись? Птицы спать собираются, а эти клянчить притюхали.

— Вань, это мы для них батон покупали, — улыбнулась Женька.

И принялась кормить уток. Пару кусков те схватили с удовольствием, а потом начали отлынивать от процесса поглощения еды.

— Жень, — сказал Ванька задумчиво. — Я знаю, что для такого предложения нужно давать время подумать. Я тебе его даю.

— Вань, ты очень щедрый, — не отрывая взгляда от уток, похвалила его Женя.

— И заботливый, — добавил не страдающий от скромности Костромин. — Но не уводи разговор в сторону. Я тебе даю пять дней! Целых пять дней ты можешь ходить, лежать, стоять и думать о выгодном замужестве со мной. Как?

Женьке не хотелось спорить и портить этот прекрасный вечер. Поэтому она охотно кивнула:

— Согласна. Ой, согласна подумать пять дней. А если мне понадобится больше?

— Зачем? — удивился Костромин. — У тебя есть пять дней и пять ночей — уйма времени. Тоська вот тогда сразу поняла, какой я идеальный муж, только я передумал. Сразу.

— Значит, и со мной можешь передумать?

— С тобой нет, — отрицательно покачал головой Костромин. — Ты в числе моих баб… пардон… девчонок особенная. Первая любовь!