Люсинда Райли - Цветы любви, цветы надежды

— Дорогая! — Женщина раскрыла объятия и прижала Джулию к своему пышному бюсту. — Как чудесно, что вы снова вместе! — пьяно пробормотала она с техасским акцентом. — Я думала, этот день никогда не настанет.

— Я тоже, — криво улыбнулась Джулия.

— Мы так корили себя, ведь это после нашей вечеринки... случилось несчастье.

— Вы зря себя корили, — смущенно отозвалась девушка. — Как вы сами сказали, это был просто несчастный случай.

Маделина чуть отпрянула назад и уставилась на нее мутным взглядом.

— Дорогая, я просто восхищена вашим великодушием! Вы всех прощаете, да?

— Прощаю за несчастный случай? — в легком недоумении спросила Джулия.

— Ну, да! Мы говорили Ксавьеру, чтобы он остался на ночь.

— Почему? — выдавила Джулия.

— Потому что, дорогая, мы видели, что ему нельзя садиться за руль. Так же, как и всем остальным, — добавила она, покачиваясь из стороны в сторону.

До Джулии постепенно дошел смысл услышанного.

— Вы хотите сказать, что Ксавьер был пьян?

— А вы разве не знали? Он сказал нам, когда приходил на ленч несколько недель назад, что все вам объяснил. Что вы поняли и простили его.

Видимо, выражение лица Джулии напугало Маделину, и она зажала рот рукой.

— О, Господи, надеюсь, я не сболтнула лишнего? Ведь мы все любим выпить, правда? Посмотрите, что творится! — Она обвела рукой шумную пьяную толпу. — Держу пари, что многие из них приехали без водителя и сами поведут машину. Это могло случиться с каждым, и я лично никого не осуждаю. Ваш любимый снова с вами, — душевно пропела она. — Приезжайте к нам в гости, дорогая!

Вечеринка продолжалась. Джулия уложила все, что могла, в маленький рюкзачок, с которым приехала. Ксавьер сидел за роялем, развлекая оставшихся гостей своей блестящей игрой.

Он не скоро заметит ее отсутствие.

Оставив свой рюкзак у двери спальни, она на цыпочках пересекла лестничную площадку и вошла в детскую: до сих пор у нее не хватало смелости сюда заглянуть. Ее нос тут же уловил знакомый запах, а глаза наполнились слезами. Здесь все вещи напоминали о ее маленьком сыне, но она, не обращая на них внимания, двинулась прямо к его кроватке.

Там на подушке лежал Помми, любимый плюшевый мишка Габриэля. Джулия взяла игрушку и прижала к груди, потом подошла к небольшому платяному шкафу и выбрала одну из футболок.

Уже от двери она послала в детскую воздушный поцелуй, потом уложила два своих сокровища в рюкзак, спустилась по лестнице на первый этаж и вышла из дома.

Я опираюсь на подлокотник удобного кресла и смотрю в иллюминатор на проплывающий внизу мир. Хоть я постоянно летаю в самолетах, меня по-прежнему восхищает это чудо. Оно помогает отрешиться от повседневной суеты и оценить свою жизнь как бы с высоты птичьего полета.

Почти совсем темно, и, судя по маршруту, отображаемому на моем дисплее, мы пролетаем над Дели. Море мерцающих огней говорит о бессчетном множестве живых существ, собранных на одном пространстве. У каждого — своя история, свой гобелен судьбы, только на разной стадии плетения. Хочется склонить голову перед удивительной силой этих отдельно взятых частичек жизни.

Последние огни Дели исчезают, сменяясь обширными пустыми грядами Гималаев. Мир подо мной погружается во тьму.

Грустно думаю о том, что сейчас я, как и этот самолет, вольна отправиться куда захочу. Жаль, никто не укажет мне маршрут! Всего несколько недель назад я была абсолютно уверена, что моя жизнь наконец-то взяла правильный курс, и вот, пожалуйста: я опять безнадежно запуталась и оказалась под очередным завалом.

Хорошо хоть, теперь я знаю: на этот раз мне достанет сил выжить. Я не буду мучиться угрызениями совести и жалеть о своих поступках. Я попрощалась с вещами сына, но сам Габриэль и скорбь по нему навсегда останутся в моем сердце.

А что касается Ксавьера... Пьедестал, на который я его всю жизнь возносила, рухнул. Первые трещины появились, когда он вернулся и рассказал про аварию. Недавняя развязка лишь подтвердила: мой муж — слабый, эгоистичный человек, который никого не любит, кроме себя. Ему наплевать даже на родного ребенка.

Мне он омерзителен!

Я не испытываю сожаления от того, что бросила и его, и нашу совместную жизнь. Понимаю, что просто не могла с ним остаться.

И сейчас я вновь возвращаюсь к прошлому, пытаясь найти там свое будущее.

После обеда я закрываю глаза и сплю, а самолет благополучно мчит меня на Восток.

Выйдя из зоны прилета, Джулия увидела табличку со своим именем в руках у щеголевато одетого парня. Она протиснулась сквозь толпу и подкатила к нему свою тележку.

— Добро пожаловать в Бангкок, мисс Форрестер! Пойдемте к машине.

Парень взял ее тележку, и Джулия вышла вслед за ним на улицу, где царил удушающе влажный зной.

Впрочем, пару минут спустя она уже сидела в комфортабельном лимузине. Шофер в ливрее попытался завязать с ней разговор на ломаном английском, но Джулия отделалась короткими фразами, с интересом глядя в окно.

Машина неслась по современной скоростной трассе. Среди леса разнокалиберных высоток мелькали то золотая крыша тайского храма, то ветхие деревянные лачуги, украшенные веревками с бельем. Джулии вдруг показалось странным, что при всей географической широте ее гастрольных поездок — а она бывала и в Китае, и в Японии — ей ни разу не доводилось выступать в Бангкоке.

Лимузин плавно затормозил возле затененного листвой входа в отель «Ориенталь». Джулия выбралась из салона, опершись на руку швейцара, и вдохнула отчего-то знакомый сладкий аромат экзотических цветов, сквозь который просачивался запах гниющих овощей.

Когда она вошла в вестибюль, красивая тайская девушка протянула ей гирлянду из жасмина.

— Добро пожаловать в отель «Ориенталь», мисс Форрестер! Я провожу вас в ваш номер.

— Спасибо, — поблагодарила Джулия, с восхищением оглядывая элегантный интерьер вестибюля — роскошные орхидеи в просторных горшках и огромные китайские фонари, свисающие с высокого потолка.

Поднявшись к себе в номер, она открыла балконную дверь и залюбовалась широкой рекой, тянущейся, насколько хватало глаз, по обе стороны отеля. Вся водная гладь была усеяна лодками всех форм и размеров, оттуда доносился неумолчный шум.

Джулия заказала кофе в номер и устроилась на балконе, наслаждаясь экзотической атмосферой. Она всегда любила жару и отлично переносила даже самую высокую влажность, так что местные условия подходили ей как нельзя лучше.

Она перегнулась через перила слева и увидела, что «Ориенталь» — это маленький, но идеально спланированный оазис спокойствия посреди более крупных соседних отелей. Как следовало из справочника, самый старый корпус гостиницы, который наверняка был знаком ее дедушке, теперь назывался «Писательский салон». Он стоял на набережной, недалеко отсюда, за ухоженным тропическим садом и бассейном. Красивый колониальный фасад терялся на фоне окружающих его высоток, но Джулия могла представить, как выглядели это здание и деревянные хижины на сваях в те времена, когда здесь жил Гарри.