Мерилин Лавлейс - Ее незабываемый любовник

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Her Unforgettable Royal Lover © 2014 by Merline Lovelace

«Ее незабываемый любовник» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

«Кто мог бы представить, что моя жизнь станет так полна на закате дней? Моя дорогая внучка Сара и ее муж Дев сумели соединить брак с различными видами деятельности, благотворительной работой и путешествиями по миру. Сара находит время вовлечь меня в работу над книгой о сокровищах искусства, которую пишет. Конечно, мой вклад весьма ограничен, но я наслаждаюсь осознанием того, что стала частью такого честолюбивого замысла.

Юджиния, моя беззаботная энергичная Юджиния преобразилась, став изумительной женой и матерью. Близнецы очень похожи на нее в таком же возрасте. Ясноглазые и живые, с яркой индивидуальностью. Прекраснее всего то, что кандидатуру ее мужа Джека рассматривают на пост американского представителя в ООН. Если назначение состоится, они будут жить всего в нескольких кварталах от моего дома.

А пока я наслаждаюсь обществом моей давней подруги и компаньонки Марии и моей прелестной, такой серьезной Анастазии. Анастазия второй год проходит интернатуру в педиатрии, и я, бессовестно играя на нашем дальнем родстве, убедила ее пожить со мной на время ее трехлетней программы в больнице. Она, бедняжка, работает на износ, но мы с Марий заботимся, чтобы она как следует питалась и хоть немного отдыхала.

Но меня волнует ее брат Доминик. Дом твердит, что не готов осесть. А почему он должен быть готов, если женщины так и вешаются ему на шею? Да и его служба меня тревожит. Чересчур опасная, рискованная. Хотелось бы, чтобы он бросил работу под прикрытием, встретив женщину, которая сумеет его в этом убедить. Вот он удивится, когда я скажу ему о документе, который только что обнаружил одаренный помощник-референт Сары!»

Август накрыл Нью-Йорк, когда Доминик Сен-Себастьян вышел из такси у здания «Дакота», похожего на замок. Волны жара плясали над тротуарами, подобно обезумевшим демонам. На другой стороне улицы в Центральном парке изголодавшиеся по влаге листья спархивали с деревьев, как пожелтевшее конфетти. Даже обычное рычание такси, лимузинов и туристических автобусов, объезжавших Аппер-Уэст-сайд, казалось сонным и невнятным.

Чего никак нельзя было сказать о швейцаре «Дакоты». Величественный и представительный в легкой летней ливрее, Джером вышел из-за стола, чтобы придержать дверь для вновь прибывшего.

– Спасибо, – кивнул Дом с европейским акцентом, несмотря на тот факт, что он знал английский так же хорошо, как свой родной венгерский.

Перебросив сумку в правую руку, левой он хлопнул Джерома по плечу:

– Как герцогиня?

– Так же сильна духом, как и всегда. Не желает нас слушать, но Зия убедила ее пока отказаться от ежедневного моциона в такую жару.

Дом не удивился, услышав, что сестра сумела добиться своего там, где остальные потерпели неудачу. Анастазия Амалия Джулианна Сен-Себастьян обладала высокими скулами, глазами экзотического разреза и поразительной красотой супермодели, сочетая это с упорством бульдога. И теперь его прекрасная упорная сестра жила с великой герцогиней Шарлоттой. Впервые Зия и Дом встретили свою давно потерянную родственницу только в прошлом году, но мгновенно с ней подружились, и так крепко, что Шарлотта пригласила Зию пожить в «Дакоте» на время ее интернатуры в больнице Маунт-Синай.

– Моя сестра перешла в новое отделение? – поинтересовался Дом, пока они с Жеромом ждали лифта.

Он не сомневался, что швейцар знает всю подноготную большинства жильцов, и во главе списка любимчиков Шарлотта Сен-Себастьян и две ее внучки, Сара и Джина. Недавно к избранным добавилась Зия.

– Да, на прошлой неделе. Она ничего не говорит, но я вижу, как ей тяжело приходится в онкологии. Каждому было бы тяжело диагностировать и лечить этих больных детишек. А в больнице интернов не щадят, загружают до упада. – Он покачал головой, но тут же, просветлев, добавил: – Зия, узнав о вашем приезде, выпросила выходной. И леди Юджиния тоже здесь. Прибыла прошлой ночью. С близнецами.

– Я не видел Джину и близнецов с самого дня рождения герцогини. Девочкам должно быть уже шесть или семь месяцев?

– Восемь.

Морщинистое лицо Джерома расплылось в улыбке.

– Леди Юджиния сказала, что они уже ползают. Так что лучше смотрите, куда ступаете и на что наступаете.

– Обязательно, – ухмыльнулся Дом.

Пока лифт поднимался на пятый этаж, он вспомнил, какими последний раз видел близнецов. Воркующие малышки, выдувающие пузырьки слюны, машущие пухленькими кулачками, уже казались записными кокетками, которым предстоит разбить немало сердец.

Дверь открыла раскрасневшаяся и раздраженная незнакомка.

– Давно пора! Мы…

И осеклась, подслеповато замигав, придерживая очки.

По вымощенному мрамором вестибюлю пронесся дуэт воплей.

– Вы не от «Остермана»! – заявила она тоном обвинителя.

– Из бакалейного магазинчика? Нет.

– В таком случае кто? О! Вы брат Зии!

Ее ноздри задрожали, словно уловив запах чего-то неприятного.

– Тот, который проходит сквозь женщин, как горячий нож сквозь масло!

Дом вздернул бровь, но не стал опровергать сказанного. Он любил женское общество. Особенно щедро наделенную природой разновидность с пухлыми губками, чувственными фигурами и всегда готовых поразвлечься.

Та, которая стояла сейчас перед ним, явно не подпадала под первые две категории, Впрочем, под бесформенным полотняным платьем и объемным жакетом трудно было разглядеть фигуру. Но губы уж точно не пухлые. Скорее, сжаты в тонкую линию и выражают почти неприкрытое неодобрение.

– Igen [1], – лениво согласился Дом на родном венгерском. – Я Доминик. А вы?

– Натали, – процедила она, морщась, поскольку вопли за ее спиной сменились оглушительным визгом. – Натали Кларк. Заходите, заходите.