Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)

— Ох, — пробормотала Клу, сосредоточив внимание на главном событии.

Тут были представлены все виды борьбы: клетка для смешанных боевых искусств, боксерский ринг, ринг тайского бокса, зона для ближнего боя и большая зона для других варварских кровавых видов спорта. Каждое пространство было переполнено людьми: либо окровавленными от борьбы, либо подпрыгивающими на ногах и готовыми встретить нового соперника. Я никогда не видела такой демонстрации мужественности: грубости и необузданности.

Потные полотенца были развешаны на стульях, и скромность не существовала, когда мужчины меняли порванные вещи на свежие. Кулеры с водой и медицинские будки располагались между каждой ареной.

Мое дыхание участилось, смешавшись с ароматом дезинфицирующего средства, пива и чистого запаха тяжелого труда. Я не могла сосредоточиться только на чем-то одном. Борьба началась с удара кулаками и жуткого звука с ринга тайского бокса, в то время как другой бой в клетке смешанных боевых искусств был уже закончен — победитель прыгал вокруг своего пораженного соперника, размахивая в воздухе измазанными в крови кулаками.

Куда бы я ни посмотрела, мужчины ухмылялись, публика поддерживала бойцов, и люди излучали жизненную энергию. Мое тело поглощало каждую унцию живости, сохраняя ее.

Что за ад это место?

Огромный баннер свисал с потолка, прямо над всеми пятью боевыми рингами.

«Бой с честью, бой с дисциплиной, бой с удвоенной силой».

На моих руках появились мурашки. Слова были резкими, проницательными, обещая больше чем просто насилие — целый новый мир, о существовании которого я раньше не знала. Вопреки своим привычкам, я хотела узнать больше. Клу была права — зрелище мужской борьбы разбудит во мне что-то более глубокое, темное и менее покорное. Мы можем быть утонченными и социально приемлемыми снаружи, но в сердце мы все еще были животными. Всю жизнь я боролась в своих собственных сражениях, но сейчас задумалась, каково это было бы иметь кого-то, кто сражается рядом с тобой.

— Мне кажется, я умерла и попала в мужской рай, — прошептала Клу, ее миндалевидные глаза были шире, чем я когда-либо видела. Щеки вспыхнули, как только мужчина на боксерском ринге получил удар в челюсть от борца, сверкающего от пота и румянца.

Каждый человек держался на краю острого удовольствия, даже те черные и в синяках, потягивая ледяную воду из бутылки, подшучивали и наблюдали, как бьют товарищей.

Атмосфера в комнате не была дикой или жестокой, как я ожидала. Это был пример старого боя. Эксклюзивность. Богатство. Неписаный кодекс, гласивший, что они должны стараться выиграть, но никогда не должны убивать. Я ощутила сдержанное успокоение, но, в то же время, странное раздражение.

Бойцов было так много, что я понятия не имела, как Клу собиралась найти человека, которого пришла увидеть.

Музыкальные треки сменились от страстных до быстрых, пульсирующих. Не настолько громко, чтобы отвлечь бойцов, но это добавило еще одну особенность этому странному, нелегальному клубу.

Внезапно руки обвились вокруг Клу, оттесняя ее с моей стороны. Я моргнула, как только высокий мужчина с коротко подстриженными темными волосами и черной как смоль кожей притянул ее к себе ближе. Его руки держали Клу ниже талии и устанавливали границы, обернувшись вокруг нее с показанием принадлежности, но в то же время с нежностью.

— Ты запомнила адрес и пароль. Я впечатлен. — Он уткнулся носом ей в горло, заставив Клу издать шквал похотливого хихиканья.

Мое сердце задрожало от волнения за нее. Мне нравилось видеть ее улыбку. Не думаю, что видела прежде ее такой влюбленной. С тех пор как я забрала ее домой в ту роковую ночь и собрала ее назад по кусочкам, я боялась, что она не будет доверять мужчине достаточно, чтобы позволить ему приблизиться. Поэтому она и назвала себя Клу (прим. пер. — с английского Clue — ключ, улика, разгадка, путеводная нить, ход мыслей, нить, ключ к разгадке) — хотела быть тайной, которую мужчина не может разгадать.

Мой взгляд бегал между ними, сердце забилось, чувствуя искру, их потребность друг в друге. Если похоть можно было бы увидеть, то они были бы завернуты в облако эротического цвета.

Если Клу была азиатской красоткой, то этот мужчина был африканским Адонисом. Если они решат продолжить свой род, то их дети будут очень эффектными.

Мысль о детях вернула меня к Кларе.

Ее хорошенькое восьмилетнее лицо заполнило мой разум. Ее длинные волосы, так похожие на мои, и темные карие глаза заставляли мое сердце плакать, понимая, что наше время вместе на исходе.

Она не была похожа на своего отца, за что я каждый день благодарила вселенную. Она была моя. Вся моя.

Но ненадолго.

Память прорвало, и меня накрыл прилив головокружения. После недель почти без сна, постоянного стресса и тела гудящего от гнева и слез, я испытывала сиюминутное ощущение контроля над собой, но ошибалась.

Штопор схватил меня за предплечье, крепко удерживая. Его прикосновения были теплыми и братскими, по сравнению с искрой между ним и Клу:

— Ты в порядке?

Клу освободилась из его объятий, чтобы поддержать меня с другой стороны. Я думала, что повернула за угол, открыла для себя новую дорогу, придя сюда. Я хотела бороться. Не утопать.

Встав во весь рост, я улыбнулась и махнула рукой.

— Я такая невнимательная. Видимо, просто пропустила сегодня обед, вот и всё. — Я не могла испортить Клу веселье. Я не имела права. Не после всего. — Хотя спасибо за заботу. — Делая шаг назад от них, я придала воодушевление своему голосу: — Так ты Штопор? Клу мне много о тебе рассказывала. — Она никогда не говорила мне о нем.

Он осмотрел меня сверху вниз, убедившись, что я могу стоять без посторонней помощи, прежде чем засмеялся:

— Это мое боевое имя, так что да. Сегодня я — Штопор, — его черные глаза блеснули, когда он наклонился ближе. — Мое настоящее имя Бен. Клу мне тоже рассказывала много о тебе. К моему удовольствию.

Доброжелательность его глубокого голоса и то, что я знала его настоящее имя, помогли мне расслабиться, и я усмехнулась:

— Мне нравится это. Две личности.

Так же, как у меня.

Вплоть до недавнего времени у меня было две личности. Я придумывала сказки и сочиняла истории так легко, как если бы они были правдой. С помощью волшебной ручки я написала свою собственную историю под названием ложь.

И это сработало.

Я выжила.

Клу спросила:

— Как называется этот клуб? Я не смогла увидеть название на здании. — Ее глаза танцевали вокруг темного пространств, впитывая удары и увертки полуобнаженных мужчин.

Мой интерес возрастал, и мое чертово сердце взбудоражилось. Мне не нравилось признавать это, но мужская энергия этого места будила что-то глубоко во мне. Оно заставляло желать обуздать своего внутреннего бойца — превратиться в кого-то опасного. Это в равной мере давало мне несчастье и надежду.