Симона Элькелес - Лучше, чем идеально (ЛП)

— Ох. Ладно. Потом мы можем заняться чем-нибудь еще. Чем-то супервеселым.

Супер.

— Что если просто пойти пообедать? — по крайней мере, я буду избавлен от необходимости есть одно из ее домашних блюд. Я сижу и стараюсь не пялиться на ее растущий живот.

— Значит, ты идешь?

Я смотрю ей в лицо и умоляю себя пожалеть ее. Думаю, если бы она была моей женой, я бы хотел, чтобы кто-нибудь сходил с ней.

— Да, я иду.

— Спасибо, Дерек! Ты — лучший! — она пытается сесть на край моей кровати, но теряет равновесие и едва не падает, пока я не помогаю ей принять устойчивое положение. Оставив попытку сесть, она встает рядом с кроватью и кладет руки поверх живота. — Так... Маленькая птичка мне нашептала, что ты получил письмо от бабушки. Это так мило.

— Верно, — если бы она знала мою бабушку, которая заботилась только о себе и, скорее всего, лишь оскорбляла бы Брэнди на публике, она бы не сочла, что это мило.

— Что она пишет?

— Что она шутит как цирковая бородатая леди.

— Правда?

— Нет. Она умирает и хочет, чтобы я навестил ее в Техасе.

Она склоняет голову набок.

— Тоже шутка?

— Не шутка. Я собираюсь навестить ее, — после прошлой ночи я понял, что Эштин мой криптонит. Такое ощущение, что мы слишком сблизились и должны отступить.

Я слышу, как хлопает входная дверь. Похоже, Эштин отправилась на тренировку, и она явно все еще в бешенстве. Двумя часами позже, когда она подъезжает к дому на своей полуразвалившейся машине, а я ремонтирую сломанную обшивку сарая, я по-прежнему не знаю, что мне следует сказать ей.

Она, прихрамывая, идет в дом. Ее волосы собраны в низкий хвост, а на коленях травяные пятна. У нее была жесткая тренировка. Говорю себе оставить ее в покое, но не могу добиться этого от своего разума. Я нахожу ее держащую ногу в ведерке со льдом в гостиной. Брэнди красит ногти, а Джулиан сидит рядом с Эштин и смотрит телевизор.

— Эштин, мы можем поговорить? — спрашиваю я.

— Нет, — она указывает на свою ногу в ведерке. — Мне не здоровится и надоело играть в игры. Позови Бри.

— Ну что за дерьмо. Я не планировал заканчивать прошлый вечер так, как это произошло.

Джулиан пинает меня по ноге.

— Дерек, ты сказал «дерьмо».

— Ну и?

Он наклоняется поближе и шепчет:

— Это плохое слово.

Брэнди кивает:

— Оно занесено в список слов «ни-ни». Ты не можешь его произносить.

Только Брэнди может завести список «ни-ни».

— «Дерьмо» не является плохим словом, — я смотрю на Эштин, ожидая подтверждения, но она пожимает плечами, словно у нее нет мнения по этому вопросу. Девчонка может придумать довод ко многим незначительным мелочам, но когда дело касается того, чтобы поддержать меня, она теряет дар речи. — Я могу придумать массу других слов похлеще, чем «дерьмо».

— Прекрати так выражаться, — Эштин присоединяется к команде «ни-ни» списка. — Ты развращаешь моего племянника.

— Ты просто злишься на меня из-за прошлого вечера.

— Ты заблуждаешься, — говорит Эштин. — Что хуже некуда.

— Погодите-ка, я что-то пропустила? Что произошло прошлым вечером? — спрашивает Брэнди.

Эштин пристально смотрит на меня.

— Ничего не случилось. Правда, Дерек?

— Правда.

— Куда вы двое ездили?

— Прыгали на батутах, потом в «Белую ферму», — говорит Эштин.

Нахмурив брови, Брэнди опускает пилочку.

— Тогда почему ты зла на него? Это же похоже на развлечение.

— Я не хочу говорить об этом, Брэнди. Хорошо? Ты, как и все остальные, продолжаешь думать, что Дерек безупречен.

— Никто не безупречен, — говорю ей я. — Даже ты Эштин.

— Я никогда не говорила, что я безупречна. На самом деле, я идиотка.

— Не ты одна.

Когда несколько минут спустя домой возвращается Гас, он бросает взгляд на Эштин, держащую ногу в ведерке со льдом, и бормочет что-то об отмене футбольного лагеря и возврате его денег.

— Что еще за футбольный лагерь? — переспрашивает Брэнди.

— Твоя сестра хочет поехать в какой-то футбольный лагерь в Техасе. Самостоятельно, — объявляет Гас. — Этого не случится.

— Погодите, у меня есть идея! — Брэнди, моя легкомысленная мачеха, поворачивается кругом и смотрит на меня так, словно я могу спасти положение. Она хлопает в ладоши, стараясь не повредить свеженаманикюренные ногти, и взволнованно говорит: — Дерек едет в Техас навестить бабушку, он может подбросить Эштин до футбольного лагеря, затем повидаться с бабушкой, потом он заберет Эштин и поедет домой. Это идеальное решение!

Все взгляды обращаются ко мне. Неужели Брэнди думает, что, поместив нас вместе в машину, чудесным образом исправит что-то неправильное в жизни ее сестры? Этого не произойдет.

— Я так не думаю.

Эштин кивает.

— Согласна. Это ужасная идея.

Гас кивает.

— Значит, все улажено, Эштин. Ты не едешь.

Эштин

Следующие два часа я провожу, обзванивая всех, кого знаю, помимо моей группы друзей. Никто не может поехать со мной в Техас. У меня закончились все варианты... почти.

Дерек.

Я скорее целую неделю не буду ничего есть, кроме зеленого смузи, чем застряну с ним в дороге. Я выставила себя круглой дурой на нашем «несвидании», и чувствую себя идиоткой, потому что каждый раз, когда я думаю об его руках на своем теле или о движениях его языка, касающегося моего, мои коленки подгибаются, и я ощущаю покалывание в животе. Ненавижу себя за то, что попалась в ловушку Дерека.

Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, затем пытаюсь придумать план, как добраться до Техаса без Дерека. Блин, это невозможно.

Дерек — единственный человек, который может помочь мне. Я нахожу его снаружи, на крыше сарая, он без рубашки. Он забивает гвозди, но все о чем я могу думать — эмоции от того, как ощущались этих упругие мышцы пресса прошлым вечером. Мне хочется стереть это воспоминание из своей головы, но очевидно это никогда не произойдет.

— Нам нужно поговорить, — произношу я.

Он продолжает забивать гвоздь.

— Зачем? Готова поговорить о том, почему ты так разозлилась?

— На самом деле нет, но у меня нет выбора, — вздыхаю я. — Мне не следовало целовать тебя прошлой ночью. И тебе целовать меня. Это было большой ошибкой, жалеть о которой я буду вечно. Я зла на тебя из-за попытки соблазнения, и злюсь на себя из-за того, что позволила этому произойти. Ты застал меня в минуту слабости и сжульничал, зная, что я не смогу повернуть время вспять и стереть это. Ну вот, я высказалась.

— Знаешь, вечность — это долго, — говорит он.

— Я прекрасно это понимаю, спасибо, — отвечаю я. — Не хочу просить тебя об этом, но мне нужна твоя помощь с поездкой в Техас, чтобы добраться до футбольного лагеря. Я обзвонила всех, кого знаю, и даже нескольких людей, которых практически не знаю. Никто не может.