Ребекка Яррос - Крайние меры (ЛП)

Его челюсть напряглась. — Я не хочу потерять, того, кого люблю, Эмбер. Ты по-прежнему стоишь передо мною, и я борюсь за наше будущее.

— Не надо, я не собираюсь стоять и смотреть на то, как ты умираешь, в след за моим отцом.

— Твой отец был верен армии. Он спас много жизней. Я был знаком с ним, Эмбер. Он гордился тем, чем занимается. Он гордился мной!

Ревность появилась во мне. Джош дружил и с моим отцом и с Гасом. Они говорили о многих вещах, о которых я не могла. Дороги Джоша и отца были тесно сплетены между собой. Я была слишком зла, чтобы мыслить рационально.

Посмотри, что вышло из этого. Отец был врачом, а не солдатом, но его тоже убили.

Толпа учеников, проходившая мимо нас, остановилась и начала наблюдать за нами. Джош взял мою сумку и отвел меня под дерево.

— Пожалуйста, Эмбер. Борись за наше будущее. Я люблю тебя, я ни разу не говорил это девушкам. Ты нужна мне больше, чем хоккей или воздух. Ты тоже меня любишь!

Это был удар ниже пояса.

— Моя любовь? Ты хочешь использовать мою любовь в нашем споре? — Слезы ручьем катились по моему лицу. — Я не оказалась бы здесь, если бы знала! Я ненавижу то, чем вы занимаетесь. Но я больше ненавижу то, что ты позволил мне любить тебя. Меня бесит то, что ты воспользовался мною. — Слезы продолжали катиться в яму горечи. В его глазах зажглась боль.

— Я люблю тебя достаточно.

Его глаза с каждым разом утрачивали решимость.

— Ты должен был мне рассказать.

Он сдала шаг вперед, вытянул руку и погладил меня по щеке. — Я должен был сказать тебе и позволить выбрать, но я не смог. Я был очень рад, когда называл тебя своей. Я, как в свои восемнадцать лет, недостоин тебя.

— Потому что у меня отец врач? — Бросила я ему слова в лицо.

— Потому что ты добрая и умная и, казалось, совершенно не производила на меня какого-либо впечатления. О, еще ты, как это сказать, обладала большой популярностью. У тебя было слишком много поклонников.

— Ты мне противен, — мягко сказала я. Я знала из фотографии, висевший у него н6а стене, что он заметил меня в 15 лет, но после его слов, мне стало еще хуже. Я даже не могу думать о том, чтобы быть вместе с ним.

— Я люблю тебя, и я не позволю уйти тебе так просто. — Он преобнял меня и притянул к себе. Мои нервишки зашалили, вспоминая как мне было хорошо в его объятьях. — Позволь мне просто любить тебя, Дисэмбер. Я не могу этого не делать. Я в твоем распоряжении с моих 18 лет.

Я начала таять в его объятьях. Его карие глаза блестели из-за лучей света. Не имеет значение, когда я убегу. Остались всего считанные месяцы до окончания школы. Я посчитала. — Ты зачислен только на три года, и срок скоро истечет, да?

Он нахмурился. — Технически.

— Не технически. — Я прищурилась. — Не смей больше врать мне.

Он на мгновение оторвал глаза от меня и осмотрелся. — Я закончу военную службу в день, когда получу диплом.

— Три месяца, — вздохнула я. — Я смогу это выдержать.

Он крепче обнял меня. — Это не совсем так. Потому что, как только я уволюсь со службы, меня возьмут на должность офицера. Я сейчас офицер в запасе, из-за того, что был ранен. Государство оплатила мою стипендию и квартиру.

Леденящее обморожения или я просто почувствовала, что он отдаляется? Адская боль пробилась и схватила меня. — Ты в запасе. Собираешься делать карьеру. — Двадцать лет. Все лучшие годы его жизни псу под хвост.

По его глазам было видно, что он хотел солгать. — Да. Это моя цель.

Кивнув и улыбнувшись ему, я подавила нарастающий комок в моем горле. Пока он не успел сказать что-либо, я поднялась на цыпочки и потянулась к его губам. Я поцеловала его медленно, пропитывая любовью и горечью.

Он ответил, а я нащупала спиной дерево и облокотилась на него. Его руки переместились с моей талии на лицо, словно я была последним его дыханием.

В нем было все так совершенно, но, чет возьми, это испорчено.

Я поцеловала его еще раз, мягко посасывая нижнюю губу. — Я обожаю тебя, прошептала я ему в губы. — Спасибо, что помог пережить смерть отца. — По моему лицу покатились слезы.

Он улыбнулся напротив моих губ, но поражено отошел обратно, когда мои слезы потекли по его щеке.

— Дисэмбер? Не плачь.

Я покачала головой и вырвалась из его рук. Прохладный воздух сразу же забрал сладкое тепло, которое он оставил. — Я люблю тебя, — прошептала я еще раз.

Страх появился в его глазах. — Не надо. Не делайте этого.

Я обхватила его великолепное лицо своими руками и улыбнулась сквозь слезы. — Прощай, Джош Уокер.

Я схватила свою сумку и ушла, нуждаясь в чем угодно, только чувствовать себя реальнее. Гравитация исчезла. Я только что потеряла единственного человека, который держал меня на земле.

Я начинаю нервничать. До моей смерти осталось две минуты и команда Горных Львов закончит игру. Джаггер все не мог никак остановиться.

— Когда он сердиться, намного сексуальнее, — со смешком заметила подруга и щелкнула языком.

— Правда? — Засмеялась я.

— Шайбу! Шайбу! — Кричала толпа болельщиков, когда наши игроки оказались в зоне противника.

— Давай, Джош, — прошептала я. Каждый раз, услышав о нем, я теряла землю под ногами. Болело все. Комок застрял в горле. Я не могла заснуть, осознавая, что он по-другую сторону стены. Раздумья вовлекали меня на несколько часов.

Боль есть. А это значит, что я не онемела. Это значит, что я не зациклена, но все же. Я не исчезла в себе.

Тот день, когда Джош пытался поговорить со мной в кабинете резьбы при профессоре, был последним. Больше он со мной не разговаривал. Я была благодарна за это.

Я не придумала ничего лучше, как не прийти на сегодняшнюю игру, но она много для него стоила. Это должна быть его последние игрой в континентальной лиги.

Джош покатился вперед, объезжая других игроков, что бы выйти один на один с голкипером. Нервы в моем теле напряглись как струнки. Если он играет, то его команда обязана выиграть.

Одна секунда. Две секунды. Мое сердце замерло... он сделал это!

Арена вскочила на ноги и начала сканировать его имя:

— Уокер! Уокер!

Он сделал это: он был капитаном команды, который забил победный гол.

Я не могла перестать улыбаться. Желание сказать, что этот удивительный человек мой, горело во мне. Я была полна гордостью.

Команда выбежала из скамеек и выкатилась на лед. Они начали обниматься и котиться к стеклу, за котором стояла я. Он не улыбался, когда его глаза смотрели на меня. Сняв перчатку, Джош прислонил руку к стеклу. Беспомощная, я прислонила свою с противоположной стороны. Я хотела бы ему сказать, что очень горжусь им.

Я все еще была влюблена в него. Мы оба это знаем. На моем лице появилась легкая улыбка. Парень оттолкнулся от стекла, но прежде чем вернуться к команде, он посмотрел снова на меня. Джош указал на меня, а затем приложил руку к сердцу. Я попросила Сэм отвести меня домой.