Алина Кускова - Любовь, или Кошка на окошке

— Какой почетный титул, — усмехнулась Женька.

— А то, — согласился с ней Костромин.

Они гуляли недолго, шли рядом, словно два школьника на первом свидании. Ласковый летний ветер развевал Женины волосы, охлаждая голову и проветривая мозги. И Женька наконец поняла фразу о том, что нельзя дважды войти в одну реку. Что было, то прошло. Прошлое нужно отпустить, в каком бы привлекательном виде оно вновь ни являлось. И какие бы выгодные предложения ни делало. Жизнь идет вперед, продолжается, оглядываться назад никогда не имеет смысла. Тем более сейчас, когда словно глаза открылись: и чего она раньше в нем находила? Разве можно Костромина сравнивать с Евгением? О, она уже сравнивает?! Да никакого сравнения!

— Вань, — сказала Женька, когда они остановились возле ее подъезда, — извини. Но я не буду думать пять дней.

— Вот и молодец, — обрадовался он и полез в карман, достал оттуда бархатную коробочку. — Я знал, что тридцатник сыграет свое дело.

— Мне двадцать девять лет, — уточнила Женька. — Но ты неправильно меня понял. Я не хочу возобновлять с тобой отношения.

— Так мы и не будем! — махнул коробочкой Костромин. — Поженимся, и все. Зачем нам цветочно-конфетный период? Я уже один такой отхромал.

— Мы не будем жениться.

— Я тоже сначала за пожить в гражданском браке!

— Костромин! Я тебя не люблю, — сообщила Женька.

Но, оказывается, суровая правда Костромина не испугала.

— Так и не надо, — махнул рукой он. — Я тебе не любовь предлагаю, а замужество. Это гораздо лучше и выгоднее, заметь, Жень.

— Ты не изменился, — констатировала Женечка. И решительно проговорила: — Ванечка, прощай.

— До завтра?

— Нет, прощай.

— Ты меня отвергаешь?! — опешил Костромин. — Меня, серьезного, состоятельного, во всех отношениях сложившегося мужика?! Жукова, совсем обалдела?! Тебе тридцать лет, и ты никому не нужна! Меня Светка два часа уговаривала к тебе приехать, сказала, что ты заранее на все согласна!

— Она ошиблась, — отчеканила Женька и пошла в подъезд.

— Вот дура-то, — бубнил ей в спину Костромин, пока Женька не хлопнула у него перед носом тяжелой дверью. — Раньше нормальной девчонкой была, с годами совсем из ума выжила. Замуж идти отказывается! Да я второй раз не предлагаю. У меня баб как семечек в подсолнухе. Да у меня, да у меня…

— У меня есть я, и этого вполне достаточно, — говорила себе Женька, взбегая по ступенькам лестницы. Лифт она тоже проигнорировала. — Разве мне нужен придурочный мужчина?! И если никого больше нет, то это не значит, что я одинока. Я не одинока, я самодостаточна.

Она остановилась у двери и перевела дух. Прислушалась. Ей бы хотелось услышать тишину, но из квартиры раздавалось раздирающее душу мяуканье. Женька обомлела. Кто там? И что он делает с Матильдой?! Она принялась искать в сумочке ключи от квартиры, но не нашла. Забыла?! Тогда как же закрыла дверь? Нет, потеряла! Она потеряла с Костроминым не только свои мозги, но и ключи?! И что теперь делать? Где Евгений? Сколько можно прохлаждаться с Колокольцевой?!

А если там Матильде плохо и бедная кошка валяется в мучительных коликах… Стоп. Женька оставила ее… в ванной комнате. Нет! Она закрыла кошку в туалете! И Матильда весь вечер просидела там. Женька прислушалась. Да, звуки доносились приглушенные. Кошка жива, но Женька попала… Ольга Геральдовна ее убьет! Нет, хуже — выгонит со снимаемой жилплощади. Но прежде всего ее убьет Евгений! И будет сто раз прав.

Нет, с другой стороны, он тоже где-то шляется! Вот где, спрашивается, он ходит? А если не вернется домой на ночь, что она станет делать?! Матильда погибнет от клаустрофобии. Женька полезла за телефоном, решив позвонить Евгению, и тут же нащупала в сумке ключи. Нервничала и не находила, а они на месте! Она облегченно вздохнула.

— Что случилось? — раздался рядом с ней голос Евгения.

Женька обомлела и осела на пол.

Он был такой… такой… такой… Как она еще могла сравнивать!

— Что-то случилось? — повторил он свой вопрос.

«Да, — захотелось ответить ей, — я в вас влюбилась». Однако вместо этого она тряхнула головой, освобождая ее от наваждения. И пока бедная девушка находилась в заторможенном состоянии, Евгений сам догадался.

— Матильда?!

Женька кивнула, и он кинулся к двери.

Если бы можно было говорить так про кошку, то Женька сказала бы, что ни за что и никогда не пошла бы с Матильдой в разведку. Истеричное создание, которое случайно оставили в запертом пространстве метр на метр, перевернуло все вверх дном. Мало того, что гранулы наполнителя оказались на полочке для аэрозолей, так еще рулон туалетной бумаги кошка разодрала, превратив его в конфетти. Женька прямо так и видела, как кошка нервно рвала бумагу на мелкие кусочки, а потом раздирала эти мелкие кусочки на еще более мелкие… Что она при всем этом чувствовала, оставалось загадкой. Правда, не для Евгения.

— Как она страдала! — укоризненно прокричал он вслед вырвавшейся на свободу кошке.

Матильда умчалась в сторону кухни. Женька благоразумно предпочла не высовываться из туалета и навести там порядок.

— Зачем вы ее оставили здесь?! — Пока Женька убирала, внук Ольги Геральдовны ходил мимо нее по коридору, сложив за спиной руки. — И где вас черти носили?!

— Меня где носили?! — возмутилась Женька. — Это вы шлялись неизвестно где! И неизвестно с кем!

— Да будет вам известно, я ходил на концерт с вашей подругой Колокольцевой!

— Ах, какая прелесть! Странно, что сейчас вы без нее!

Женька побежала за пылесосом, схватила его и принялась собирать конфетти.

— Я без нее, потому что…

— Я ничего не слышу, пылесос гудит. И ничего не хочу слушать. Мне не нужны ваши оправдания.

— Мои оправдания?! — возмутился Евгений и, выхватив у Женьки пылесос, стал убирать мусор сам. — Это вы во всем виноваты! Сами забыли кошку, сами навязали мне эту гопницу…

— Гопницу?! — не смогла сдержать радости Женька.

Она села на телефонную тумбочку, отодвинув в сторону аппарат, и, положив ногу на ногу, принялась наблюдать за действиями Евгения.

— Да потому что я впервые хожу в концертный зал с девушкой, которая там предпочитает спать!

— Что? — притворилась Женька, которой жутко захотелось, чтобы он все это повторил. Именно с такой интонацией, именно с такой обидой и горячностью. — Не слышу.

— Ваша подруга спит, слушая Дебюсси, Грига и Чайковского. И ко всему прочему, этот великий композитор у нее ассоциируется с чаем!

— Ах, какая беда! — рассмеялась Женька. — Прям бедствие мирового масштаба — уснуть на концерте. А может быть, у нее бабушка при смерти. И бедная Колокольцева перед тем, как идти к вам на свидание, всю ночь просидела в больнице перед кроватью умирающей!